– Пошли! – Тод тянет меня за руку.
Я бегу к северной стороне склада, а он исчезает с южной стороны. Мэри должна подождать пять минут, а потом постучать в дверь.
– Довольно! С меня хватит! – кричит полковник. – Я сверну шею его проклятой сестре, этому карлику. Вздумал меня обмануть? Это такие же чертежи летающей машины, как я король Англии! – Он топает по деревянным половицам. – А когда я её задушу, я сам назначу свою цену! Приведи этого эльфа сюда, женщина!
Я замираю.
– Не говори со мной таким тоном! Ты, ты…
Это голос женщины с острым лицом, и она очень рассержена. Слышны звуки борьбы, и я лезу по стене всё выше и выше. Битти должна быть на самом верху, где я видел её бумажных птичек.
– Не смей мне перечить, глупая корова!
Снова раздаются звуки борьбы, потом кто-то врезается в стену, слышится звук пощёчины.
– Ах ты негодяй! – кричит женщина.
И тут здание сотрясается от стука Мэри. Крики прекращаются.
Гремит цепочка, и я забираюсь на парапет, который идёт вдоль стены здания, обращённой к реке. С другой стороны появляется нога Тода. Мы лезем с ним бок о бок. Я нащупываю водосточную трубу, которая тут же отрывается, и я бросаю её в реку. Раздаётся плеск воды.
Скоро я слышу шаги на лестнице. Мэри не могла их надолго задержать.
Я начинаю торопиться. Прямо надо мной находится окно, залепленное бумажными птичками, но под пальцами они размокают, и везде пахнет рыбой, дёгтем и грибами. Дерево настолько сильно сгнило, что мне не за что ухватиться.
– Битти! – громким шёпотом зову я.
– Атан! Ты там?
Я чуть не плачу. Она жива.
– Здесь я и Тод, мы идём за тобой, жди!
Но я не знаю, как нам её вытащить. Как нам туда забраться? Это всё равно что лезть по пирогу: он просто крошится в руках. Я трогаю доску, и мой палец проваливается внутрь. Трогаю другую – то же самое.
По другую сторону стены Битти хихикает. Она просовывает свой маленький пальчик в щель в стене, и дерево обваливается у меня под ногой. Тод подтягивается наверх, и мы вместе отдираем доску. Ещё одну. Она сходит, как скорлупа с варёного яйца, и с каждым разом мы всё лучше видим Битти, сидящую на полу в комнате.
– Да, да! – Она хлопает в ладоши, её глаза блестят, а личико кажется ещё более худым, чем обычно. – Я птичка, и вы можете забрать моё гнездо!
Дверь комнаты грохочет. В замке скрежещет ключ.
Мы проделали дыру в стене комнаты. Мы видим Битти, но нам не за что ухватиться. Опираясь на самую крепкую доску, какую только можно найти, я просовываю руку внутрь и вытягиваю ногу Битти из отверстия.
Дверь со скрипом ползёт по полу.
Тод берёт Битти за одну руку, а я за другую, и мы балансируем на наличниках окон нижнего этажа прямо над бурной коричневой рекой, кончиками пальцев цепляясь за рыхлую стену.
– Что такое… – В комнате у нас за спиной появляется полковник.
Тод смотрит на меня, а потом переводит взгляд на воду. Я киваю.
– Лети, Атан, лети! – кричит Битти, и мы бросаемся вниз.
Глава 26
Кажется, проходит несколько минут, прежде чем мы ударяемся о воду, и весь воздух тут же выходит из моих лёгких, но я изо всех сил пытаюсь удержаться на плаву. Но совсем скоро начинаю тонуть. Платье Битти накрывает меня с головой, словно пузырь. Я крепко держу её худую руку, хотя мы погружаемся всё глубже и глубже и в моих лёгких больше не осталось воздуха. Мы ударяемся о речное дно, нас переворачивает, бросает и волочит по илу, но я всё равно крепко держу Битти. А потом меня ударяет о камень, и, наверное, я её выпустил, потому что больше не чувствую прикосновения платья. Я отталкиваюсь от дна, сбрасываю башмаки и, задыхаясь, плыву наверх в полной уверенности, что слабый проблеск неба сквозь мутную толщу воды – последнее, что я увижу на земле. Но вдруг выныриваю на поверхность, откашливаясь, втягиваю воздух и стараюсь держаться против течения.
Щёлк!
Щёлк!
Струйки воды взлетают в воздух прямо перед моим носом. Я оборачиваюсь к зданию склада.
Полковник с трудом удерживает равновесие на балке, прижимая к плечу револьвер, и стреляет в нас.
– Атан! – кричит Тод, цепляясь за покрытый илом валун. – Где Битти?
– Разве она не всплыла?
– Нет!
Я снова ныряю под шероховатую поверхность воды. Что-то касается моих боков и лица. Я представляю все эти отвратительные нечистоты, которые золотари сливают в реку, и мёртвых животных, смываемых тающим снегом, крыс и потроха и крепко стискиваю челюсти, снова ныряя, водя руками по сторонам и пытаясь найти хотя бы след Битти. Костяшки пальцев царапают по дну, сквозь пальцы проскальзывают камни и отвратительный мягкий ил, и я то и дело хватаюсь за нечто, разваливающееся прямо у меня в руках. Я отталкиваюсь от дна, заглатывая воздух, и тут моего лица касается материя. Я хватаю её и тяну изо всех сил, отталкиваюсь ногами и пытаюсь поднять свою находку над головой. Этот кусок полотна такой тяжёлый, это не может быть Битти, но я продолжаю дёргать и тянуть, мои лёгкие разрываются и сжимаются, пока кто-то вдруг тоже не начинает тянуть вместе со мной. Ткань наконец всплывает на поверхность, и моё лицо орошают брызги.
Щёлк!
– Уф!
Тод выскакивает из воды рядом со мной. Похожие на водоросли волосы Битти пристали к его лицу. Сестрёнка бледна, но глаза открыты.
Щёлк!
Полковник снова стреляет, на этот раз пуля отскакивает прямо у меня под носом.
Щёлк!
Я протягиваю руку, хватаю Битти за платье, и её крошечные ручки молотят воду, но я не могу понять, сама ли она ими двигает, или это течение реки. Поток очень сильный, платье Битти выскальзывает из хватки Тода, и его относит назад. Её платье угрожает затянуть нас всех под воду, но я всё равно отчаянно гребу к берегу, хотя не чувствую рук и ног, и только вид моей руки, крепко держащей Битти, говорит мне, что она по-прежнему со мной.
Нас отнесло так далеко вниз по течению, что я могу различить впереди главный конный мост. После зимних штормов пролёты моста с правой стороны забиты сломанными стволами деревьев и упавшими ветками, которые образуют размокший древесный остров. Если мы сможем остаться на плаву и повернуть направо, нас вместе с другим мусором прибьёт туда и мы не уйдём под воду. Я пытаюсь поднять ноги на поверхность и распластаться на воде, подталкивая Битти в сторону, чтобы мы заняли как можно большую площадь и смогли причалить к мосту. Мы плывём по коричневой реке, и в последнюю секунду течение относит нас к груде мусора. Наконец моё плечо с размаху врезается в ствол дерева, и мы останавливаемся. Тода относит к следующему островку из веток, его одежда и волосы побурели от речной грязи.
