– Хрен тебе! – заявляю сурово, встречая ее удивленный взгляд. – Ты не можешь все время бежать от прошлого. Мил, ты выросла и изменилась. Да, тогда все вышло не очень, но что мешает тебе утереть нос этому Жуку-пауку сейчас? Он с ума сойдет, когда узнает тебя настоящую.
– Он мне не нужен, – отрезает Мила.
– Но тебя все еще терзают эти воспоминания. Ты ничего не забыла, иначе бы не реагировала так. И чтобы отпустить это все и наконец выдохнуть, нужно встретиться с прошлым лицом к лицу. Не это ли тот самый шанс?
– Я не могу, – теперь Мила звучит потерянно и даже напугано.
– Нет. Ты можешь. Мила, которую я знаю, может все. Она сильная и смелая. Она крутая настолько, что я боялась с ней заговорить первые несколько дней, потому что видела, как жестко она отшила какого-то паренька, после линейки в честь первого сентября.
– А-а-а! – вопит подруга и падает на кровать. – Ты специально это делаешь! Замолчи! Я никуда не пойду, – сквозь истерический хохот отвечает она.
Ну а теперь моя ракета. От этого она не отмажется.
– Мила, у нас с Арсением, вроде как, все налаживается. Я не хочу загадывать, но Слава его лучший друг, а ты моя лучшая подруга… Связь улавливаешь? Вам, так или иначе, придется пересекаться.
– Это нечестно, – хнычет Мила. – За что ты меня так ненавидишь, Картофелина? А? За что?!
Вытягиваю из клубка одежды черное шифоновое платье и бросаю в эту кудрявую истеричку.
– Я люблю тебя больше всех, так что давай, моя фиолетовая подруга, собирайся. Потом скажешь мне спасибо, – весело произношу я, а Мила кривится при упоминании ее ненавистного прозвища.
Ну а что? Не только же мне картофелиной ходить. Для подруженьки любимой я тоже придумала погремуху. Думаю, все знают шоколадку, на логотипе которой красуется фиолетовая коровка. «Милка». По-моему, просто прелестно, но Миле не нравится. Такую форму своего имени она не воспринимает, поэтому я называю ее так только тогда, когда хочу подразнить.
– А что, если тебе будет стыдно за меня? – отстраненно спрашивает Мила, поднимаясь, и глядит в окно.
Дурочка. Я обожаю ее. Ее характер и все привычки, даже самые глупые. Господи, кому тут говорить про стыд, точно не ей.
– Никогда, – отвечаю абсолютно серьезно и встречаю взгляд, полный благодарности. – Надеюсь, и тебе за меня стыдно не будет. Да и Сене тоже…
– Глупости. Ты потрясающая.
– Ты знала, что психи всегда думают о себе в превосходстве? – усмехаюсь я.
Мила поднимается с кровати и прислоняет к себе черное платье.
– Значит, мы будем самыми красивыми сумасшедшими, которых они все когда-либо видели.
Выражение лица Арсения показывает нам с Милой, что старались мы не зря. Подруга даже волосы выпрямила, что делает, ой как, нечасто, а у меня, наоборот, появились красивые мягкие волны. Платья в пол, развиваются на ветру, и мы гордо вышагиваем к машине Арса, взявшись за руки.
– Она меня заставила, ясно? – строго говорит Мила.
Арсений открывает рот, но так ничего и не успевает сказать.
– Лучше молчи, – бросает Мила и под тихую ругань скрывается на заднем сидении машины.
– Я просто хотел сказать, что вы прекрасно выглядите, – отправляет ей вдогонку Сеня и вновь обращает свое внимание на меня.
Спина выпрямляется сама собой, а плечи расправляются. Дыхание становится глубоким и частым, сердце набирает скорость. Арс гладит взглядом мои плечи и открытую грудь. Медленно поднимает руку и перекидывает назад локон, лежащий на плече, пощекотав кожу. Эй! Это я должна была его взволновать, а не он меня.
Сеня выглядит… Просто головокружительно. В классических брюках и белой рубашке он больше походит на мужчину, а не на мальчишку. Мужчину, от одного взгляда которого подкашиваются колени, а сердце замирает, чтобы потом забиться с удвоенной силой. И этот мужчина сегодня мой.
Осмеливаюсь и тоже провожу рукой по его волосам, наслаждаясь их мягкостью.
– Поехали домой, – низко произносит Сеня, не отпуская мой взгляд. Приковывая к себе и лишая ощущения мира вокруг.
– У твоего лучшего друга день рождения…
– У меня слишком невероятная девушка, чтобы показывать ее кому-то еще.
– Я…
– Ты моя девушка! Это уже не обсуждается.
– И снова ты меня даже не спросил…
– Твое согласие было озвучено в тот момент, когда ты пустила меня в свою постель.
– Почему все, что ты говоришь, имеет двойной смысл?
– Потому что тебе хочется его там слышать, – играет бровями.
– Ребят, я все понимаю, но… Если платье безнадежно помнется, то я никуда не пойду, – кричит Мила.
– Поехали, – скольжу ладонью по его груди, обтянутой белой тканью, и, надеюсь, грациозно забираюсь на переднее сидение.
Сеня хлопает дверью и обходит машину, давая еще раз полюбоваться собой. Что может быть сексуальней его голой задницы? Да вот это! Арс в рубашке – просто нечто. Представляю, если совместить эти два пункта. Жар прокатывается по телу и останавливается в районе живота, заставляя сжать бедра. Ого! Что это со мной такое? Обычно я отлично справляюсь со своими эмоциями, а тут…
– Только в аптеку заедем, – доносится с заднего сидения.
– Не говори мне, что ты собралась травануть Славу на его же празднике? – Арс косится через плечо.
– Конечно, нет. Просто… Не могу же я прийти без подарка, – отвечает Мила.
Арсений
Ресторан, где Слава празднует свой день рождения, один из наших любимых. Просторный зал, хорошая кухня, живая музыка. Ничего вычурного, но со вкусом. Дерево и металл. В целом приятная атмосфера.
Сегодня пятница, поэтому помимо нашей компании, конечно, внутри хватает и обычных посетителей. Но все равно нас целая банда. Человек тридцать, не меньше. Семейные пары и одиночки. Слава вообще человек очень общительный, и не удивительно, что у него столько друзей, да и родственников здесь хватает.
Три старшие сестры с мужьями, двоюродные братья-близнецы Кирилл и Макар, которых я до сих пор не различаю. Наша компашка тоже вся в сборе: Костян, Влад и Матвей. Все с девушками, но ни у одного из них не горят глаза на свою половинку. Значит, малышки с нами ненадолго.
А вот я, наверное, могу спалить Нику взглядом. Ее платье просто невероятно, как и она сама. Легкая бежевая ткань плотно облегает грудь, а затем струится вниз, скрывая бедра и ноги, но при каждом ее движении показывая идеальность форм. Черт! Если честно, я еле сдерживаю желание попросить плед и закутать ее, чтобы больше никто не смотрел на это совершенство.
Только это мало поможет. Чего только стоят одни ее глаза… Чистые, как небо после дождя. В них хочется смотреть и ждать радугу. Правда, она не слишком уж хочет предоставлять мне такую возможность.
