Во время камлания шаман преображается в своего покровителя-предка, а иногда изображает и всех своих духов-помощников, якобы являющихся к нему.
Костюм шамана играл большую роль в успешности проведения обрядов. Желательно, чтобы сам шаман готовил свой костюм, ведь лишь в этом случае можно ожидать помощи духов.
Маска является одним из важнейших атрибутов шамана. Спрятавшийся под маской шаман не выделялся среди духов и таким образом мог найти с ними общий язык, ведь не все духи были настроены к пришельцу дружелюбно. Шаманские маски не уничтожались, а передавались по наследству, их ценили, за ними ухаживали – перед обрядом мазали водкой или спиртом, угощали салом, кровью.
На масках и других ритуальных атрибутах можно встретить целое изображение либо элементы духа-предка: животного, птицы, мифического персонажа. Подобные маски и атрибуты передавали силы выбранного покровителя владельцу или даже позволяли совершить перевоплощение. Шаманы часто превращались в волков, медведей, оленей, рыб, птиц. Перевоплощение шамана в зверя у народов Сибири называется «иекыла».
На Алтае и у гольдов шаман, провожая душу покойника в царство теней, мажет себе лицо сажей, чтобы его не узнали духи.
Народы Сибири изготовляли маски из дерева, бересты, красной меди, латуни, железа, жести, кожи, сукна. Очень часто для самого изделия и его отдельных частей использовали разные материалы. Так, у некоторых деревянных предметов такого рода глаза – это бусины, вставленные в вырезы, зубы – вставные кусочки кости, волосы из кожи с мехом (медвежьим, козьим). Иногда детали лица, волосяной покров, татуировка изображены резьбой или краской. Но наибольшую выразительность придает пластическая обработка лица – особенно в кованых медных масках и маскоидах: морщины, брови, веки, губы, порой линия носа и татуировка отмечены мелкими бугорками, нанесенными чеканом. Одни маски выполнены реалистически, другие – стилизованно.
Маскоид – это миниатюрная копия маски, которая чаще всего подвешивались к одежде и головным уборам шаманов. Правда, иногда бывают маскоиды и больших размеров, с маску.
В одних случаях маскоиды существовали самостоятельно, в других прикреплялись к головным уборам или одежде. У народов Сибири существовала еще одна группа масок – маленькие металлические и, реже, берестяные; они прикреплялись к лицу некоторых деревянных антропоморфных фигур, изображавших предков или духов. Такие маски встречались у эвенков, хантов, энцев, нганасан и ненцев, иногда – удэгейцев.
Надевая маску, человек как бы перевоплощался в иное существо, стремясь к более полной внешней характеристике создаваемого образа. Кроме того, он должен был изображать определенные действия. Так, при охоте зимой на нерпу охотники не только надевали соответствующую маску, но и царапали лед особым скребком из нерпичьего ласта. Эти звуки были похожи на те, которые животное издавало, взбираясь на льдины. Во время праздников или мистерий исполнитель той или иной роли рассказывал присутствовавшим, куда он якобы идет, с кем встречается, о чем говорит и что делает. Даже наличие одной и той же маски не мешало ему по ходу рассказа изображать то человека, то зверя, то птицу. Если это был шаман, то он обязательно бил в бубен, иногда танцевал и пел.
Маски народов Сибири делятся на две основные группы: те, которые широко применялись во время охоты, различных обрядов, на праздниках, в мистериях, и шаманские. Первые относятся к числу наиболее древних. Вторые же, видимо, происходят от обрядовых: в связи с усилением роли отдельных шаманов они приобрели особое значение как их личные атрибуты. Среди этих атрибутов были также маскоиды, головные повязки с вышитым лицом человека и уборы в виде металлических корон, увенчанных металлическими же рогами оленя (эвенки, буряты, нганасаны, энцы) или кожаной фигуркой птицы, иногда дракона (удэгейцы). Особое место занимали бурятские и тувинские маски, употреблявшиеся во время мистерии цам. Они появились у этих народов в XVII–XVIII веках вместе с ламаизмом.
У обских угров, народов Нижнего Амура, кетов, эвенков берестяные маски – иногда с бородой и усами из кусков оленьей шкуры или конского волоса, раскрашенные красной и черной краской – использовались в умилостивительных обрядах медвежьего праздника.
Смысл корякского ритуального праздника Хололо – благодарение природы за земные дары. Он посвящен промыслу морских и лесных животных. Во время праздника одни танцоры имитировали животных и птиц, другие, в деревянных масках (которые должны были напугать и изгнать злых духов из жилища), разыгрывали пантомимы, танцевали, изображая охоту, гонки на нартах.
Чукотские антропоморфные маски, сшитые из кожи, употреблялись на празднике в честь Кереткуна – духа моря, хозяина морских зверей – и назывались «волосяным лицом», видимо потому, что имели взлохмаченные волосы и пучок меха на месте рта.
Подобные же маски изготовлялись и эскимосами. Шили их из кожи нерпы и украшали султаном из белого медвежьего меха. Надевал такую маску кто-либо из мужчин, присутствовавших на празднике Касака (то же, что у чукчей Кереткун). Можно предполагать, что прежде в хозяине китов эскимосы видели самого кита – зооморфное существо. На это, в частности, указывают некоторые детали позднейших масок, сочетающие признаки кита и человека. Не случайно и самого хозяина моря представляли «страшилищем» огромного роста, с черным лицом.
Сибирские маски имеют некоторые аналогии в искусстве народов, живущих на соседних с Сибирью территориях, например в Восточной и Центральной Азии, в Северной Америке.
Восточные славяне
На Руси маски использовались для ритуалов празднования Коляды и масленицы. Коляды – очень древний языческий праздник, который совсем не был связан с Рождеством Христовым.
Слово «коляда» – это уменьшительно-ласкательный вариант от «коло», обозначающего солнце-младенца. Это божество возникло из праздника зимнего солнцеворота, точнее, из поэтического представления о рождении маленького солнца. И это новорожденное солнце открывает новый год, символизирует солнце будущего года.
Коляда праздновалась в так называемые зимние Святки с 25 декабря (сочевник, сочельник) по 6 января. Это же время раньше совпадало с сильными морозами, вьюгами. И все же зимние Святки являются самым веселым из славянских празднеств. Одной из характернейших черт святок являлось ряжение, одевание тулупов шерстью вверх, ношение звериных масок и шумные карнавальные пляски в домах и на улицах. Рядились в медведя, коня, быка, козу, гуся, журавля и других.
Ряженые (называемые в народе также славцами, нарятчиками, окрутниками, кудесниками, колядовщиками и т. п.), надев личины, ходили по домам, пели особые обрядовые песни (колядки), веселили народ потешными представлениями и собирали подарки. Колядное хождение может продолжаться все две недели святок; в старину окрутники обязательно обходили все дома в селении. Ряженые считались своего рода «представителями» обитателей иного мира: об этом свидетельствуют и их маски («старик», «старуха», «мертвец», «чёрт», «кикимора») и исполняемые ими обрядовые песни. К примеру, в некоторых белорусских колядках колядовщики прямо заявляют, что их «прислали Деды по блины». «Дедами» же называли (и называют) умерших предков. Есть, правда, и другие группы личин, которые не имеют отношения к иному миру: это маски животных («коза», «медведь», «гусь», «бык»), других народов («цыган», «еврей», «арап») и представителей разных профессий («шерстобит», «коновал», «солдат»). Личины животных, вероятно, связаны с тотемистическими представлениями и культом плодородия, а две последние группы масок, судя по всему, появились поздно и в древнеславянской культуре отсутствовали.
