Корделия, чувствуя, как от волнения пересохло в горле, протянула Кортану Велунду. Когда кузнец взял меч своими мясистыми руками, ей почудилось, что мир вокруг изменился. Не поднимаясь с земли, она изумленно оглядывалась: небо потемнело, холмы были засыпаны синевато-черным пеплом. Мэтью исчез. Ей показалось, что она попала в кузницу, откуда-то раздавался металлический звон, ревел огонь в горне. Из «двери» в курган летели алые искры; они разгоняли тьму, подобно светлячкам.
– Ах, дитя мое, – нараспев повторял Велунд, поднимая Кортану на вытянутых руках. – Много веков прошло с того дня, как я выковал тебя и твоих братьев, Жуайёз и Дюрандаль. – Он взглянул на Корделию. – И очень много поколений твоих предков владеют моими мечами. Обагряя этот клинок кровью Велиала, неужели ты думала, что последствий не будет?
– Так вот в чем дело?
Корделия лихорадочно вспоминала последние несколько месяцев – действительно, ей не приходилось сражаться с того дня, если не считать эпизода на складе, но тогда она не ранила паукообразного демона.
– Значит, это кровь Велиала причинила вред Кортане?
– Этот меч был выкован в небесном огне, и в его эфесе заключено перо из крыла ангела, – объяснил Велунд. – Когда клинка коснулась кровь Велиала, меч закричал от боли. Ты не слышала этого крика. Ты всего лишь смертное существо, – снисходительно произнес кузнец. – Немало времени прошло с тех пор, когда смертные могли общаться со своим оружием.
– Скажи мне, что сделать! – горячо воскликнула Корделия. – Я сделаю все, что необходимо для спасения Кортаны.
Велунд повертел клинок в руках. Глаза его светились, как уголья, пальцы ласково поглаживали лезвие. Меч издал высокий звон – Корделия никогда не слышала подобного звука, – и Велунд улыбнулся.
– Это уже сделано, – произнес он, и Корделия была поражена. Все оказалось так просто. – Кортана исцелена. Я вернул этому мечу его ангельскую сущность. Держи меч в ножнах, которые носишь на спине, – тот, кто преподнес тебе этот дар, желал защитить тебя. На них наложены могущественные чары, которые будут охранять тебя и Кортану.
«Единственный дар, достойный моей дочери – вещь, достойная меча, который выбрал ее».
Видимо, отец все-таки подарил ей единственную стоящую вещь. Корделия прикусила губу.
– Я не знала, что ты сможешь сделать это так быстро, – сказала она.
– Возможно, но тебе придется заплатить за мои услуги. И это будет не медная монета.
Корделия прижала меч к груди. Она уже чувствовала произошедшую с ним перемену – рукоять лежала в ладони как прежде, знакомая и любимая.
– Все что угодно.
Велунд усмехнулся.
– Ты слышала о мечах Жуайёз и Дюрандаль?
– Да – эти мечи принадлежали Карлу Великому и герою Роланду. Ты сказал, что это братья Кортаны.
– А что тебе известно о мече по имени Калибурн? – продолжал кузнец, и когда Корделия покачала головой, с досадой вздохнул. – Возможно, ты слышала имя Экскалибур.
– Да, – воскликнула Корделия, – конечно…
– Карл Великий, Артур и Роланд были паладинами, – сказал Велунд. – Клинки, которые я выковал, наделены душами. Каждый такой клинок должен найти родственную душу среди богов и смертных этого мира. Но могущество мечей, связь, которая соединяет оружие и его обладателя, может быть усилена, если воин поклянется в верности более могущественному рыцарю, как Ланселот поклялся Артуру.
– Но ведь Артур никому не клялся в верности, – возразила Корделия. – Он сам был королем, и Карл Великий тоже.
– Ты ошибаешься, – сказал Велунд. – Артур поклялся в верности мне.
– Когда-то, очень давно, отец рассказывал мне, что ты принадлежишь к народу Сумеречных охотников, – прошептала ошеломленная Корделия. – Но все, о чем ты говорил, произошло задолго до того, как Разиэль создал расу нефилимов, а кроме того, Сумеречные охотники не живут вечно. И у тебя нет рун.
– Обо мне говорят разное. Кто-то считает, что я происхожу из народа фей. Кто-то называет меня богом, – ответил Велунд. – Но я выше подобных вещей. В начале истории нефилимов я явился к Сумеречным охотникам, приняв облик одного из вас, чтобы они позволили мне ковать для них оружие. На самом деле я гораздо старше. Я помню время, когда не было ни демонов, ни ангелов. – Он смотрел на нее в упор пылающими глазами. – А сейчас существо из тьмы ходит среди Сумеречных охотников и убивает. Если на твои плечи ляжет бремя, если я скажу, что никому, кроме тебя, не остановить преступника, Корделия Эрондейл, сумеешь ли ты справиться с этой задачей?
«Если на твои плечи ляжет бремя…» Сердце ее забилось чаще.
– Ты… ты спрашиваешь, согласна ли я стать твоим паладином?
– Да.
– Но почему я? Почему ты не попросишь об этом владельцев Экскалибура или Дюрандаля?
– Экскалибур покоится на дне озера, а Дюрандаль заключен в камне, – сердито прорычал кузнец. – Но Кортана свободна; она жаждет битвы. Ты согласна сражаться от моего имени? Я верю, что ты – великий воин, Корделия Эрондейл. Для того чтобы обрести истинное могущество, требуется лишь принести клятву в вечной верности.
Корделию несколько удивило, что кузнец, обитающий в кургане посреди лесов и полей, знает о ее замужестве – она сама еще не привыкла слышать свое новое имя. Но потом она напомнила себе, что Велунду известно все. В конце концов, он сам сказал, что равен богам.
– Да, – ответила она. – Да, я согласна сражаться от твоего имени.
Он улыбнулся, и Корделия вдруг заметила, что его зубы выкованы из бронзы и поблескивают в полумраке.
– Подними меч перед собой.
Корделия подняла меч острием вверх. Золотой эфес излучал свет, слепивший глаза. Велунд подошел и, к ее удивлению, взял клинок и сжал в кулаке. По клинку потекла кровь.
– А теперь клянись, – велел он. – Клянись, что будешь верна мне, никогда не отречешься и не предашь меня – и будешь сражаться от моего имени и ради меня.
– Клянусь тебе в вечной верности, – пылко произнесла Корделия. Кровь кузнеца стекала по лезвию меча, и капли, падая на землю, превращались в искры цвета золота, меди и бронзы и летели прочь. – Я клянусь быть смелой. Клянусь, что не дрогну в бою и буду сражаться отважно. И всякий раз, когда вытащу меч из ножен, всякий раз, когда подниму меч на врага, я буду делать это от твоего имени, как твой вассал.
Велунд выпустил меч.
– Поднимись, – сказал он, и Корделия, наконец, встала на ноги. До сих пор она не понимала, насколько он высок и могуч: он возвышался над ней на фоне грозового неба как скала.
– Иди, – велел он, – и будь великим воином. Я найду тебя.
Он коснулся рукой ее лба и внезапно пропал, как сквозь землю провалился. Мир мгновенно изменился: исчезли мрачные тучи, пепел, звон кузнечного молота. Корделия стояла у подножия обычного холма, под обычным небом, солнце сияло, словно новенькая монета. Она бросила последний взгляд на курган. Под аркой из покрытых мохом камней вновь воцарилась тьма.
