Наконец мама Кайлы сумела взять со стола собственную волшебную палочку и направить её на книгу. Рука её дрожала, но голос звучал ясно и четко. «Финирето!» – выкрикнула она, и книга закрылась. Волшебное сияние погасло, голоса смолкли – теперь перед нами опять лежала самая обычная книга. Кайла схватила её и швырнула через дверной проём в гостиную. Её мать осела на пол, что-то лихорадочно бормоча.
– Я вспомнила! Он знал, он знал! Я вспомнила! – повторяла она снова и снова.
– Кажется, она перенесла сильное потрясение, – шепнула мне Кайла. – Мне нужно срочно привести сюда сестёр и профессора Харлоу. Ты сможешь побыть с ней, пока я не вернусь?
– Само собой. – Я склонилась над мамой Кайлы. Её бледные острые ушки ярко порозовели, а янтарные глаза стали почти чёрными, как у одержимой. – Анджелина? – негромко окликнула я её. – С вами всё будет в порядке. Сейчас Кайла приведёт ваших старших дочерей. – Она продолжала неразборчиво бормотать. – И профессора Харлоу. Помните Злую Королеву? – Она умолкла и посмотрела на меня. – Книги здесь уже нет. Вы никогда больше её не увидите, если не захотите.
Анджелина с силой вцепилась в моё запястье:
– Это моя книга. Я сама написала её! – Вся мягкость, вся доброта исчезли из её черт, теперь в них просматривалось нечто более мрачное. – Она будет преследовать меня всегда, всегда... потому что в ней вся правда о нём, а я – та фея, чей долг её записать. Он не может знать, что книга здесь. Где ты её нашла?
– «Он»? – Я никак не могла понять, о ком речь, и тут меня осенило: – Вы имеете в виду Румпельштильцхена?
– Не произноси его имени! – Она сжала пальцы с такой силой, что я даже поморщилась. – Где ты нашла эту книгу?
– Она была в библиотеке, – ответила я.
– Это невозможно! – Лицо Анджелины исказилось от боли. – Где, где ты её взяла?! Я не видела её с тех пор, как он заколдовал меня. Как ты сумела её открыть?
– Открыть? Так ведь это же книга, – напомнила я Анджелине, и она вцепилась в меня ещё сильнее, глубоко вдавив ногти мне в кожу.
– Эту книгу способны открыть только феи! Она никак не могла оказаться в школьной библиотеке. Если только, – тут её лицо чуть смягчилось, – кто-то не принёс её сюда специально, чтобы её открыли. Кто тебе её дал?
– Она просто появилась передо мной, – призналась я, чувствуя недоброе.
Анджелина наконец отпустила мою руку:
– И позволила тебе прочесть, что я написала? Так же, как однажды она позволила Альве? – Я кивнула, и её взгляд снова омрачился. – Альва была злодейкой. А ты?
– Нет! – уверенно и твёрдо ответила я. – Я на стороне добра.
На всякий случай я отступила на пару шагов, чтобы она снова не начала за меня хвататься.
Она пристально вгляделась в меня:
– Вижу. Но тогда каким образом... – Она посмотрела вверх. – Почему книга доверилась тебе? До сих пор она не давалась никому, кроме меня и Альвы. И кроме него. Она помогла ему забрать её у меня. – Анджелина снова тяжело задышала. – Наверное, он понял, что я нужна ему – чтобы завершить его историю и рассказать ему, чем она закончится.
Её слова звучали для меня полной абракадаброй. Я стянула с ручки духовки полотенце и промокнула её вспотевший лоб.
– Значит, вы написали историю этого злодея? – Я не рискнула больше называть его имя в её присутствии.
– Ты всё ещё не поняла? – Анджелина бессильно опустила веки, словно с трудом могла вынести то, что всплывало в её памяти. – Истории злодеев пишут феи, которые способны предвидеть возможное будущее. Предсказывать грядущее очень трудно, но феи в моём роду одарены талантом – а быть может, проклятием – видеть его проблески. – Она снова открыла глаза. – Он знал, что я обладаю этим даром, и подпитывал его, а я верила его обещаниям, как и многие другие до меня. Я видела его будущее и имела глупость рассказывать ему, что предстаёт моему взору. И все свои прозрения я изложила в этой книге! – Её голос снова наполнился гневом. – Однажды то, что я написала, разозлило его, и он заточил меня в чаще зачарованного леса, в то самое дерево, из которого были изготовлены страницы моей книги, – лишь бы никто никогда её не прочёл. Так он избавился от меня, а потом и от моих девочек, похитил Кайлу и вынудил её работать на Готти, шантажируя нашей свободой. Но теперь я вернулась, а вместе со мной и книга. – Её губы дрожали. – Если он знает, что книга здесь, то и сам наверняка где-то неподалёку. Он очень хочет знать, чем она закончится. А если конец ему не понравится, он попытается заставить меня изменить его. – Она закрыла глаза. – Он так и не понял, что ничего этим не добьётся.
Если Штильцхен где-то здесь, мы бы уже знали об этом, верно? Мне нужно было как-то успокоить фею до тех пор, пока не прибудет помощь.
– Должно быть, книга почувствовала присутствие Кайлы, поэтому и открылась, – сообразила я. – Она зачитала нам лишь один абзац, но мы не поняли ни слова. Что-то насчёт него и Альвы. – Анджелина зажмурилась ещё крепче. – Кажется, что они хорошо спелись, но, по-моему, это какая-то ерунда. Он и говорит-то противным голосом, а уж чтобы он мог напеть хоть простенький мотивчик...
Лицо Анджелины чуть расслабилось – она узнала ворвавшуюся в двери профессора Харлоу со светящейся палочкой наготове. Следом за ней вошли Кайла, Джослин, Эмма-Роза и Брук-Линн, а последней оказалась директриса Флора – с заострёнными и почему-то ярко-зелёными ушами. Надо полагать, массовое применение ужимающего заклинания особенно чревато последствиями.
– Я вспомнила, – сказала Анджелина собравшимся. – Теперь я всё вспомнила. – Никто не произнёс ни слова, давая ей высказаться. – На меня было возложено написание истории злодея Румпельштильцхена. Когда ему нравились мои предсказания, всё шло хорошо. Но когда его будущее представлялось не самым блестящим, он приходил в ярость. Наконец я дошла до самой страшной части повествования – такой, что мне не хотелось его продолжать. – Кайла взяла маму за руку. – Он не желал, чтобы я бросила писать, но я боялась, что, если продолжу, он узнает, какие ингредиенты понадобятся ему для... для чего-то важного... что же это было? – Анджелина задумалась, и её глаза вдруг округлились: – Для заклятия! Ужасного чёрного колдовства, которое позволит ему вернуться к самым истокам нашего королевства – в те времена, когда ни Чароландия, ни наши правители ещё не набрали силы. – Её глаза постепенно светлели, снова приобретая оттенок янтаря. – Я не могла этого допустить, поэтому отказалась продолжать работу над книгой.
– Ох, мамочка, – всхлипнула Кайла, едва сдерживая слёзы.
– Немыслимо. – Харлоу пощупала своё правое ухо – раза в два больше нормального размера и с острой верхушкой. – То есть не хочу вас обидеть, но вы уверены, что память вас не подводит? Злодеи не могут читать книги своей судьбы – и уж конечно, им неизвестно, кому именно из фей поручено их написание. Уж поверьте, я положила немало сил, чтобы выяснить, кто писал мою историю, но никакие угрозы не помогли мне добиться ответа.
– Румпельштильцхен с его тщеславием просто не мог допустить, чтобы книга его судьбы писалась феями без его ведома, – пояснила Анджелина. – Не знаю, какую сделку ему пришлось заключить, чтобы узнать моё имя, но как только он его выяснил, то стал посещать меня чуть ли не ежедневно и пристально следить, как продвигается моё сочинение. Поначалу я отказывалась ему доверять, но постепенно он сумел подкупить меня своей щедростью. Всякий раз он приносил именно то, что было нам нужнее всего: еду, одежду, всевозможные подарки. Стыдно признаться, но мне нравилось его внимание, – краснея, продолжала она. – Потом он завязал дружбу с моими девочками, в том числе и с Кайлой, которая была тогда совсем ещё малышкой. – Она со слезами на глазах повернулась к младшей дочери. – Он был так нежен с тобой. Заставил меня поверить, что мы – его семья. Говорил, что хочет добиться для меня самого лучшего – чтобы я стала Королевой фей и правила волшебным лесом – а я была настолько глупа, что приняла его ложь за чистую монету.
