Каждый шаг Роланда отбивается на сердце, измеряясь десятилетиями. Хочется разрыдаться и смеяться одновременно от того, что я вижу малышку. От того, что она находится на руках у родного отца, нежно положив голову ему на плечо.
Он открывает мою дверь, позволяет выйти на улицу, прикрыв меня своим телом.
— Мамочка, — глаза дочери расширяются от удивления и счастья, и она расплывается в улыбке.
— Моя жизнь, — судорожно беру дочь из мужских рук и прижимаю к груди, что есть сил. — Малышка, как я по тебе соскучилась.
Вдыхаю аромат её тела, волос. Расцеловываю, нашептывая, как люблю.
— Я тоже! Как хорошо, что ты приехала.
Я ставлю ее на землю, встаю перед ней на колени и разглядываю ее лицо. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.
— Тебя никто не обижал? — касаюсь её локон, щек, нежных рук. Передозировка эмоций — счастья.
— Нет, — отрицательно качает головой и вновь бросается ко мне в объятия. — Мамочка, я так скучала без тебя. Больше не уезжай так надолго, ладно?
— Ни за что!
Поднимаю ее на руки, встаю на ноги, посмотрев на Роланда, беззвучно благодарю. Он помогает нам сесть на заднее сидение, закрывает за нами дверь и сам садится за руль.
Прижимаю дочь к себе. Не верится, что все позади. Вспоминая состояние этих нескольких дней, мне кажется, я пережила десяток лет адских мучений.
И сейчас, я даже не имею представления, какой моя жизнь будет дальше. Как я буду работать, выходить из дома, находиться где-то, а не рядом с дочерью. Ведь теперь, страх потерять её в моем ДНК.
— Мы едем к бабуле? — обращается ко мне Ариана.
— Нет, сейчас мы поедем к дяде Роланду. Побудем у него пару дней, а потом полетим на самолёте к дедулям с бабулей. Хорошо?
— Хорошо.
Она переводит взгляд на Роланда и любопытно смотрит на него.
— Вы мамин друг?
— Друг, — поднимает на неё глаза через зеркало заднего вида.
— Я вас раньше никогда не видела. Почему вы не приходили к нам в гости?
— Потому что мы живём в разных странах, дочь, — обращаюсь к ней.
Она вопросительно смотрит на меня.
— Мы сейчас находимся в России, а живём где?
— В Люксембурге, — отвечает с важным видом, довольная, что знает ответ на мой вопрос.
— Умница.
— Мы приехали к вам в гости? — снова обращается к Роланду.
— Да, — отвечает, внимательно наблюдая за ней.
Она успокаивается, складывает руки на коленках и смотрит на меня удовлетворенно. Улыбается. И на душе, сквозь тучи, снова пробирается солнце. Рядом с ней я вновь чувствую прилив жизни, чувств и светлых мыслей.
Всю оставшуюся дорогу до дома мы едем в абсолютной тишине. Ариана уснула у меня на коленях, и я настолько боялась побеспокоить её сон, что порой забывала дышать.
Оказавшись во дворе, Роланд помогает мне выйти, аккуратно берет Ариану на руки, чтобы она не проснулась, и сам несет её в комнату, выделенную для меня. Когда он кладёт её на кровать и замирает над ней, мягким взглядом разглядывая лицо, кажется, что весь мир прекращает своё существование, отдав всю свою силу в этот миг. Мурашки пробегают по коже, а сердце колышется неимоверно громко, витая в воздухе где-то между ними двумя. Мужчина резко одёргивает себя и, не дав мне возможности ещё раз поблагодарить его, уходит, развеяв дурман в моей голове.
Час я лежала рядом с дочерью, в ожидании, когда она проснётся, чтобы наговориться и насладиться ею, но малышка спала самым крепким сном, свернувшись в клубок.
Поцеловав её в лоб, выхожу из комнаты, нахожу помощницу Терезу и прошу её присмотреть за Арианой буквально минут пятнадцать.
Как только Тереза скрывается за дверью нашей комнаты, я направляюсь к другой. Стучусь в дверь. Но не получаю ответа. Дёрнув ручку, понимаю, что открыто. Заглядываю вовнутрь. Никого нет, только свет горит из ванной.
— Роланд, можно? — спрашиваю, стоя на пороге.
— Входи.
Закрыв за собой дверь, подхожу к смежной комнате и вхожу в неё. Теряюсь, при виде Роланда. Мужчина лежит в наполненной ванне полностью одетый. Откинув голову назад, он лежит с закрытыми глазами.
— Что случилось? — интересуется.
— Хотела поблагодарить тебя, — на самом же деле, ещё больше мне хотелось знать, чего ему стоило вернуть Ари.
— Не нужно, — открывает глаза и поворачивает голову в мою сторону.
— Все в порядке?
Наверное, глупо было спрашивать это у человека, который лежит в воде, одетый в спортивный костюм.
— Да. Ты что-то хотела? Не ради же "спасибо" ты пришла сюда.
— Ты выкупил Ариану? — вслух слова звучат гаже, чем мысленно.
— Она с тобой, вы в безопасности — это все, что тебя должно беспокоить сейчас.
— Ты прав, но меня беспокоят и другие вещи. Я не хочу быть обязанной тебе.
— Если проблема в этом, то ты мне ничем не обязана. Надеюсь, и я тебе.
Подхожу к ванной. Смотрю на него. А внутри все раздирает на части. Хоть и казалось, что, как только дочь будет в моих объятиях, все остальное станет неважным, я все равно стою сейчас над ним, смотрю ему в глаза и тихо разлагаюсь на части. Как такое возможно, чтобы с одной стороны на душе сияло солнце, с другой — небо разрывала молния?
— Выйди, — произносит строго, когда я в платье неожиданно лезу к нему в ванную.
— Нет. Ты этого не хочешь, я этого не хочу.
— Если тебе что-то еще нужно, попроси. Не стоит раздвигать ноги.
— И ты мне дашь это? — игнорирую колкость, найдя ей оправдание.
Он разводит руками, взглядом спрашивая: «а ты как думаешь?»
Тянусь к его губам, замираю в сантиметре от них. Он внимательно следит за мной.
— Я хочу на велосипеде. Без рук. Ещё раз, — замираю на мгновение. — В последний раз.
И не дав ничего ответить, целую его. И качусь с вершины самого высокого обрыва. Закрыв глаза. Отпустив руки.
Глава 7
Лучи солнца проникают в комнату сквозь приоткрытые шторы, касаются детских волос и заставляют улыбнуться. Я лежу рядом с дочерью, слежу за её сладким утренним пробуждением и понимаю, что за эти дни успела забыть, как счастье умеет течь по венам. Она тянется ближе ко мне, зарывается в объятия, и я целую её в макушку, поглаживая локоны.
За годы материнства ни раз успеешь устать, впасть в истерику; захочешь собрать чемодан и улететь на другой конец планеты, чтобы побыть наедине с собой. Но вот ты не видишь своего ребёнка несколько суток и уже сходишь с ума. Понимаешь, что теперь этот человек — неотъемлемая часть тебя. Твои легкие, твоё сердце, без которых невозможно прожить и дня.
