Этот фильм так потряс Сашу, когда она его посмотрела, что она сама надолго перестала носить наушники на людях.
Но в последнее время Роберт словно присоединил к своей яркости регулятор и произвольно убавляет ее, заглушая и затемняя, чтобы она могла затем – тыдыщ! – стать ослепительной или наоборот, а тем временем человек, которого она знает, оказался пойманным в ловушку. Он то вспыхивает, то гаснет, как тот игровой автомат на пристани.
Роберт – ее яркий брат.
Еще ей обидно, что приходится быть сестрой, вечно помнящей о своем ярком брате. Словно это ее удел. На всю жизнь.
Роберт – тот ребенок, который (когда однажды после обеда он увлекся всеми этими личностными тестами в интернете, а Саша сидела и смотрела какое-то время, после чего сказала: «Ты знаешь, что они используют все эти тесты для сбора информации?» А он ответил: «Но я же информационный анархист и умышленно вру в своих ответах, я всегда придумываю человека, который отвечает на вопросы, чтобы испортить всю собранную ими информацию», а Саша сказала: «Ага, но знаешь, Роб, даже все эти выдуманные люди – это все равно ты, ведь ты же сам их придумываешь») посмотрел на нее с таким ужасом на лице, что Саша чуть не расплакалась над его поражением и от избытка эмоций ей пришлось выйти из комнаты.
Вот.
Так где же он?
Саша обводит глазами пляж.
Только девять утра, но на пляже всегда кто-нибудь есть: она видит несколько человек – молодую пару у кромки воды, каких-то стариков, показывающих на море, кого-то с ребенком и собакой.
Роберта она пока не видит.
Но ее телефон подает сигнал.
Это не Роберт. Это эсэмэска от Мел.
«Привет, сёдня меня не будет саш (смайлик «хмурое лицо») тетка в уэйтроз сказала маме «не дышать рядом с ее детьми» потом чувак сказал что ей надо маску носить папа раздухарился и заехал ему («хмурое лицо хмурое лицо») срыв нехилый (смайлик «хмурое лицо» со звездочками в глазах) шторы закрыты у нас на окнах спущены жалюзи низнаю чё еще делать. Док чё стал разоблачителем доктор Ли недавно умер
[11] кажется я с ума схожу саш «в здоровом обществе не может быть только одного голоса» он мой герой сказал им в дек это плохо но они ни слушают власти заткнули иму рот и вот иво нету РИП все время плачу не могу остановиться ххх»
Бабушка Мелани – китаянка.
Саша вспоминает картинки вируса в интернете – приблизительные изображения, сделанные людьми. Все они немного похожи на маленькие планеты с торчащими из них трубками, или на земные шарики, поросшие колючками, или на земной шарик, всю поверхность которого обстреляли ярмарочными дротиками с кисточками на концах в старомодном тире, или на мины в море, как в фильмах про ВМВ.
Весь интернет забит фотками людей из других стран в масках, закрывающих рот и нос.
Если верить интернету, люди заразились, поев змей. В других местах говорится о летучих мышах и панголинах. В Сети распространилась вирусная фигня о том, что китайцы едят шашлыки из маленьких желтых змей.
Зачем кому-нибудь есть змею? Или летучую мышь? Или панголина?
Разве что эта тема с поеданием змей – расистский способ связать вирус с расовой дискриминацией и очернить китайцев.
Вообще-то все началось с поедания диких животных.
Но зачем кому-то вообще есть любых живых существ, которых ведь нужно сначала убить, чтобы потом можно было их съесть, если в мире так много всего можно съесть, никого при этом не убивая?
Чем дольше Саша живет на свете, тем больше осознает, к какому безумному биологическому виду принадлежит.
Она отправляет Мел ответную эсэмэску.
«Смайлик «сердечко». Смайлик «поцелуй». Смайлик «поцелуй». Смайлик «боксерская перчатка». Смайлик «взрыв». Смайлик «рыцарь в блестящих доспехах». Смайлик «мускулистая рука». Смайлик «сердечко». Смайлик «сердечко».
Саша не может вспомнить ни одного антирасистского смайлика.
Есть небось куча расистских смайликов, но явно ничего такого, что можно отправить человеку, которого расистски оскорбили.
Почему?
Саша облокачивается на перила и оглядывает пляж.
Море серое даже на солнце.
Саша переглядывается с чайкой.
Значит, зима еще не кончилась?
К сожалению, да.
Ну и ладно.
Чайка с ярко-желтыми клювом и лапами встряхивает перья на крыльях и отворачивается.
Ее выступающий клюв похож на маски, что люди носили много столетий назад в Венеции во время чумы.
Саша вспоминает нынешние хлопчатобумажные масочки. Они совсем ерундовые, точно мертвые листья, принесенный ветром мусор, – по сравнению с реальными масками на лицах лжецов всей планеты.
По миру разносится всевозможная зараза.
Саша оглядывается на фасады зданий за спиной.
Как-то в четверг она пришла сюда довольно поздно, взглянула вон на то здание и увидела уборщиц, убиравших его в одиннадцать вечера.
Как будто Саша должна была это увидеть.
Но и это ничего не значило. Просто совпадение.
Возможно, совпадение никогда не имеет того смысла, который мы ему приписываем. Иначе оно бы не было совпадением, ведь так?
Саша оборачивается и снова смотрит на море.
Говорят, в ясный день с «Ай-360»
[12] невооруженным глазом можно увидеть Францию.
Скорее всего это не так. Просто Франция слишком далеко для невооруженного глаза.
(«Хай-360». «Лай-360».)
Невооруженный глаз! Разве глаз бывает вооруженным?
Саша – человек на тротуаре, в городе, в стране, на планете, которого сверху видит огромное множество спутников, находящихся там не для того, чтобы мы могли увидеть, как чудесна и прекрасна наша планета из космоса, а для того, чтобы люди, управляющие спутниками, могли приблизить изображение людей по разнообразным причинам, никак не связанным с тем, что почти всем и каждому на планете действительно нужно.
Так для чего же тогда они нужны?
Что, если суть вообще-то не в видении?
Все – лишь маскировка.
Саша вспоминает девушку по телевизору, кричавшую премьер-министру в Австралии: «Вы идиот. Вы идиот. Вы идиот».
Со всех нужно сорвать маску, немедленно, как эта девушка сорвала маску с того мужчины.
