Он смотрит на меня и демонстративно закатывает глаза.
– Ты серьезно, Сень? Хочешь кинуть меня ради девчонки?
– А ты серьезно? Тянешь меня в стриптиз, когда дома меня ждет та, которую я реально хочу и наконец могу получить.
– Так я срываю тебе веселушки в постели с Никой?
– Как я иногда хочу оторвать тебе голову, – произношу со вздохом. – Ты срываешь мне умопомрачительный секс. Такой, какого у тебя никогда не будет, если ты не перестанешь вести себя, как шестнадцатилетний озабоченный кретин.
– По-моему, я хочу Люду, – внезапно выпаливает Слава, чуть скривив губы.
– Скорее, ад замерзнет, чем эта девчонка даст тебе, – усмехаюсь, снова замечая в Славе схожесть с капризным ребенком.
У него одно «хочу» на уме. Впрочем, как и у меня. Только мое «хочу» куда больше и основательнее, чем его. Мне нужна Ника вся целиком, со своими странностями и особенностями. Нужна рядом каждый день.
Когда Жуков испытает то же самое, он, наверное, с ума сойдет. А если, ну, в порядке бреда, это все он почувствует к Люде, то это будет просто… Катастрофа мирового масштаба, не меньше. Но что скрывать, я бы с удовольствием посмотрел на это.
– Не могу выкинуть эту кудряшку из головы, – Слава нервно чешет нос. – Придется направить эту энергию в другое русло.
О-о-о… Это уже диагноз, но я лучше промолчу пока, чтобы не пугать друга. Он от одного слова на букву «л» покрывается красными пятнами, словно у него жутчайшая аллергия.
– Что она тебе такого сделала, чтобы так завести?
– Выросла, мать твою! – смеется Слава, а глаза его как-то странно вспыхивают. – А еще сказала, что была влюблена в меня раньше и…
– Но это было раньше. Вряд ли сейчас она повторит подвиг.
– Да, верно… – Слава задумчиво морщит лоб. – Да пофиг. Сейчас местные девочки меня полечат.
– Смотри, чтобы потом не пришлось докторам тебя лечить, – дразнюсь я.
– Пошел ты… Знаешь, а твоя Ника милая. На самом деле, – с доброй улыбкой произносит Слава, забыв, о чем мы говорили секунду назад. – Я думал, она врежет мне или пошлет, но она держалась до конца. Даже отпустила тебя с нами. Я еще такого не видел. Ты сказал, что мы идем в театр? Или в музей современного искусства?
– Нет. Сказал правду.
– Вау, – Слава удивленно качает головой.
Большинство из «наших» врут своим половинкам, что мы просто идем в другой бар, где практически одни мужики. Никто не признается, куда мы мылимся на самом деле. Они ведь не самоубийцы.
– А она реально крутая. Так и какой наказ ты получил? Не открывать глаза?
– Не-а. Ника сказала, что переживет то, что я пару часов попялюсь на чужие сиськи. Правда, трогать нельзя.
– Ну-у-у, так не интересно, – насмешливо выдает Слава.
– Захлопнись!
– Да ладно, я же шучу. Твоя Ника действительно хороша…
– Поэтому я и хочу к ней.
Слава протягивает мне руку и широко улыбается.
– Иди уже, Ромео.
– Справишься тут? – отвечаю на рукопожатие.
– Сомневаешься во мне?
– Никогда. Ну пока, – разворачиваюсь и отхожу в сторону дороги, чтобы поймать машину.
– Предохраняйтесь! – кричит Слава на всю улицу, а я смеюсь, показывая ему средний палец.
Он же не знает, что в этом нет уже никакой необходимости. Ну, кроме чисто гигиенической. Хотя, я бы очень хотел почувствовать Нику без всяких преград. Почувствовать ее по-настоящему своей. Надеюсь, Шипучка еще не успела крепко заснуть и мне удастся разбудить ее. Даже несколько интересных идей, как именно я могу это сделать, возникает в голове. Хочу попробовать их все и постараюсь, чтобы у меня было еще много возможностей для этого.
Не еду домой – лечу. И не в смысле скорости, а по ощущением. Одно слово «дом» отчего-то приобретает совершенно иной смысл. Все-таки главное в жизни – это люди, которые готовы разделить ее с тобой. Друзья, родные, любимые…
Тихо, насколько могу, вхожу в квартиру и сразу направляюсь в гостиную, где меня встречает мой олененок в приглушенном сиянии бокового света.
– Черт! Сеня, ты меня напугал, – причитает Ника, обхватывая себя за живот, и меня словно бьет по голове.
– Прости. Я не хотел… Я… Тебе плохо? – шагаю к ней навстречу, но она отходит, качая головой и улыбаясь.
– Нет. Все нормально. Не думала, что ты можешь вернуться так быстро.
Пелена внезапной нервозности спадает, и я, наконец, могу рассмотреть Шипучку. Она сжимает край рубашки от моей пижамы, верхние пуговицы которой расстегнуты, открывая больше, чем я хотел бы видеть. Ложь. Я хотел бы видеть все, просто этот ее вид «я только из душа и готова для тебя» может превратить меня в неандертальца, а пугать Нику не хочется.
– Девушка, на которую я действительно хочу смотреть, находится здесь.
– Я не буду танцевать тебе стриптиз.
– Ну, это пока…
– Сеня! – вскрикивает возмущенно, и даже в таком скудном освещении замечаю ее румянец.
Сокращаю расстояние между нами под приглушенный смех Ники. Я люблю то, что ей нравится мое чувство юмора, какое бы идиотское оно ни было. Останавливаюсь напротив своей девочки и поднимаю руку, чтобы коснуться ее лица.
– А друзья? А Слава? – взволнованные нотки в ее голосе меня напрягают, заставляя остановиться.
– Ника, они, конечно, с виду дебилы еще те, но все прекрасно понимают. Я хочу быть здесь. Рядом с тобой, – беру ее за руку и тяну на себя.
– Знаешь, ты уже столько всего сказал мне, и словами, и песнями, и поступками, а я…
– Того, что ты рядом, мне достаточно. Тебе необязательно что-то говорить мне или доказывать.
– Но я… – Ника забирает руку и толкает меня к дивану. – Петь я, конечно, не умею, но зато могу кое-что другое.
Еще один толчок, и я уже сижу. Что она задумала? Я же пошутил про стриптиз. Ника проводит зубами по нижней губе и закрывает глаза, глубоко вдыхая. Сгораю от любопытства. Что сейчас будет? Шипучка открывает глаза и смотрит прямо мне в душу, начиная говорить:
«Дышать любовью, пить её, как воздух,
Который с нашей кончится судьбой,
Дышать, как тайной дышит небо в звёздах,
Листва, трава… как я дышу тобой.»
В каждом слове столько чувств и столько выверенной силы, но последняя строчка особенная. Она звучит тише, но в стуке моего сердца отзывается громче всех. Сжимаю руки в кулаки от переполняющих ощущений. Эта девчонка точно может убить меня одним лишь словом. Самое смешное, что если бы я мог выбирать, то ни за что бы не отказался от этого и добровольно пошел на казнь, просто чтобы увидеть ее.
