Джослин возбуждённо потыкала пальцем в сторону каминной полки, где стоял глиняный горшок, от которого струился зеленоватый свет.
– Бобы, – произнесла она одними губами. – Те самые, о которых говорила Анна!
Мы с Джексом посмотрели на каминную полку повнимательнее, и я вспомнила, что точно такой же горшок мы видели в Сказочной исправительной школе, когда ею заправлял Штильцхен.
– Считай, это наш билет домой, – шепнул Джекс. – Помнишь, что говорила Анна? Эти бобы могут открывать любые двери и доставлять тебя куда пожелаешь.
– Эй, что вы там застряли? – поторопила нас Анна. – У вас в запасе всего пятнадцать минут!
– Вон там карта нашей школы, – сказала Джослин, указывая на подробно вычерченный план на дальней стене. Надо же, а я его и не заметила. – Хотела посмотреть, что он там на ней написал. Если он соберётся напасть на СИШ снова – лучше бы знать, как он собирается действовать.
Анна прошла мимо бобов, заставив меня напряжённо вздрогнуть, и тронула карту на стене:
– Здесь отмечены места, где мы искали книгу с его злодейской историей. Что-то ему подсказало, что эта книга будто бы спрятана в Сказочной исправительной школе, но мы до сих пор так ничего и не обнаружили.
Мы?!
Анна взяла меня за руку (подобного она не делала с тех пор, как мы были маленькими) и неуверенно улыбнулась:
– Послушай, нам правда надо спешить. Мы должны как-то остановить этого негодяя.
Глава 16
Музыка моего сердца
Жилище Штильцхена внутри оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать при взгляде снаружи. Мы всё шли и шли – мимо общих спален с рядами коек, кладовок с большими горшками, полными всевозможных сластей, и просторной кухни, в которой царил исключительный беспорядок: в раковине высилась гора грязных кастрюль и сковородок, стол был припорошен мукой. Наконец перед нами открылся крытый внутренний дворик со стеклянным куполом вместо потолка, в центре которого высилась статуя Альвы. А рядом стояла золотая арфа. Её крепкая деревянная рама слегка облупилась, видимо из-за древности инструмента, но струны сияли чистым золотом. По куполу у нас над головами внезапно скользнула тень, и я, задрав голову, увидела огромный глаз Эрпа, который внимательно наблюдал за нами.
– Убирайся! – заорала на него Анна. – Ты же выдашь нас всех! – Эрп тут же исчез из поля зрения. – Нас здесь слишком много, – тревожно добавила она. – Кто-нибудь может случайно задеть сигнализацию.
– Тогда давайте вы пока займётесь арфой, а мы сходим в подвал и попробуем освободить остальных, – предложил Олли. – А потом встретимся здесь. Идёт?
– Идёт, – отозвалась Анна с явным облегчением. – Ключей от камер у меня нет, но они должны быть где-то там, внизу. А вы, ребята, наверное, и так умеете вскрывать замки, верно?
– Приложу все усилия, капитан, – отсалютовал ей Олли. – Ну, кто со мной?
– Моя мама и корова должны быть внизу, – сказал Джек. – Так что можешь на меня рассчитывать.
Кайла и Максин тоже вызвались добровольцами. Джослин решила постоять на стрёме у дверей, взяв себе в напарницы Эл-Гри. Джекс подошёл к арфе и коснулся её струн. Звука не получилось, но и арфа не оттолкнула его – она не увидела в нём зла.
– Я же говорила, – покачала головой Анна. – Она не желает играть даже для королевского отпрыска.
С каких это пор такие слова в устах Анны стали звучать как ругательство?
Я обошла вокруг арфы, рассматривая её со всех сторон.
– Ну что, ты готова спеть? – с надеждой спросила Анна. – Я уверена, что арфа отзовётся тебе. Она ведь знает, сколько сил ты приложила, чтобы найти меня, и как искренна твоя любовь. – Её карие глаза стали совсем огромными и блестели от слёз, и мне показалось, что она вот-вот разрыдается. – Ты всю жизнь оберегала меня.
– Ты правда так думаешь? – тихо откликнулась я. Чувствуя набухающий в груди болезненный ком, я вдруг осознала, как сильно мне хотелось услышать от неё эти слова. Значит, она действительно понимает, как горько я сожалею, что оттолкнула её. Я так любила её, так хотела, чтобы она была счастлива! Это всегда было моим самым горячим, самым главным желанием – даже если до сих пор я ни разу не говорила о нём вслух.
– Да, конечно, – кивнула Анна. – Ты всегда была готова прийти мне на помощь. А теперь моя очередь помочь тебе. – Она нежно сжала мою ладонь, и я улыбнулась сквозь слёзы. – Спой что-нибудь.
Я задумалась – какая песня могла бы выразить, что у меня на душе? Песня, которая значила бы что-то для нас обеих?
– Помнишь папину колыбельную? Ту, которую он пел, укладывая нас спать?
– Да! В те вечера, когда он заканчивал работу в мастерской пораньше, чтобы успеть навестить нас перед сном! – подхватила Анна. – Неужели ты до сих пор помнишь слова?
– Как же я могла их забыть? – улыбнулась я.
– Ребята, будьте наготове, – сказала Джослин, подбегая к нам. – Если всё получится, надо сразу хватать арфу и как можно скорее уносить её отсюда.
Эл-Гри, Джекс и Джослин обступили арфу.
– Тем более что игру арфы наверняка будет слышно во всём городе, – озабоченно добавил Джекс. – Тогда он сразу узнает, что мы здесь, и кинется в погоню. Только бы нам успеть добраться до бобового стебля!
– А мы вам ещё помощников привели, – объявил Олли. Они с Максин и Кайлой вернулись, ведя за собой десятка два ребятишек, которым в последнее время явно пришлось несладко. Кое-какие лица я узнала. Некоторые дети по-прежнему были в школьной униформе, только донельзя изорванной и грязной. Знакомого мальчишку-привратника из булочной я помнила гораздо более пухлым, а близнецы из нашего квартала выглядели так, словно не спали целую неделю. Все они встали вокруг арфы. Над куполом опять замаячил глаз Эрпа. Джек подбежал ко мне, охваченный паникой.
– Моей мамы и Белянки нигде нет, – выпалил он. – Куда же они могли подеваться?!
– Мы займёмся поисками, как только управимся с арфой, – пообещала я. – Без них не уйдём.
– Джилли, – вмешался Джекс, собираясь что- то возразить.
– Мы не оставим их, – твёрдо повторила я, прекрасно понимая, что сложность нашей задачи неизмеримо возрастает с каждой минутой. Как, интересно, мы потащим вниз по бобовому стеблю всю эту ораву детей, да ещё и арфу в придачу? И корову? – Всё будет хорошо.
Анна снова взяла меня за руку. Брови её были тревожно насуплены – так бывало, когда я приносила ей подарочки, про которые она догадывалась, что они украдены.
– Джилли, я боюсь.
– Не бойся.
Положив руку на арфу, я сделала глубокий вдох. Вообще-то я не особенно хорошо умею петь, и уж точно не на публике, но слова этой песни я знала от и до. Я посмотрела на Анну и запела.
Минул день, и снова ночь на пороге.
Спите, дочки, позабудьте тревоги.
Уложу моих малышек в кроватки,
Одеяла подоткну – спите сладко.
Поначалу я ничего особенного не слышала. Но где-то на третьей строчке я вдруг почувствовала какую-то вибрацию в костях, а потом всё тело у меня закололо от макушки до кончиков пальцев, словно по моим жилам побежал электрический разряд. Я широко раскрыла глаза и увидела такое же удивление на лице Анны.
