Джеймс взял ее и пожал.
– Ты будешь отнюдь не первым, Чарльз, но мы все равно ценим твое внимание.
– Какая чудесная свадьба, – продолжал Чарльз, оглядывая стропила с таким лицом, словно очутился в этом зале впервые. – В этом году у нас настоящий брачный сезон, верно?
– Что? – несколько растерялся Джеймс, но тут же опомнился. – Ах да, разумеется, ты ведь тоже женишься… на… на мисс Блэкторн.
Мэтью одним махом осушил бокал шампанского.
Корделия пристально смотрела на Джеймса, но по лицу его невозможно было догадаться, о чем он думает. Он любезно улыбался Чарльзу, и, как обычно, Корделия была одновременно восхищена и немного напугана его безупречной, непроницаемой Маской. Так она называла бесстрастное выражение, которое принимало лицо Джеймса в тех случаях, когда он хотел скрыть свои чувства.
– Мы с нетерпением ждем того дня, когда в этом самом зале будем пить за ваше счастье и здоровье, Чарльз.
Чарльз отошел, и Мэтью поднял бокал.
– В Париже это называют sang-froid, месье Эрондейл.
Корделия про себя согласилась с ним. Маска пугала ее, потому что не позволяла никому догадаться о чувствах и мыслях Джеймса, но она, разумеется, иногда была полезной. Надев Маску, Джеймс становился неуязвимым.
– Это комплимент? – с любопытством спросил Кристофер. – Ведь, по-моему, это означает «хладнокровие»?
– Из уст Мэтью эта фраза, без сомнения, является комплиментом, – раздался веселый голос Анны. Корделия не заметила, как она подошла. Ее сопровождал Магнус Бейн в голубом фраке с золотыми пуговицами, золотом жилете, серо-коричневых бриджах и туфлях с блестящими пряжками. Корделия подумала, что он похож на одного из придворных «короля-солнце», какими их изображали на старинных картинах.
– Вы все, разумеется, знакомы с Магнусом Бейном? – Анна жестом указала на мага.
– Насколько я понимаю, – улыбнулась Корделия, – это не совсем корректный вопрос. Не имеет значения, знаете ли вы Магнуса Бейна, главное – знает ли он вас.
– О, мне это нравится. – Анна явно была довольна услышанным. – Весьма остроумно сказано, Маргаритка.
Магнус, надо отдать ему должное, выглядел несколько смущенным. Очень странно было видеть смущение на лице чародея, всегда уверенного в себе и щегольски одетого. Они с Анной, на которой был черный мужской костюм, небесно-голубой жилет и фамильное рубиновое ожерелье, представляли собой весьма элегантную пару.
– Мои поздравления, – пробормотал маг. – Я желаю вам и Джеймсу самого безоблачного счастья, которое только возможно в этом мире.
– Спасибо, Магнус, – ответила Корделия. – Мы очень рады вас видеть. Есть ли хоть малейший шанс, что вы останетесь жить в Лондоне?
– Возможно, – сказал Магнус. В течение последних нескольких месяцев он бывал в столице наездами, но чаще исчезал по каким-то таинственным делам. – Но сначала мне нужно посетить Корнуоллский Институт, чтобы помочь в решении одной проблемы. Если быть точным, я уезжаю завтра.
– И что же это за проблема? – осведомился Мэтью. – Нечто сверхсекретное, мистическое, загадочное и прекрасное?
– Напротив, работа очень скучная, – решительно ответил Магнус, – но за нее хорошо заплатят. Мне поручили разобрать колдовские книги, имеющиеся в Корнуолльском Институте. Некоторые из них могут быть опасными, но кое-какие сочинения представляют немалую ценность для Спирального Лабиринта. Джем – то есть, прошу прощения, Брат Захария – будет меня сопровождать; насколько я понимаю, это единственный Сумеречный охотник, которому доверяют и Конклав, и Спиральный Лабиринт.
– Значит, вы будете путешествовать и трудиться в хорошей компании, – заметила Корделия. – Однако мне очень жаль слышать, что вы покидаете Лондон. Мы с Джеймсом надеялись, что вы примете приглашение отобедать с нами в новом доме.
– Не стоит беспокоиться, – улыбнулся Магнус, – вам недолго придется обходиться без моего лучезарного присутствия. Я рассчитываю вернуться через две недели. Тогда мы отпразднуем ваше новоселье.
Мэтью вмешался:
– Я требую, чтобы меня тоже пригласили на обед, на котором будет присутствовать Магнус. Я не потерплю, чтобы мной пренебрегали.
– Кстати, о пренебрежении, – пробормотала Люси. Откуда ни возьмись в непосредственной близости от них появилась Ариадна Бриджсток, очаровательная в своем розовом платье, отделанном золотым бисером.
– Вот вы где, – заговорила Ариадна. – Джеймс, Корделия, примите мои поздравления. – Не дожидаясь ответа, она повернулась к молодоженам спиной и обратилась к Анне: – Вы не уделите мне минутку, мисс Лайтвуд? Мне хотелось бы пройтись с вами по залу.
Корделия, загоревшись любопытством, бросила на Мэтью многозначительный взгляд, а он едва заметно пожал плечами. Однако Корделия заметила, что он насторожился, словно кот, почуявший мышь.
Анна, которая до этого момента стояла в небрежной позе, сунув руки в карманы, выпрямилась.
– Никто не бродит по залу, и ты сама это прекрасно видишь, Ариадна.
Ариадна, опустив взгляд, теребила юбку.
– Мы могли бы поговорить, – предложила она. – Возможно, приятно провели бы время.
Корделия напряглась – она испугалась, что сейчас Ариадна получит резкий ответ. Но Анна лишь произнесла негромким, совершенно бесстрастным голосом:
– Я так не думаю.
И ушла, не удостоив девушку больше ни единым словом.
– Эта молодая дама обладает более сложным характером, чем представляется со стороны, – обратился Магнус к Ариадне.
Но Ариадна как будто не оценила сочувственную реплику чародея. Глаза ее сердито вспыхнули.
– Мне это известно гораздо лучше, чем другим. – Она сухо кивнула молодоженам. – Позвольте еще раз пожелать вам большого счастья.
Корделии неожиданно захотелось пожелать ей в ответ победы в сражении, но она не успела даже рта раскрыть: Ариадна ушла прочь, высоко подняв голову.
– Ну что же, – заметил Магнус, небрежно играя сверкающим цветком, красовавшимся у него в петлице. Корделия заметила, что это позолоченный пион. – Нельзя не восхищаться силой духа, которую проявляет эта девушка.
– О, она настроена очень решительно, – сказала Люси. – Она подходит к Анне на каждом вечере, на каждом балу и всегда обращается к ней с какой-нибудь просьбой.
– И как на это реагирует Анна?
– Судя по ее бурной любовной жизни, пока никак, – ответил Джеймс. – Всякий раз, когда я вижу ее, она наслаждается обществом очередной незнакомой мне леди.
– Между ней и Ариадной совершенно точно что-то произошло, – сказал Томас. – Просто мы не знаем, что именно.
Корделия вспомнила сцену в лазарете: Анна опустилась на колени у кровати Ариадны и страстно шептала лежавшей без сознания девушке: «Не умирай, прошу тебя». Она никому не рассказывала об этом эпизоде; почему-то ей казалось, что Анна была бы не довольна, если бы кто-то узнал о подобном проявлении ее истинных чувств.
