Усевшись, глубоко задумался, глядя на начавшую метель. Крест прорывался сквозь сплошное белое покрывало, что казалось трещало и раздавалось под его напором. Столп почти скрылся из виду. Едва заметны темные пятнышки других летающих келий, наворачивающих круг за кругом.
Я думал о прошлом. Думал о настоящем. Размышлял о будущем. Вспоминал смерть Константина от банального аппендицита. Слышал, что некоторые врачи вырезали его самостоятельно – сами себе. Порой в одиночку. Я так не смогу. Даже если у меня на руках окажется подробнейший медицинский справочник. Скальпель то уже есть. Но им я смогу разве что вены себе на руках перехватить – чтобы побыстрее истечь кровью и не мучиться.
И каковы теперь мои ощущения после увиденного?
Смерть от банальнейшей болячки.
Столкновение и крушение двух крестов.
Как я себя сейчас ощущаю?
М?
Ответ пришел быстро. И он был предельно четок – я ощущаю себя прекрасно. Да, мне до сих пор немного страшно. Но страх – это нормально. Обычная реакция организма на угрозу. А в данном случае угроза из тех, что не поддается контролю. В любом момент с неба может обрушиться смертельный удар и я с криком полечу к твердой как камень промороженной земле – если останусь жив после удара.
Пусть. Все равно я чувствую себя так хорошо, как не чувствовал уже долгие-долгие годы.
Опасность будоражит кровь.
Отсутствие необходимых вещей будоражит мозги.
Я бодро смотрю в будущее и собираюсь достичь как можно большей высоты. И буду с завидным для всех постоянством дергать за третий рычаг. Мне не сломит вид чужой смерти. Меня не сломит лицезрение злобного отпора Столпа. Я буду бороться до конца. А если мне суждено сдохнуть – значит умру в борьбе. И точка.
Когда слева причалила келья, я уже был спокоен как удав. Проверил внешний вид, предметы мена в карманах, дождался поднятия железной заслонки.
Женщина. Красивая. Ей лет сорок. Чем-то неуловимо похожа на почившего Константина. Через пару секунд изучения, я понял чем именно. Несколько похожих внешних факторов. Она подтянута, на ней чистый спортивный костюм, умыта, на лице немного косметики. Сразу видно – незнакомка держит под контролем свой быт, не дает себе опуститься, выглядит по-деловому, несмотря на спортивную одежду.
- Добрый день – улыбнулся я. Прикоснулся к козырьку фуражки двумя пальцами – Прекрасно выглядите.
- Спасибо – едва заметно улыбнулась она в ответ – Добрый день.
- Желаете что-нибудь обменять? Возможно передать кому-то послание или посылку? Просто поговорим?
- Как красиво и заученно ты говоришь.
- Стараюсь. Так что? Обмен? Посылка? Разговор?
- К тебе причаливал крест Кости.
- Да. Пусть покоится он с миром.
- Ах… - незнакомка не сдержалась, отпрянула, прижала ладонь к губам – Господи… как?
- Аппендицит, судя по всему. Но под конец он не мучился. Принял наркотики и отошел без мук. Как он просил, я зажег свечу и прочел заупокойную молитву. Вы были друзьями?
- Да… да… - женщина прикрыла глаза руками, всхлипнула – Он был первый кого я увидела после того, как сюда попала. Больше десяти лет назад. Он ободрил, утешил, подсказал как надо тут жить… Господи… из-за аппендикса… бред!
- Таковая жизнь – вздохнул я – Соболезную.
- Спасибо.
- Он просил меня передать сумку. Некоему Красному Арни. Не подскажете кто такой?
- Красный Арни? Он там – незнакомка указала пальцем вверх.
И этот мертв? Вряд ли. Скорее его келья плывет выше нас.
- Намного выше?
- На пару этажей.
«Этажей». Еще одно местное словечко, означающее воздушный слой? Запишу и запомню.
- Спасибо за информацию. Глупо и предлагать, но может хотите колбасы? У меня немного есть на обмен.
- Смешно.
- Действительно – согласился я – Непохоже, что у вас есть проблемы с продовольствием. Вы выглядите организованным человеком.
- Вот это действительно комплимент. Ты удивил меня. Все говорят – Гниловоз, Гниловоз. Невольно начинаешь судить по прозвищу. Я ожидала увидеть грязнулю. Ты приятно удивил. Меня зовут Никой.
- Гниловоз – улыбнулся я.
- Вот сейчас снова удивил. Зачем держаться за такое… неаппетитное имя.
- Какое уж дали. Мне подходит.
- Насчет сумки для Красного Арни.
- Слушаю?
- Я могу передать ее вместо тебя. Это принятая практика.
- Я вас не знаю – качнул я головой – Извините. Передам сам.
- Ты только что заработал еще один пункт моего доверия – улыбнулась Ника – Держи.
В ящик со звоном упала золотая монета. Явно не в подарок.
- Кому?
- Ему же. Красному Арни. Скажешь – Ника отдает долг.
- Передам.
- А это в качестве платы за услугу – в ящик полетела мелкая монетка – Они здесь котируются. Но только здесь. Не там – ее палец указал вниз.
- Не на земле?
- Верно. Внутренняя валюта сидельцев. Золотая монета стоит тридцать таких. И мой тебе бесплатный совет – на этой высоте редко кому нужна еда. Тут узники деловитые, пропитание получают исправно. И старательно собирают золото и другие ценности. Хочешь зарабатывать на еде – спускайся ниже. Я порой так и делаю. Как у нас говорят – богатое мясо водится на глубине, а вверху только голодные щуки.
- Большое спасибо за совет – поблагодарил я, забирая из ящика две монеты.
- Не за что, Гниловоз. Еще увидимся. И спасибо за молитву о Косте. Он ее заслужил.
Железная заслонка с лязгом опустилась.
Вернувшись в кокпит, я положил золотую монету рядом с сумкой предназначенной для Арни. Надо же сколько людей хочет передать ему деньги. Почему? Интересный вопрос. Надеюсь, однажды получу на него ответ.
Монетка оказалась небольшой. Но меня удивил не ее размер, а выбитый на ней рисунок летающей кельи с обеих сторон. И все. Больше никаких украшений. Только два креста на каждой стороне монеты. Металл светлый, блестящий. Больше напоминает алюминий, чем серебро. Где чеканят эти деньги? Неужели в одном из крестов?
Как там сказала Ника? Внутренняя валюта. Курс к золоту один к тридцати. Хм…
Да Ника многое вообще сказала. Особенно меня впечатлила поговорка «богатое мясо водится на глубине, а вверху только голодные щуки». И ведь все логично. Вверху могут продержаться только организованные узники. А у таких редко проблемы с алкоголем и уж тем более с едой. И они не станут отдавать хорошие вещи за бесценок. Заработать наверху возможно разве что передачей различных предметов. И если взять стоимость передачи за крестовую монетку, то тридцать передач принесут мне один золотой. Если хоть кто-то согласится разменять ценящееся внизу золото на бесполезных там тридцать серебреников.
