Дженет подошла к своему чемодану, достала из него ночную рубашку и уже собиралась в ванную, когда Бет сказала:
— У него кожа трескается на ногах. Вот такущие трещины. Сверху донизу.
Дженет остановилась и повернулась к Бет:
— Давно?
— Уже два месяца. Он теперь меченый, как Горбачев.
— Понятно.
— Это начало конца.
— Нет, еще нет. Сейчас есть специальные препараты от таких трещин.
— Дженет, — сказала Бет вдруг протрезвевшим голосом, — они не действуют.
Дженет села на стул рядом с дверью ванной.
— Прости, что я на тебя накинулась.
— Ничего, я заслужила.
— Он говорит о своей болезни?
— Уэйд? А как вы думаете?
— Думаю, нет.
Бет жалобно сослалась на то, что страшно устала, и через несколько минут заснула под местный выпуск теленовостей. Дженет прикрыла подносы белыми льняными салфетками, выкатила в коридор и постелила себе постель. Бет храпела, как карбюратор, а на Дженет, несмотря на безумный день, напала бессонница. В четыре утра она заметила, что на ответчике мигает красная лампочка. Как и Уэйд прошлой ночью, она подошла послушать сообщение.
Уэйд? Ты дома? Как там дела? У меня снова перерыв на чашку кофе. Аланна говорит, что ты, папа и Брайан угнали фургон Хауи и вообще вели себя ужасно. А через несколько часов те двое парней позвонили в дверь и забрали Хауи, но в НАСА говорят, что они понятия не имеют, кто мог это сделать, поэтому...
С мамой я сегодня тоже не общалась, а она любит названивать, так что, может, там тоже что-нибудь случилось. Эта драма у Драммондов все не кончается. Брунсвики, наверно, играли в скрэбл до утра и, чтобы сделать его азартней, убрали половину гласных.
Ладно, большой брат, может, тебе интересно, как прошел мой день? Спасибо, что поинтересовался. Самые выдающиеся события: мы проверяли действие эмульсии агар-агара, которая используется для уплотнения клеток кожи при клонировании в условиях невесомости, отрабатывали новую схему действий при разгерметизации и опробовали очередную модификацию мочеприемника — как тут не застесняться!
Уэйд! Звони мне! Я сижу тут — ты не поверишь, но в перерыве на кофе я действительно пью кофе!
Пока.
Сара оставила номер, и Дженет немедленно по нему позвонила.
— Сара?
— Мам, уже так поздно, а ты не спишь.
— Никак не уснуть.
— Слушай, что там у вас происходит?
С чего начать?
— У тебя есть несколько минуток? Тогда посиди и послушай, милая.
Дженет рассказала Саре о цепочке драматических событий сегодняшнего дня: о Ники; о налете (опуская чересчур красочные подробности); о Пшш и ее окровавленных пятидесятидолларовых бумажках; о дельце из Дайтоны-Бич, интересующемся скупкой младенцев; о встрече в больнице; о посещении трейлера Кевина; о пьяной Бет и религиозных заморочках.
— Теперь суди сама.
— Похоже, мне нужно какое-то время, чтобы все это переварить.
— Спешить некуда.
Дженет поудобнее устроилась в кресле и отхлебнула воды.
— Сегодня у тебя голос пободрее, — сказала Сара.
— Мой стоматит поутих.
— Это здорово, мам. Рада слышать.
— Сара?..
— Да, мам?
— Это касается моего стоматита...
— Хм.
— Он ведь не сам собой проходит.
— Так ты принимаешь новые лекарства?
— Вот именно.
— И какие же?
Дженет услышала, как где-то на Сарином конце провода раздался звонок. Я обязана быть честной со своей дочерью.
— Я принимаю талидомид, Сара. Молчание.
— Сара?
— Я слышу.
— Сара, больше ничего не оставалось. Мне пришлось переворошить весь интернет, чтобы откопать его в Бразилии и Парагвае.
— Ладно, мам.
— И что?..
— Мам, не надо этого делать, хорошо?
— Я так испереживалась за последние несколько недель...
Сара решила сменить тему:
— Это правда, что Уэйд вчера поругался с Хауи? Или сегодня, не важно.
— Понятия не имею, — ответила Дженет после мгновенного раздумья. — Единственное, что я знаю, это что вчера Хауи забирал Уэйда из тюрьмы.
— Аланна как-то странно разговаривала со мной, когда я ей звонила. Она чего-то недоговаривает.
— С Уэйдом всякое может быть, Сара.
— Мне кажется, что между Хауи и Аланной что-то есть.
— Что?
— Да, да,
— Как ты можешь так говорить?
— Но это правда.
— У тебя нет никаких доказательств.
— Прекрати защищать его!
Дженет показалось, что она впадает в слабоумие. Никогда еще Сара так с ней не разговаривала. Вот так так, этот чертов талидомид сломал между нами стенку.
— Ты фантазируешь, Сара.
— Ничего я не фантазирую, и уж не тебе меня учить, что мне думать и чувствовать.
— Но я тебя не учу...
Теперь, в тридцать девять, она вдруг заговорила.
— Я вообще вышла за Хауи только потому, что он был такой милый и привлекательный.
— Что случилось с... — Что тут, черт побери, происходит? — Зачем ты мне это говоришь?
— Думаешь, я не знаю, какой он скучный? И какой надутый? Он похож на королевского спаниеля, на которого только-только навели красоту. Но я думала, что от него может получиться хорошее потомство, а он, наверное, воображал, что, женившись на мне, сможет быстрее сделать карьеру, что, собственно, и вышло. Так что, мне кажется, мы оба получили то, что хотели.
— Ты сказала «потомство». Ты что — беременна?
Дженет подумала, что ее тревога по поводу отсутствия внуков могла просочиться в ее интонации и насмешить Сару.
— Нет, — быстро ответила Сара и после паузы добавила: — Знаешь, мне ведь приходится жить с ним. Сама можешь представить, как это весело. Сара, ты знаешь, что у твоей «тойоты» спустило колесо? Сара, ты знаешь, по-моему, «Газету» стали печатать на другой бумаге — я напишу письмо с жалобой. И он вечно такой.
— Сара, идеальных браков не бывает.
— Ну тогда наш — даже не знаю, как сказать, — нечто среднее между морозилкой и духовкой.
— Я думала, ты...
— Подумай получше.
Дженет постаралась справиться с эмоциями. Держать себя в руках.
