И я знаю, что именно.
Я заставляю себя не смотреть на часы, где спрятана сфера мистера Чэня. Холодные голубые глаза полковника впиваются в мои, и на его губах появляется улыбка. Поэтому я изучаю табакерку на каминной полке, а потом футляр от дядиной скрипки. Возможно, если я буду смотреть на них достаточно долго, он решит, что секрет мистера Чэня спрятан внутри.
– Мама, мне кажется, я заболела. – Голос Битти звучит странно. – Атан, отнеси меня в постель.
Она смертельно бледна.
Я подхожу к ней и по пути заталкиваю футляр от скрипки под диван. Наверное, я слишком переигрываю, но оно того стоит. Я поднимаю Битти на руки.
– Хочешь глотнуть свежего воздуха?
– Я хочу в кровать, Атан.
Я несу её наверх и кладу на кровать. Она хватает тряпичную куклу и прижимает к себе.
– Я ничего не сказала про шар, Атан.
– Я знаю. – Я улыбаюсь её бледному личику, выглядывающему из-за кукольного платья. – Спасибо, Битти.
– Он тебе не нравится, да?
Я качаю головой:
– Я ему не доверяю.
– А женщине с лентами?
– Думаю, она его друг. Я не доверяю им обоим.
– Почему? – спрашивает Битти, и тут её личико искажается от боли.
– Всё ещё болит? – спрашиваю я.
– Ужасно жжёт, Атан. Это наказание за то, что я болею, за то, что я дитя фей?
– Конечно, нет, – отвечаю я и беру её за руку. – Это всего лишь две глупые старухи.
Я поднимаю свечу и осматриваю ноги Битти. Кожа вздулась, как кожица печёного яблока, а под ней всё ярко-красное. Выглядит плохо, и я начинаю волноваться.
– Этого бы не случилось, если бы папа был с нами. Он не позволил бы им подойти ко мне…
– Может быть, – отвечаю я.
Наш отец исчез, когда родилась Битти, а вместо него появилась бабка. Я помню, как она заявилась со своими сундуками и поселилась в комнате Полли, как будто это была её собственная комната. Прижимая Битти к груди, мама с заплаканным лицом стояла на лестнице, а потом вдруг упала на пол.
С того дня всё пошло не так.
Я ничего не могу поделать. Вернувшись в гостиную, я бросаю взгляд на часы. Сфера по-прежнему там. Я украдкой гляжу на полковника, его глаза блестят в свете лампы. Она освещает его шрамы и золотой зуб.
Мама выходит из комнаты, чтобы проведать Битти.
Я остаюсь в гостиной с полковником и Полли. Часы громко тикают.
Снаружи по улице грохочет экипаж.
Бабка откашливается и снова начинает храпеть.
Волосы у меня на затылке встают дыбом, и хотя в комнате душно, я начинаю дрожать.
Мама возвращается и садится у огня, напротив полковника, как будто они пара.
– Что вы будете делать завтра, сэр? – спрашивает у него Полли.
Он лениво качает головой и смотрит на часы.
Я задерживаю дыхание.
– Возможно, буду принимать горячие ванны или пойду на званый вечер. В зале для приёмов устраивают игры. – Полковник пристально смотрит на меня. – Может быть, мне там понравится. Сыграю в карты. – Он говорит, словно изысканный джентльмен, но я-то знаю, что на самом деле он пройдоха.
– Ясно, – бормочет Полли.
Полковник барабанит пальцами по подлокотникам. Потом он достаёт из очага палку, разламывает её на части и сжигает их все по отдельности.
– В газете есть что-нибудь интересное, Полли? – спрашиваю я, чтобы нарушить молчание.
– Один мужчина уверяет, что может превратить дикую собаку в домашнюю, перелив ей кровь. Это лондонская пьеса, она идёт в театре – «Механические чудеса Кокса». Ой! – Полли бледнеет и хватает газету. – «Ужасное убийство. Сегодня утром аукционист мистер Хэддок был найден убитым. Его изуродованный труп висел на новой эмблеме мистера Вуда. Его язык…» Я больше не могу читать! – Полли морщится. – «Городские власти озадачены и просят свидетелей обратиться к ним». Господи! Бедный мистер Хэддок! Бедная миссис Хэддок!
Я стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица.
Полли продолжает читать:
– Здесь написано, «его жена и сын». Я и не знала, что у него есть сын. Бедняжка! – Полли вздыхает и передаёт газету маме.
– Боже мой! – Полковник приподнимает бровь. – Как это ужасно! А кем был этот Хэддок?
Полли рассказывает ему о семье Хэддоков, но я не слышу, что именно она говорит.
Хэддок, дядя и мистер Чэнь?
Я смотрю на полковника.
Он сидит в нашей комнате, со мной, сферой и моей сестрой. А во дворе спрятаны все части летающей машины.
Полковник не слушает Полли. Он смеётся какой-то своей шутке, и его глаза пристально и долго смотрят на меня, пока наконец он с улыбкой не отводит взгляд.
Я проскальзываю в подвал, открываю заднюю дверь, прячусь во дворе и разговариваю с курами. Я слушаю их тихое успокаивающее кудахтанье. Они попискивают, клюются и топорщат перья. Я беру на руки самую большую курицу. Она спокойно прижимается к моему животу, такая тёплая и спокойная. Под перьями она худая и костлявая, но на самом деле она сильнее, чем кажется: ей удалось сбежать от зажигательной смеси и от лисиц, и она на протяжении трёх лет каждый день откладывает по одному яйцу.
– Что он здесь делает? – спрашиваю я у курицы.
Она легонько клюёт моё запястье, и я возвращаю её на самый верхний насест.
В голове у меня возникает ужасный образ полковника Блэйда, крадущегося по дому мистера Чэня с окровавленным кинжалом в руке, и я стараюсь успокоиться, проверяя все детали машины и получше накрывая их клеёнкой.
Дрожа не только от холода, я жду снаружи под тихо падающим снегом, пока шрамолицый уйдёт. Когда домашние уснут, я возьму тележку и отвезу всё, что смогу, к Тоду. Чертежи и остальное.
Вернувшись на кухню, я тушу огонь в плите и поднимаюсь наверх в лавку, чтобы опустить ставни и запереть дверь. Когда я уже собираюсь спуститься в тёплую гостиную, я вдруг вижу стоящего в тени полковника. Его рука лежит на плече манекена, как будто он здесь хозяин.
– А, это ты, – говорит он. Его рот зияет в темноте. – А я-то думал, куда ты делся. – Голос полковника тихий и угрожающий. – Мы хорошо поболтали с твоей мамой, но теперь мне пора поспать. Я получил то, за чем пришёл. И теперь знаю, что делать дальше. Пора подвести итоги. – Он небрежно направляется к двери.
– Ясно, – отвечаю я, стоя спиной к лестнице в подвал.
– Твоя сестра такой нежный маленький цветочек, правда? Я рад, что ей не причинили вреда. – Голос у полковника почти ласковый.
Я киваю.
– Тебе лучше приглядывать за ней, ведь ты её старший брат. – Он говорит чуть слышным шёпотом.
