Ожидая, когда его обслужат, Глеб наблюдал из своего угла, как посетители входили, выбирали места, садились, смотрели меню и потом звали официанта. Увидал, как стол около окна, где он обычно обедал, выбрала пара мужчин респектабельного вида. С сединой в волосах, с медлительностью людей, которые знают себе цену, в белых рубахах, темных, хорошо отглаженных брюках, с красивыми ремнями на них, дорогими часами на запястьях и барсетками в руках. Сели уверенно, бесстрастно, не глядя по сторонам, даже с некоторой отстраненностью от зала. Как будто кругом ничто им не было интересно.
А потом с улицы вошла молодая пара и села за соседний стол рядом с Глебом. Ребята были несколько скованны, украдкой робко осматривались. По всему видно было, что они зашли в ресторан впервые и еще не знали, как нужно себя вести. Вероятно, парень пригласил девушку, чтобы поднять свою значимость в ее глазах, или они вместе решили отметить какое-то их торжество. Он был высок и худ, с юным лицом, и она — тоненькая, тихая, словно еще не оперившаяся. У таких обычно спрашивают, исполнилось ли им восемнадцать лет.
Глеб отвел глаза.
Скоро официант выполнил его заказ.
По обыкновению Корозов сначала отпил из бокала сок, потом взялся за вилку и нож.
Молодая пара, приближаясь лицами, тихонько о чем-то перешептывалась. Когда официант ставил на их стол блюда, они много раз произносили: «Спасибо».
Чуть позже компания из четырех человек — три девушки и парень — шумно и весело ввалилась в зал, разместилась за столом неподалеку от молодой пары и загомонила еще громче.
Два охранника Глеба — один кряжистый, с родинкой на лбу над правым глазом, в синей куртке, а второй чуть повыше, с белыми, почти незаметными бровями, в сером пиджаке, — стоявшие у двери, цепко следили за посетителями.
Откуда-то сверху, как будто с потолка, ниспадала тихая приятная ненавязчивая музыка, которая не давила на перепонки и не раздражала своей экспрессией.
К столу у входа две чопорных женщины преклонного возраста подозвали официанта, попросили счет, рассчитались, неторопливо поднялись и пошли к двери. Глеб оторвался от блюда, поднял глаза и посмотрел им вслед. Они одеты были по моде несколько сейчас устаревшей, но элегантно, без излишеств, с косыночками на шеях. Только у одной косынка была розовая, а у второй — голубая. Они умиротворенно улыбались, не обращая внимания на окружающих.
В ту минуту, когда женщины подошли к выходу, дверь внезапно перед ними растворилась и в нее буйно ворвался парень в длинной летней просторной сине-белой куртке с капюшоном. Он грубо оттолкнул с дороги женщин, при этом одна из них — с розовой косынкой, — от его толчка охнула и упала, вторая, с голубой косынкой, едва удержалась на ногах.
Лихорадочно распахнув куртку и выхватив из-под нее пистолет, парень сделал несколько выстрелов по мужчинам, сидевшим за столом у окна. Было видно, что он торопился, стрелял наверняка, заранее зная, куда должен посылать пули. Мужчины, пораженные этим огнем, стали медленно сползать со стульев. В этот миг стрелок, вероятно, увидал, что ошибся, взгляд его заметался по залу. Ствол пистолета задергался, а потом стал поворачиваться в сторону Корозова.
Посетители ресторана помертвели.
Выхватив травматы, охранники Корозова сорвались с мест и открыли огонь по стрелку. Никто в этой суматохе не обратил внимания, кроме женщины, которую сбил с ног стрелок, как дверь ресторана приоткрылась и в щели возникла рука с пистолетом, который несколько раз выстрелил в стрелка. Тот вскрикнул, выронив оружие из рук, и рухнул на пол. Рука с пистолетом в двери исчезла, и дверь закрылась. Когда охранники наклонились над стрелком, тот был уже мертв.
От ресторана с визгом отъехала машина.
Один из охранников — кряжистый — метнулся к дверям, вспомнив, что на улице стоял третий. Выскочив, оторопел. Третий охранник — черноволосый, в джинсовой куртке, — лежал на крыльце. Проверив пульс, кряжистый стал приводить парня в чувство.
В зале оцепенение не прошло. Посетители за столами застыли, на полу лежало распростертое тело стрелка, около него валялся пистолет. Тела мужчин за столом у окна были неподвижны. Две женщины в обнимку испуганно жались к стенке.
Из кабинета выскочила директриса ресторана — маленькая, худая, с раскосыми глазами, в зеленом платье-костюме, перепуганная. Растерянно моргала, пытаясь что-то сказать, но заикалась и захлебывалась словами.
И вдруг все посетители разом подхватились и понеслись к двери. Однако дорогу им преградил кряжистый охранник, войдя с улицы. Громко попросил всех оставаться на своих местах до приезда полиции. Все медленно вернулись, с опаской обходя мертвого стрелка, будто боялись, что он сейчас подхватится с пола и снова начнет палить из пистолета.
— Надо скорую, надо скорую! — неожиданно безостановочно затараторила директриса.
Проверив двух мужчин у окна и стрелка на полу, белобровый охранник сказал:
— Все мертвы. Скорая не поможет. Полиция нужна.
Засуетившись, директриса схватила телефон, который протянул ей официант:
— Полиция, полиция, да, полиция! — заговорила сбивчиво. — Позвонить, позвонить… А как звонить? Я забыла.
— Я позвоню! — сказал громко Глеб и достал свой телефон.
— Да-да, пожалуйста, пожалуйста, позвоните, позвоните! — выдохнула с облегчением она и отдала телефон официанту.
Набрав номер Акламина, Корозов коротко объяснил, что произошло в ресторане. Затем связался с начальником охраны и тоже вызвал его в ресторан. Прошелся по залу и остановился над стрелком, долго смотрел на мертвое тело. Кровавое пятно из-под трупа расплылось по светлой плитке пола и показалось Глебу черным. Он убежден был, что заказ у этого стрелка был на его душу. Пистолетные пули должны были оборвать его жизнь. Знать бы этому парню заранее, что здесь оборвется жизнь его самого, — не пришел бы, наверное. Хотя, — стукнуло Глебу в голову, — тогда мог бы прийти другой. Главная персона не стрелок, а заказчик, вот кого надо достать, иначе подобный стрелок может появиться вновь. Между тем напрягла еще одна мысль: какая пуля из травмата оказалась смертельной для стрелка?
Директриса, словно привязанная, тупо следовала за Корозовым.
Переведя взгляд на испуганных женщин, Глеб попросил их сесть за стол. Они дрожащими губами стали отказываться, но директриса следом за Корозовым стала повторять:
— Вы сядьте, ну пожалуйста, сядьте за стол, ну пожалуйста, — показала на них официанту.
Почти насильно тот оторвал их от стенки и усадил за стол.
Пройдя к столу у окна с мертвыми телами двух мужчин, Глеб напружинился, по щеке пробежала морщинка. Именно тут он часто обедал. За этим столом.
Прав был Исай, прав. Сегодняшнее покушение показало, что не только опасно сидеть возле окна, но опасно постоянно выбирать одно и то же место. Возможно, стрелок уверен был, что он будет сидеть за этим столом в определенное время, поэтому допустил ошибку. На этот раз и стол, и время не совпали, и это спутало стрелку карты. Глеб смотрел на мертвые тела мужчин и ощущал вину перед ними. Кто они такие? Надо узнать, есть ли у них семьи, дети. Надо им помочь.
