Акбар не только расширил империю, но и сумел создать стабильную систему управления ею, что позволило установить прочный мир внутри державы, сохранившийся в Индии почти на протяжении 150 лет, начиная с середины XVI столетия. Империя Моголов представляла собою сложное сочетание исламо-иранских традиций, привнесенных правителями тюркского и монгольского происхождения, и древних культур Индии. Главной целью Акбара поначалу было укрощение тридцати с лишним знатных тюрков и узбеков — военачальников, которые вернулись в Индию в конце 1540-х годов с Хумаюном. Он привлек к управлению новые группы, особенно прибывшие из Ирана, но также тех индуистов и мусульман-индийцев, которых отстраняли от власти правители Делийского султаната. Центральную власть представляли сам император и четыре его министра, с подчиненными им губернаторами провинций и их служащими. Учитывая размеры империи, ограничение центральной власти было неизбежно, приходилось разделять ее с местными землевладельцами и военачальниками; именно поэтому Акбар (а затем и его наследники) уделял такое большое внимание расширению состава этой элиты, привлекая как можно больше людей, которые были бы целиком зависимы от императора. В конечном счете Моголы полагались на силу, на эффективное огнестрельное оружие и особенно на пушки. Они завоевали крепости правителей Раджастана, а новые города, такие, как Аллахабад (бывший Прайяг) на слиянии рек Ганга и Ямуны, Лахор и Агра, были снабжены мощными укреплениями с артиллерией.
Моголы опирались также на благосостояние Индии. Оно частично обуславливалось щедрым притоком золота и серебра из Америки, которыми европейцы расплачивались за продукцию, изготовлявшуюся и продающуюся в Индии. Население Агры в 1600 году составляло около 500 000, что делало ее третьим по величине городом в мире, а такие города, как Лахор, с населением около 350 000, были вдвое больше Лондона. Не меньшую роль играло и высокопродуктивное сельское хозяйство. К 1600 году Индия Моголов была одной из богатейших империй в мире — доходы Акбара были в двадцать пять раз больше, чем у Иакова I Английского. Прочность ее основывалась на возрастающем умении контролировать местных землевладельцев и пользоваться их потенциалом для извлечения новых доходов. Сельские местности находились под контролем местных вождей, которым Моголы давали титул «заминдара»; они часто содержали собственные войска (пехоту) и сами облагали крестьянство налогами (в виде продуктов питания и различных работ). Собранные средства шли на содержание их собственных поместий и войска. Постепенно у Моголов появилась возможность включить их в структуру империи, превратив их в своего рода чиновников, передающих часть своих доходов государству, хотя степень их подчинения всегда оставалась ограниченной. С начала 1580-х годов Моголы приступили к землеописанию всей своей империи, применяя новые стандартные меры веса и длины, чтобы определить производительность и соответствующие размеры налогов, хотя при этом по-прежнему основывались на старых данных и ценах. Налоги государству выплачивались деньгами (это говорит о степени развитости денежного оборота в экономике) — требования эти оформлялись письменно, а заминдары обязаны были отчитываться также в письменном виде. С другой стороны, были определены права заминдаров, они получали официальный патент от провинциального сборщика налогов, давали клятву исполнять обязанности и могли передавать должность одному наследнику. После пяти лет удовлетворительной службы контроль над системой вновь был отдан местной знати с условием бесперебойного снабжения указанными суммами дохода — что указывает (как и в других империях доиндустриального периода) на ограниченную эффективность государственной системы Моголов и сложность соотношения величины налогов с реальным богатством.
Моголы, подобно их предшественникам в Делийском султанате, были мусульманами. Новым символом стала постройка (между 1571 и 1585 годами) нового города Фатехпур Сикри близ Агры — последняя осталась административным центром, но новый комплекс, резиденция двора, был подчеркнуто исламским городом, над которым господствовала мечеть. Однако позднее исламский энтузиазм Акбара поутих, он стал даже поощрять религиозные дебаты, что в результате привело к нарастающему конфликту с улемами. В 1578 году он ввел новую политику выдачи земельных пожалований (освобожденных от налогов) некоторым исламским учреждениям, оставив за собой право выбора оных. Подобные же привилегии даровались и представителям других религий, если в этом усматривалась необходимость. Он поощрял также неортодоксальные движения в исламе, например, махдави, мессианскую секту, которая верила, что Махди, то есть Мухаммед, вернется по прошествии тысячи лет (в 1592 году по христианскому календарю). В 1579 году Акбар сделал важный шаг, отменив одно из основных установлений исламского правления — налог на не-мусульман. Неудивительно, что в 1579—1580 годах вспыхнуло восстание приверженцев ислама, которое было подавлено силой. Акбар пытался устранить перевес ислама в ситуации, когда большинство подданных империи Моголов не были мусульманами. Ему это так и не удалось до самой смерти в 1605 году; если бы ему это удалось, вся последующая история Индии могла бы сложиться совсем иначе.
[О дальнейшей истории Индии см. 19.13]
18.6. Япония: гражданская война и объединение
[О более ранней истории Японии см. 15.5.2]
К середине XV столетия сёгунат Асикага, установленный за сто лет до того, находился в глубоком упадке. В 1467 году вспыхнула смута Онин
[74] между враждующими группировками; поводом к ней послужил спор о наследовании сёгуната. Спустя шесть лет вожди обеих партий погибли, но война продолжалась вплоть до 1477 года, когда обе стороны полностью истощили свои ресурсы. К этому времени авторитет сёгуната окончательно упал, и Япония осталась без всякого центрального правительства.
Почти все следующее столетие прошло в постоянных военных столкновениях, но они практически не касались сёгуната. Это были междоусобицы местных владетелей (даймё) за власть и влияние. Даймё, или князья, вышли на первый план в конце четырнадцатого столетия по мере того, как ослабевала центральная власть, к началу XVI столетия, после войны Онин, их позиция вполне сформировалась. Князья могли налагать поборы и трудовые повинности на крестьян, которые поставляли основную часть военной силы, поскольку копейщики стали важнее кавалерии знати. Даймё умножали свои поместья и удерживали собранные суммы налогов вместо того, чтобы отправлять их, как полагалось, к императорскому двору в Киото, который соответственно все более нищал. Столицами этих княжеств были «укрепленные города», строившиеся вокруг крепостей. Они были также центрами торговли, где даймё могли устанавливать налоги. Все чаще князья издавали собственные законы и именовали свои земли кокка — «государствами» или «странами». Когда в XVI столетии в Японии появились первые европейцы, им показалось, что здесь все устроено, как в Европе, и они понятия не имели о роли сёгуна или императора.
