Крупномасштабная индустриализация привела к высокой социальной мобильности и быстрой урбанизации. Большевики больше не являлись авангардной партией по Ленину, состоящей из преданных революционеров (хотя они сохранили эту мифологию), а превратились в бюрократическую структуру, пытающуюся контролировать потенциально революционную социальную ситуацию и предпринимать планирование народного хозяйства в масштабе, в каком его не предпринимало ранее ни одно государство. Для этого требовалась внутренняя дисциплина — но при Сталине (позиции которого в руководстве страной усилились после 1928 года) в революционном движении проявились другие, давно зародившиеся тенденции.
Сразу же после захвата власти и во время гражданской войны большевики разрабатывали политику «революционного террора» и полицейских репрессий. Советская служба безопасности не раз меняла свое название (ЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, КГБ), но сущность ее оставалась неизменной. Как сказал Ленин одному из своих собратьев-революционеров: «Неужели же вы думаете, что мы выйдем победителями без жесточайшего революционного террора?» Расстрел заложников и других «контрреволюционеров» начался в первые несколько месяцев революции
[129], а в апреле 1919 года ввели обязательную трудовую мобилизацию и были созданы лагеря принудительного труда
[130].
При советском правительстве после коллективизации сельского хозяйства последовала акция, приведшая к смерти огромного количества людей. Около 5 миллионов человек («богатых кулаков») были высланы в Сибирь. Их либо сослали в трудовые лагеря или же направили в сельскую местность для строительства новой деревни — погибло около одного миллиона
[131]. В течение пяти лет после 1929 года около двадцати миллионов фермерских хозяйств были заменены 240 000 колхозов
[132]. Крестьяне убивали своих животных, а не передавали их государству, любое накопление продовольствия или проедание «государственной собственности» наказывалось десятью годами тюрьмы. Результатом стал массовый голод, особенно на Украине. В 1933 году численность населения Советского Союза сократилась почти на 6 миллионов. С учетом рождаемости это наводит на мысль, что коллективизация сельского хозяйства обошлась примерно в 8 миллионов смертей.
С середины тридцатых годов XX века террор в советском обществе усилился. Он сосредоточился на двух ключевых областях. Первая — это лидеры большевиков. На съезде партии в 1939 году из 2000 делегатов, участвовавших в предыдущем съезде в 1934 году, осталось лишь 59 человек, а из 149 членов Центрального Комитета в 1934 года были убиты 98 человек, как и все соперники Сталина — Каменев, Бухарин и Зиновьев. Во-вторых, был по большей части уничтожен командный состав Красной Армии. В июне 1937 года арестовали и расстреляли героя гражданской войны маршала Тухачевского. К концу процесса чисток трое из пяти маршалов Советского Союза, 60 из 67 корпусных командиров и три четверти командиров дивизий были либо мертвы или же отправлены в лагеря принудительного труда. В отношении обычных граждан этот процесс велся гораздо бессистемнее. Разумных оснований для ареста зачастую вообще не было. Любое подозрение, донос, самооговор или какая-либо прошлая провинность могли привести к смерти или чаще к приговору о длительном пребывании в лагерях принудительного труда — в сущности, они становились рабами государства.
Сколько людей прошло через обширную сеть из примерно 500 лагерей принудительного труда («Гулаги»
[133]), и сколько из них погибло — это является предметом ожесточенных исторических дебатов. В последние годы самые высокие цифры, которые часто назывались в период «Холодной войны», были пересмотрены и снижены — хотя количество человеческих жертв остается огромными. В среднем около 10 % арестованных, порядка 1 миллиона человек, были расстреляны до попадания в лагеря. Максимальная численность населения «Гулагов» составляла около 4 миллионов человек. Уровень смертности в лагерях составлял примерно 10 % в год
[134]. В ужасных северных лагерях в Сибири на Колыме и в 1941—1943 годах, когда норма питания была сокращена, а норма работы увеличена, он был еще выше.
