Уже заношу руку для стука, но слышу грустный тон и душераздирающий шепот, смысл которого не понимаю, но чувствую боль и горечь. С ума сойти. Хочется ворваться в комнату и прижать Нику к груди, укрыть от всего мира. Не знаю, что у меня за инстинкт срабатывает рядом с этой девочкой, но я готов руку себе откусить, лишь бы только она улыбалась и была в безопасности. Понимаю, что Ника просто занимается, потому что теперь слог стал живее, голосок звонче и, я сам улыбаюсь, слыша радость, ощущая ее.
Отхожу от двери. Пусть занимается. Не буду мешать. Она ведь в моем доме, никуда не сбежит. Ни от меня, ни от разговора.
Ника крадется мимо дивана на носочках с одеждой и полотенцем в руках. Подглядываю за ней из-под опущенных век. Милашка. Думает, я сплю. Не-е-ет. Просто лежу в засаде и жду ее. Мы поговорим, потому что избегание друг друга не входит в мои планы.
– Эй, – произношу приглушенно.
Шипучка вздрагивает от звука моего голоса и медленно поворачивается. В мерцании тихо бубнящего телевизора замечаю, что ее глазки опухли и немного покраснели. Волосы хаотичными волнами обрамляют лицо и касаются напряженных плеч, а пальцы нервно сжимают вещи.
Ника мнется на месте, вновь отводя взгляд. Нос тоже покраснел, скорее всего, потому что она его очень часто терла. Плакала… Сто процентов. Из-за меня или просто работала над своими актерскими способностями? Оба варианта мне не очень нравятся, но первый еще и вгоняет кучу ржавых гвоздей в сердце.
– Ника…
– Я в душ и спать, – мигом выпаливает чуть дрогнувшим голосом.
Она расстроена по-настоящему. Значит, все-таки я – причина ее слез. Вот же…
– Ника, иди сюда, – сажусь на диване прямо, выжидающе глядя на нее.
Ну же, маленькая, посмотри мне в глаза, – мысленно умоляю я. Да! Она смотрит и тут же делает неуверенный шаг вперед, а затем еще пару. Так-так… Хорошо.
– Пожалуйста, – произношу, протягивая ей руку, которую она игнорирует, но рядом все-таки садится.
Ладно. Мы не гордые. Сам перехватываю ее ладошку и нежно поглаживаю кожу большим пальцем.
– Что случилось? – спрашиваю прямо, уже мысленно готовясь к долгим уговорам. Это же девушки, из них все нужно клещами вытаскивать.
– Мила мне кое-что рассказала… О тебе и твоих друзьях… – отвечает Ника тихонько, снова избегая моего взгляда, но нехило удивляя прямотой своих слов.
Дерьмо! Так я был прав.
– И ты теперь ненавидишь меня? – вторая ладошка Ники попадает в мой плен.
Разговор будет непростой, и нельзя позволить ей сбежать в самый ответственный момент. Чувствую под пальцами пульс на ее запястье. Быстрый ритм маленького сердечка, которое я хочу успокоить.
– Я не… – Ника качает головой, а затем поднимает голову.
В ее взгляде виднеется эмоция, которая ранит даже такого толстокожего типа, как я. Разочарование. Колючее чувство, отравляющее все светлое, перечеркивающее все хорошие поступки.
– Ника, послушай, – обдумываю, как предельно честно донести до нее то, что хочу, и при этом не разрушить все.
Малышка очень внимательно глядит на меня в ожидании слов. Умница. Значит, еще не все потеряно, но я все равно не могу сказать то, что она хочет услышать. Не умею я юлить и врать. Это не про меня. Либо правду, либо ничего.
– Если ты ждешь от меня раскаяния за свои поступки, то его не будет, – Ника тут же дергает руки на себя, но я не отпускаю. – Дослушай, пожалуйста. Я помню все, что творил. Догадываюсь, о чем именно рассказала Люда и что не нравится больше всего. Споры? Верно?
Кивает, поджимая губы. Нервы накаляются. Чувствую, как закипает кровь, подогреваемая напряжением. Я не привык к разговорам по душам. Да я в принципе не разговариваю, а делаю.
Сейчас, например, предпочел бы использовать свой рот и язык совсем не для болтовни, а для кое-чего более интересного и приятного, чтобы Ника к чертям собачьим забыла, кто там и что обо мне говорит, но… Не могу. Ей этого будет недостаточно, поэтому упорно стараюсь вспомнить нужные и правильные слова, если они вообще существуют.
– Да. Мы раньше частенько спорили и периодически делаем это и сейчас. Просто ради развлечения. Небольшая игра, которая всегда получается разной и интересной.
Ника отводит взгляд, и я понимаю по ее реакции, что делаю только хуже. Черт! Но я не умею по-другому. Просто скажу, как есть.
– Ника, я ведь сразу тебе объяснил, что это такое и как работает, верно? Еще в первый день нашего знакомства. Все всегда было честно, насколько возможно. Девушки никогда не были против и сами велись на глупые разводки. Почему я должен жалеть кого-то, кто не желает пользоваться своим мозгом? Каждая из них могла сказать: «Отвали», и были те, кто говорил. Нормальные девчонки, которых потом действительно хочется звать на свидания и узнать поближе. А уж если ты ведешь себя как… девочка на одну ночь, то какие вопросы к окружающим?
– То есть я по-твоему вела себя именно так?
– Нет! Черт, Ника! Ты – совсем другое дело, – пытаюсь быстро объяснить, что все сказанное не имеет к ней никакого отношения. У нас все было по-другому.
– Но вы же поспорили на меня, – с силой дергает руки на себя и складывает их под грудью в защитном жесте.
Хочется зарычать от бессилия. Я нафиг все испорчу сейчас.
– И я рассказал тебе правду, потому что знал, что ты не такая. Ты бы ни за что не повелась.
– А оказалась такая, – опускает голову. – Да и откуда тебе знать? Может, я именно из тех, что не пользуются своим мозгом.
Нет-нет. Не закрывайся от меня, Шипучка. Пожалуйста. Наклоняюсь к ней, а рука сама ложится на девичий затылок. Пальцы тонут в мягких волосах, а я в океане чувств, бушующих во мне.
Ника вскидывает голову, показывая мне глаза, полные блестящих слез. Что, если она и правда думает обо всем этом как об огромной ошибке, которую хочется стереть и забыть?
Ее состояние делает меня слабым, но я ни за что не покажу этого и тем более не оставлю все так. Любыми способами, но я должен заставить эту девушку понять, кто она на самом деле. Какая она удивительная и что никогда не стоит стыдиться себя и своих желаний.
Все, что произошло между нами два месяца назад, – настоящее чудо. Чудо и точка. Это не ошибка. Не случайность. И не обычное стечение обстоятельств. Это судьба. Так и должно было быть. Для меня все именно так.
– Ты так сильно жалеешь? – спрашиваю тихо, потому что сам вопрос причиняет боль.
– Не знаю… А ты?
– Если бы нам дали второй шанс, я бы изменил только одно… Ни за что бы не уснул после всего. Сторожил бы тебя до самого утра, чтобы не дать убежать.
Уголки ее губ дергаются. Короткая вспышка улыбки и радости в глазах согревают душу.
– Ника… – выдыхаю ее имя. Мне нравится, как вкусно оно ощущается на языке и какое приятное послевкусие оставляет.
