– Марк, – выпрямляется, стараясь вернуть себе внушительный вид и бесстрашный взгляд.
Поздно, мальчик. Я уже тебя раскусил. Трус и показушник. Блестящий фасад скрывает гнилую душонку. Хитро… Но только девочки ведутся на это. Мне ли не знать.
– Послушай меня, Марк…
– Нет, это ты послушай! – перебивает меня вновь осмелевший пацан. – Я только сегодня узнал, что она беременна, причем не в самой вежливой форме, и пришел выяснить, что это за фигня? Как так вышло? Ника ведь была на таблетках, я сам видел, как она их принимала.
– Откуда ты узнал про беременность?
– Ее мамаша-мегера звонила. Вот дерьмо! Я надеялся, что это просто какая-то разводка. Месть Ники за то, что бросил ее. Но похоже, что… Все по-настоящему.
Вижу, как дергаются плечи Марка и пляшут беспорядочно мышцы на его лице. Он сам в шоке. Потрясен и напуган. Еще бы. Беременность бывшей девушки, это не шутки… Воспоминания бьют наотмашь, но я гоню их, потому что должен остаться в настоящем, чтобы закончить разговор.
– Так тебе позвонила ее мать, и ты примчался сюда? – переспрашиваю я, пытаясь вновь ухватить нить повествования.
– Да. Она орала, как сумасшедшая. Сказала, что меня нужно кастрировать. Но я не знал, что Ника ждет ребенка. Она мне не говорила, – смотрит мне в глаза и ухмыляется. – Похоже, как и тебе. Ты тоже не выглядишь особо осведомленным.
Челюсть сжимается сама собой, и парень вновь становится серьезным, заметив мою реакцию. Этому идиоту лучше не шутить со мной.
– Слушай, я реально просто пришел поговорить. У меня нет намерения возвращать ее, если ты об этом переживаешь. Наумова больше не интересна мне. Просто нужно что-то делать с… – пауза затягивается, и Марк кривится, словно следующее слово имеет какой-то гадкий вкус, – с ребенком, – наконец заканчивает он.
– Что ты имеешь в виду? – кровь закипает, и ярость бурлит внутри.
– Ну… Мы не вместе. Я не готов еще становиться отцом и…
Черт! Если он реально намекает на аборт, я его просто убью. Лучше закончить уже этот гребаный разговор, иначе Ника не скажет мне спасибо за то, что отец ее ребенка внезапно исчезнет с лица Земли.
– Лучше тебе не заканчивать эту фразу и ни в коем случае не говорить ее Нике? Понял? – произношу, еле сдерживаясь. – Короче, вы поговорите с ней, но не сегодня, – принимаю единственное, на мой взгляд, верное решение. – Ника позвонит тебе, когда захочет встретиться.
– А ты не много ли на себя берешь? – недовольно спрашивает Марк, когда я уже разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Только то, что унести по силам, – отвечаю спокойно и захожу в подъезд.
Сижу на корточках возле двери в квартиру Шипучки, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы не напугать Нику своим состоянием. Мягко говоря, я в ауте. Беременна, да? Ну, это многое объясняет. То, как она все время пыталась сбежать от меня и отталкивала, хоть и было видно, что это совсем не то, чего она хочет на самом деле.
Почему она сразу мне не сказала? Хотя, понимаю почему… Это не то, чем хочется делиться с первым встречным-поперечным. А может, боялась, что я поведу себя так же, как ее козел бывший?
Ох, Ника-Ника… Я могу принимать решения за кого угодно, а вот за меня никто не может. И сейчас я хочу услышать всю историю от нее, потому что еще осталось много важных нюансов и предположений, в которых невозможно разобраться в одиночку.
Дверь все еще открыта, и я нахожу шипучку на кухне. Сидит, ссутулившись, и смотрит в одну точку перед собой абсолютно отсутствующим взглядом, а на столе стоит одинокая кружка с нетронутым остывшим чаем.
Ее волосы освобождены от высокой прически, с которой я встретил ее на улице, и лежат ломаными волнами на хрупких плечах, обтянутых голубой тканью. Ей очень идет это платье, цвет точь-в-точь ее глаза. Цвет ясного утреннего летнего неба. Жаль, сейчас не время для комплиментов. Хотя, почему нет?
– Ты прекрасна в этом платье. Расскажешь, куда так наряжалась? Надеюсь, не на свидание, потому что трое, это уже перебор, – сажусь напротив Шипучки за стол и складываю руки поверх, сцепляя пальцы в замок, словно готовлюсь к серьезным переговорам.
Ника ошарашенно глядит на меня. Что это за удивление? Да, я сказал, что вернусь через пять минут, и задержался немного, но это не может вызывать такой шок. Или ее так задело упоминание о третьем? Или вообще о первых двух?
Черт! Меня бесит, что нельзя читать ее мысли. Бесит эта беспомощность. Я хочу сделать все правильно и аккуратно, чтобы не расстраивать и не нервировать ее. Беременным же вообще нельзя нервничать. Но… Я не знаю как. Я вообще не мастер серьезных разговоров.
– Ты… Что ты здесь делаешь? – хрипло спрашивает Шипучка.
Все, что получается сделать в ответ, это вскинуть бровь. Что за вопрос?
– Х-м-м… Я здесь… Сижу, по всей видимости.
– Это понятно, но…
– Так, Шипучка, тормози. Не думаешь, что сейчас моя очередь задавать вопросы?
Ника послушно кивает. И я замечаю, как приоткрываются ее губки, а грудная клетка начинает подниматься резче и чаще. Стоп-стоп. Она что думает, я разбираться с ней пришел? Или ругать? Что, мать твою, за бред? Это ее бывший так напугал? Я – не он!
– Так где ты была такая красивая? – мягко спрашиваю совсем не то, что волнует меня больше всего, но нужно дать ей время немного расслабиться.
– На балете, – Ника опускает взгляд и хватается за чашку, словно это спасательный круг.
– Вау. Никогда не ходил. Возьмешь меня с собой в следующий раз?
– Сеня… – начинает Ника, но замолкает, зажмурившись и прикусив нижнюю губу, словно что-то причиняет ей боль.
Она разрывает мне сердце. Не могу смотреть, как она мучается. Черт! Что мне сделать, чтобы ей стало легче? Что угодно, только бы она вновь улыбнулась.
– Шипучка, ты можешь все-все рассказать мне. Слышишь? Я тебя не съем. Это я с виду гуляй-валяй, но я адекватный. Серьезно. Выпусти все, что гложет, иначе это просто сожрет тебя. Зачем ты себя так истязаешь? Почему просто сразу не рассказала мне все?
– Это не так просто, – тихо шепчет.
А-а-а! – кричу мысленно и до боли сжимаю челюсть. Бесит, что она так далеко от меня. Бесит, что снова сдерживает слезы. Бесит, что боится открыться мне. Ее положение ничего не меняет. Ребенок – это прекрасно. Замечательно. Нам многое нужно обсудить, но это точно не то, что сможет оттолкнуть меня от нее.
Поднимаюсь и смело подхватываю Шипучку на руки. Она удивленно вздыхает, но не сопротивляется. Пересекаю комнату и усаживаю ее на длинный старенький диван у дальней стены с кучей маленьких цветных подушек, а сам мощусь рядом. Перекидываю ее ножки через свои бедра и легонько касаюсь ладонями коленей самой идеальной на свете формы, еле сдерживая порыв прижаться к ним губами.
Так, стопэ! Собирался же не пугать ее.
