Ничего я не дышу, – сказала Саша.
Просто пыхтишь? – сказал Шарлотта.
Она хочет согреть ему сердце своим дыханием, – сказал Роберт. – Или что-то еще. ОЙ. Она явно не только деньги ему дает. ОЙ-ОЙ-ОЙ.
А у тебя, Роберт? – сказала Шарлотта. – Какие-нибудь планы по изменению мира?
Я реалист, – сказал Роберт.
Что это означает? – сказала Шарлотта.
Этого невозможно сделать, – сказал Роберт.
Капитулянт, – сказала Саша.
Ну да, а ты со своим представлением о мире типа «наступит день, когда все мы будем носить листья вместо одежды», – сказал Роберт.
Он наступит, – сказала Саша. – Нам придется изменить все. И листья очень важны. Благодаря им мы получаем кислород.
Чрезмерная гордыня, – сказал Роберт.
Что именно? – сказала Шарлотта.
Считать, что отдельный человек способен изменить мир, – сказал Роберт.
Говорить такое в поездке по эйнштейновским местам – тоже своего рода чрезмерность, – сказала Шарлотта.
Ну да, но это же было, в смысле, это же был Альберт Эйнштейн, – сказал Роберт.
А ты – Роберт Гринлоу, – сказала Шарлотта.
Здесь покоится Роберт Гринлоу, брат великой Саши Гринлоу, – сказала Саша.
Ну да, ведь так вообще-то и будет написано на моей могильной плите, – сказал Роберт. – Роберт Гринлоу. Пожалейте его. Когда-то он был чьим-то братом.
Роберт Гринлоу, – сказала Саша. – Когда-то он был чьим-то братом. Пожалейте ее.
Роберт Гринлоу, – сказал Роберт. – Известный тем, что сколотил сос-таяние. И его сестра – Саша Гринлоу. Известная тем, что растратила сос-таяние, раздав его бездомным на покупку ботинок.
Я же говорила тебе, ботинки у него украли, – сказала Саша.
Это отмазка, – сказал Роберт.
У бездомных всегда воруют обувь, – сказала Саша. – Эта жестокость случается с бездомными очень часто.
Или бездомные так говорят, чтобы мы давали им больше денег, – сказал Роберт.
Что такое «сос-таяние»? – сказала Шарлотта.
Состояние, которое тает, – сказал Роберт. – Мы на месте?
Шарлотта остановила машину в темноте, в какой-то глухомани.
Смотри, – сказала она.
Она ткнула пальцем в навигатор.
Слева от курсора, обозначающего их машину, на экране было написано: РОУТОНСКАЯ ПУСТОШЬ.
Шарлотта выключила фары.
Все вышли.
Встали вокруг.
Ярко светила луна.
В лунном свете они увидели раскинувшуюся однообразную темноту.
Зачем он приехал сюда еще раз? – сказала Саша.
В книге говорится, – сказал Роберт, – что нацисты раздавали плакаты с его портретом, и внизу стояли слова: «Еще не повешен». Он был в Бельгии, и кто-то сказал ему, что нацисты знают, где он, и придут за ним. Ну и он принял предложение английского чувака-политика из высших классов, который начинал как очень консервативный и считал, что Гитлер – это хорошо, а потом изменил мнение и пригласил Эйнштейна погостить у него и пожить в хижине на пустоши. Ну и Эйнштейн прожил, типа, месяц, и егеря его охраняли, и он проводил время в одиночестве и работал над теориями, а потом через пару месяцев уехал в Америку. И в тот месяц, пока он здесь жил, он ходил в деревню на почту и покупал конфеты. Можно съездить на эту почту?
Они сели обратно в машину.
Они приехали туда, где, по указаниям навигатора, находилось Роутонское почтовое отделение.
Уставились на него сквозь окна машины.
Думаете, оно такое же, как в 1933-м? – сказал Роберт.
Трудно сказать, – сказала Шарлотта.
Они проехали по дороге чуть дальше и остановились рядом с запертым пабом.
Смотри, – сказала Шарлотта. – Роберт.
Она сказала это тихо, поскольку Саша спала, свернувшись клубочком и выпростав забинтованную кисть.
Рядом с запертой входной дверью «Нового трактира» висела круглая табличка, как бы синяя табличка. На ней стояла фамилия «Эйнштейн».
Шарлотта вышла из машины. Роберт тоже. Оба оставили дверцы приоткрытыми, чтобы не разбудить Сашу.
АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН,
спасаясь от нацистских преследований, останавливался по пути в Америку и жил в хижине на Роутонской пустоши в сентябре 1933 года
Внизу говорилось, что табличка изготовлена газетой «Истерн дейли пресс» и Нориджской школой искусства и дизайна.
Искусство, дизайн и четвертая власть, – сказала Шарлотта. – Дай бог им здоровья.
Думаете, он приходил сюда? Пивка попить? – сказал Роберт.
Что-то мне подсказывает, если бы приходил, – сказал Шарлотта, – то на этом пабе висела бы табличка, где говорилось бы, что Альберт Эйнштейн, спасаясь от нацистских преследований, останавливался по пути в Америку в этом баре в сентябре 1933 года, чтобы попить пивка.
Но он ведь мог бы, – сказал Роберт. – В книге говорится, никто в деревне не знал, кто он. Он мог бы прийти сюда попить пивка, и, возможно, люди просто не поняли бы, что это он.
Пожалуй, да, – сказала Шарлотта.
Пожалуй, – сказал Роберт. – Пожалуй-пожалуй-пожалуй.
Он нарочно зашагал взад-вперед перед входной дверью запертого паба, повторяя слово «пожалуй».
Думаете, я хожу по той же земле, по которой ходил он? – сказал Роберт.
Чем тебе так нравится Эйнштейн? – сказала Шарлотта.
Помимо того что он был одним из самых блестящих умов, когда-либо думавших о чем-нибудь на нашей планете? – сказал Роберт. – Тем, что у него лицо, как у ягненка.
А, – сказала Шарлотта.
Тем, что он по-настоящему любил вселенную, – сказал Роберт.
Да, – сказала Шарлотта.
Тем, что он хотел понять архитектуру света, – сказал Роберт.
Архитектура света, – сказала Шарлотта. – Мне нравится. Похоже на название стихотворения.
Правда? – сказал Роберт.
Да, – сказала Шарлотта. – Сам придумал?
Не знаю, – сказал Роберт. – Может, прочитал где-нибудь. На меня не похоже. А если бы вы со мной, в смысле, вы и я стояли на краю черной дыры… Хотя мы и не стоим. Но если бы нам пришлось встать на краю черной дыры… И, скажем, вы бы случайно встали ближе к краю, чем я…
Ладно, – сказала Шарлотта.
Потом мы бы оба вернулись на Землю, – сказал Роберт. – Тогда я бы постарел быстрее вас, потому что стоял дальше от дыры, и к моменту возвращения на Землю мы могли бы наверстать разницу в возрасте.
Очень интересно. Спасибо, что рассказал, – сказала Шарлотта.
