В других секторах экономики новая элита, которая возникла из хаоса пятидесятых годов XIX века, проводила перенимание новых технологий, открывая новые предприятия и создавая более современную инфраструктуру. Причем представители этой элиты происходили из традиционным образом подготовленной бюрократической верхушки, которую часто высмеивали и называли безнадежно погрязшей в старомодных традициях. Среди новых предприятий были китайская пароходная компания (1872 год), гайпинская угольная компания и железная дорога 1878 года, шанхайская электрическая компания 1882 года. В 1880 году Тяньцзине появилась собственная телеграфная компания, а к следующему году Шанхай и Тяньцзин были связаны телеграфом. В 1894 году было завершено строительство крупного металлургического комплекса в Ханьяне. В Японии подобный комплекс в городе Явата появился на два года позже. Почти нет никаких сомнений в том, что в начале девяностых годов XIX века Китай являлся по меньшей мере таким же технологически развитым, как Япония, возможно, даже несколько опережал ее, и уровень капиталовложений в промышленность был там примерно таким же. Таким образом к последнему десятилетию XIX века Китай, судя по всему, оправился от последствий катастроф середины столетия. Внешнее давление со стороны европейских держав стало сдерживаться с середины шестидесятых годов, как только правительство снова оказалось у руля, и промышленное развитие пошло полным ходом.
Но затем снова произошла катастрофа, и на этот раз ее виновницей оказалась Япония.
[Далее о Китае см. 21.18 и 24.3]
21.15. Япония при правлении поздних Токугава
[Ранее о Японии см. 19.8]
До последних нескольких десятилетий общее представление об истории Японии заключалось в том, что ее феноменальное современное развитие началось лишь с окончанием сегуната Токугава и «реставрацией Мейдзи» 1868 года Это вызвало ее «открытие» Западу, перенимание западных технологии и «модернизацию». Сейчас очевидно, что настоящие основы для современной истории Японии следует искать во времена сегуната Токугава в период с начала XVII века до середины XIX века.
Правление Токугава утвердилось к тридцатым годам XVII века, после этого наступил внутренний мир. Единственными инцидентами в течение следующих двух веков стали два неудавшихся государственных переворота со стороны незначительных самураев в 1651—1652 годах, которые были с легкостью подавлены, а также восстание народности айнов на острове Хоккайдо в 1669 году, которое также было подавлено без особого труда. Извне, как и на протяжении почти всей истории Японии, никакой угрозы не возникало — и то, что европейцы считали «изоляцией», являлось всего лишь решимостью строго контролировать условия, в соответствие с которыми иностранцы могли действовать в Японии. Как мы уже видели, Япония заняла свое место в региональной расстановке сил, и объемы ее торговли с Китаем были большими.
Ключом к японскому развитию в течение этого долгого периода мира и стабильности, когда политическая история почти не играла значения, являлось соотношение между сельскохозяйственной базой и приростом населения. Посевная площадь в период с 1600 по 1850 год, вероятно, удвоилась. Высокопродуктивное производство риса было улучшено посредством введения новых технических приемов, а новые американские сельскохозяйственные культуры дали возможность возделывать землю, непригодную для выращивания риса. Сельское хозяйство было построено на очень сильной базе семейных крестьянских хозяйств и становилось все более товарным. Правительственный рисовый налог не поднимался выше уровня XVII века, поэтому значительная часть сельскохозяйственного излишка оставалась у крестьян, улучшала их диету, а продавая его, крестьяне увеличивали свой доход.
Население Японии было большим — 26 млн человек в 1700 году. Это было больше, чем во Франции, в два раза больше, чем в Испании и в пять раз больше чем в Англии и Уэльсе. Рост численности населения являлся относительно постоянным, несмотря на три больших периода голода — Киохо (тридцатые годы XVIII века ), Теммей (восьмидесятые годы XVIII века ) и Темпо (тридцатые годы XIX века). Рост численности населения регулировался таким же образом, как в Европе, — относительно высокий возраст вступления в брак в сочетании с абортами и убийствами новорожденных (последнее было распространено и в Европе, но лучше скрывалось). Следовательно, в целом японцы смогли достичь баланса между выработкой продовольствия и приростом населения, по меньшей мере такого же благоприятного, как в Европе, а возможно, даже и лучшего. С 1600 года примерно до 1850 год производство продовольствия удвоилось, а численность населения возросла лишь наполовину, что поспособствовало увеличению процветания.
Равно важной являлась растущая урбанизация Японии. До 1600 года в стране имелось примерно тридцать поселений с населением более чем в 5000 человек. К началу XIX века таких поселений стало более 160. В Эдо, столице Японии, произошел феноменальный рост, этот небольшой рыбацкий порт превратился в город, численность населения которого к 1800 году составляла около одного миллиона человек — что сделало его примерно таким же большим, как Лондон, и одним из трех крупнейших в мире. К началу XIX века примерно четыре миллиона японцев проживало в городах — подобный уровень урбанизации соответствовал большинству стран Европы (включая Британию и Нидерланды) и значительно превышало число городских жителей в таких странах как Испания и Италия.
Рост городов отражал увеличивающуюся товарность и индустриализацию общества. Этот процесс был основан на создании единой системы веса, мер и монет при ранних Токугава и продаже продовольствия в города-замки, чтобы кормить проживающих там самураев — по мере того как они становились должностными лицами, а не воинами. Сначала торговля и коммерция были сосредоточены вокруг больших городов Осака и Эдо. В области Кинай рядом с Осакой находилась плодородная равнина с высокотоварным сельским хозяйством, приспособленным к растущему городскому рынку сбыта. Также имелись хорошие порты для торговли, быстро росла индустрия переработки сельскохозяйственной продукции.
За изменениями в области рядом с Осакой довольно быстро последовали похожие перемены в области возле Эдо, затем они распространились в другие регионы — особенно по мере того, как промышленность (в частности, текстильное производство) распространялась в сельские районы точно таким же образом, как это происходило и в значительной части Европы. Региональная специализация, как в сельском хозяйстве, так и в промышленности развивалась по мере улучшения системы внутренних коммуникаций. Усиленное развитие торговли привело к появлению банковских учреждений — дзюнин ръегейя, или «большой десятки» пунктов для проведения финансовых операций, расположенных в Осаке и Эдо с начала XVIII века. Они выпускали собственные векселя и долговые обязательства, имели широкую кредитную сеть и систему перевода денег по стране. Рынок риса был очень высокотоварным, на нем работали дилеры, назначались цены для незамедлительного расчета наличными и фьючерсные цены, а во всех главных портах действовали специальные складские фирмы и агенты.
Медленный прирост населения означал, что запас рабочей силы был обычно ограничен — особенно по мере того, как крестьяне, решив взяться за новые занятия, переезжали в города. В сельской местности нехватка рабочей силы приводила к более благоприятным условиям труда и росту доходов крестьян. Результатом стало развитие полномасштабного рынка труда с высокой степенью мобильности и внедрением трудовых договоров на разные периоды.
