– Они хотят выманить нас в открытое море. Подальше от берега, – сказал лейтенант.
– Мне это известно, мистер Уокер, – ответил Шейми. – Иначе им не ударить по нам, а нам не ударить по ним.
– Сэр, наши приказы четко сформулированы. Нам велено патрулировать вдоль береговой линии, не допуская прорыва немецких судов.
– Наш главный приказ, мистер Уокер, – победить в войне, – сухо произнес Шейми. – Я и команда эсминца, частью которой вы являетесь, сделаем все, что в наших силах, чтобы выполнить этот приказ. Это вам понятно?
– Так точно, сэр, – напряженно ответил Уокер.
Шейми вновь поднес к глазам бинокль, оборвав разговор. Дэвид Уокер был трусом, а Шейми терпеть не мог трусов. Уокер постоянно пытался сыграть на страхе, преподнося это как заботу о соблюдении протокола. Вот уже четыре месяца Шейми добивался перевода паникера на другой корабль. Сейчас он записал себе в память: удвоить усилия по избавлению от Уокера.
В отличие от лейтенанта, капитан Шейми, получивший многочисленные награды, потопил три германских военных корабля. А отряды, куда, помимо «Хока», входили дредноуты и эсминцы, совместными усилиями потопили еще восемь. Это было впечатляющим достижением, недосягаемым для тех, кто трясется за свою шкуру.
Шейми вступил в ряды Королевского ВМФ на следующий день после того, как Англия объявила Германии войну. Учитывая его богатый опыт мореплавателя и мужество, продемонстрированное во время двух антарктических экспедиций, его сразу произвели в офицеры, присвоив звание мичмана. Шейми отличился во время ужасной битвы при Галлиполи в 1915 году, когда войска союзников предприняли безуспешную попытку пробиться через Дарданеллы к Стамбулу. За это его произвели в капитаны третьего ранга. А за мужество в Ютландском сражении в Северном море, у берегов Дании, когда его корабль потопил два немецких крейсера, Шейми сделали капитаном первого ранга.
Многие называли его смелым, иные вроде Уокера – безрассудным, разумеется за глаза. Однако Шейми знал: он вовсе не безрассуден. Да, он рисковал, ибо на войне без риска никуда. Но его риски были тщательно просчитаны. Он знал свою команду и ее возможности, знал свой корабль до последнего винтика. «Хок» не был внушительным боевым кораблем. Казалось бы, легкая добыча для подводных лодок. Будучи легче и быстроходнее дредноутов, корабль Шейми предназначался для патрулирования, нападений на вражеские гавани, создания головной боли для вражеских минных заградителей и вынюхивания вражеских подводных лодок. Нос «Хока» имел дополнительную обшивку, что позволяло таранить всплывающие субмарины. Низкая осадка делала его недосягаемым для их торпед. Корабль был оснащен гидрофонами для обнаружения погрузившихся лодок и мог уничтожать их, сбрасывая глубинные бомбы.
Шейми опустил бинокль, раздумывая над стратегией этого рейса. Они находились в полумиле от Хайфы, портового города на западе Аравийского полуострова. Можно вполне безопасно двигаться вдоль берега на север или на юг, выискивая подозрительные суда, или же выйти в открытое море. Второй вариант был опаснее.
Германия располагала эффективной службой сбора разведывательных данных, поскольку слишком часто командование точно знало местоположение британских кораблей в Средиземном море. Казалось, у них есть некий призрачный гроссмейстер, постоянно двигающий германские корабли все ближе и ближе к «Хоку» и другим английским кораблям. Шейми часто задавался вопросом: где находится этот гроссмейстер? В Берлине? В Лондоне? На Аравийском полуострове? Вероятнее всего, где-то здесь. По-иному и быть не могло. Шейми и капитаны других кораблей редко передавали свои координаты по радио, опасаясь перехвата. Чтобы столько знать об их перемещениях, этот некто – или его источники – должны находиться поблизости. Следить за кораблями. Подслушивать разговоры в портовых городах, на базарах и в офицерских столовых.
Впрочем, и английское Бюро секретной службы работало не менее эффективно. Шейми и капитаны союзнических кораблей часто заранее узнавали о местонахождении германских кораблей, но только не подводных лодок. Субмарины представляли собой совершенно иной тип кораблей, и выслеживать их было гораздо сложнее, даже располагая перехваченными немецкими донесениями.
Шейми прекрасно понимал, что́ ждет «Хок», если подводная лодка обнаружит их раньше, чем они ее. Он видел, какие разрушения способны причинять кораблям торпеды. Он видел взрывы и пожары, слышал крики умирающих, помогал вылавливать из воды искалеченные, обгоревшие тела. Вместе со всем миром он содрогался, читая о потоплении «Лузитании» и гибели почти тысячи двухсот пассажиров, среди которых не было военных. Если до сих пор Соединенные Штаты отказывались жертвовать своими сынами на полях чужих сражений, инцидент с «Лузитанией» всколыхнул их и заставил вступить в войну.
Однако Шейми не позволял себе раздумывать о мрачных последствиях. Он не думал ни о своей гибели, ни о гибели кого-то из команды. Не думал о женах и детях, оставшихся у них в Англии. Шейми не думал ни о своем горячо любимом сынишке Джеймсе, ни о Дженни, которую не любил. Он не думал об Уилле Олден – женщине, которую продолжал любить. Сейчас он думал лишь о необходимости отправить вражеских моряков в могилу раньше, чем они это сделают с ним и командой «Хока».
– Мистер Эллис, – обратился он к старшине-рулевому, – задайте круговой пеленг в триста градусов, север.
– Есть, сэр, – ответил Эллис.
– Значит, движемся в открытое море? – спросил Уокер.
– Да, мистер Уокер. В открытое море.
– Но, сэр, доклад Бюро секретной службы гласит… – начал было Уокер.
Шейми знал, о каком докладе заикнулся лейтенант. Бюро секретной службы получило данные разведки об увеличении числа немецких подводных лодок в юго-восточной части Средиземного моря. Это делалось с целью устранить морское присутствие союзников и тем самым ослабить британский контроль над такими стратегически важными точками, как Порт-Саид, Каир, Яффа и Хайфа.
– Доклады и есть доклады, – сказал лейтенанту Шейми. – Возможно, к ним приложили руку немцы, чтобы держать нас ближе к берегу. И вообще, эти доклады могут оказаться полнейшей фальшивкой.
– А могут оказаться и абсолютно достоверными, – возразил Уокер.
Шейми наградил лейтенанта ледяным взглядом, намекая, что не хочет его видеть рядом с собой.
– У вас, мистер Уокер, ножки озябли. Может, нам встать на якорь и заняться вязанием? Свяжем вам несколько пар теплых носков.
Уокер густо покраснел:
– Нет, сэр. Конечно же нет. Я всего лишь…
Но Шейми уже повернулся к лейтенанту спиной.
– Полный вперед! – скомандовал он.
Глава 50
Одетая в элегантный шелковый костюм кремового цвета, Фиона стояла в просторном, богато украшенном зале Букингемского дворца и, затаив дыхание, следила, как британский монарх, король Георг V, поднял руку с пером.
На мгновение ее охватило головокружительное чувство нереальности происходящего. Фиона просто не могла поверить, что все это происходит на самом деле, что она стоит здесь вместе с Джо, Кейти, премьер-министром, Миллисент Фосетт, Сильвией Панкхёрст и другими активистками движения женщин за равноправие и смотрит, как король дает свое монаршее согласие на принятие Акта о народном представительстве. Акта, который называли Четвертой реформой.
