— Пойдём посмотрим, что на улице происходит, — говорю Лео, не обращая внимание на его каприз. Понимаю, что ему хочется больше внимания от взрослых, которые увлечены общением между собой.
Ставлю его на подоконник, обнимаю сзади и, вдохнув сладкий аромат детской кожи, обещаю самой себе, что ещё несколько дней, и в моих объятиях будет Ариана.
Указывая пальцем на проезжую часть, начинаю эмоционально восторгаться деревьями и мимо проезжающими машинами, стараясь привлечь внимание малыша. И уже спустя минуту Лео успокаивается и весело тыкает вместе со мной пальцем в окно, смеётся и изредка смотрит на меня своими счастливыми заплаканными глазками.
Немного проигравшись с ним, я возвращаюсь к ребятам, сажусь за стол и сажаю ребёнка к себе на колени.
— Тебе идёт быть в роли матери, — заявляет Крис, искренне улыбаясь.
— А может она уже мать, — следом, с улыбкой на губах произносит Демид. — Смотри, как усмирила нашего мужичка.
Сердце замирает от услышанного, хотя и понимаю, что он шутит.
— Чтобы усмирить мужчину, не нужен опыт с детьми, — ухмыляюсь, стараясь скрыть волнение и страх перед проницательностью Роланда, который внимательно изучает меня. Ведь от него никогда не ускользает смена моего настроения.
Мы весело сидим ещё около получаса, а потом Ханукаеву звонят, и он сообщает, что нам с ним пора выезжать в бар, где началась подготовка к съёмкам.
Я прощаюсь с Демидом и Крис, прижимая каждого так крепко, что есть сил, ведь понимаю, что это наша последняя встреча, и, возможно, мы больше никогда не увидимся с ними. Прощаюсь с малышом Лео, мысленно желая ему беззаботного детства и светлого будущего. Я, правда, люблю эту семью особенной любовью. Я не нуждаюсь в их постоянном присутствии в моей жизни, но я нуждаюсь в их счастье, как в собственном.
Когда мы оказываемся с Роландом один на один в машине и проезжаем молча половину пути, я не удерживаюсь и, обернувшись к нему, спрашиваю:
— Не любишь детей?
— А должен? — спрашивает бесстрастно, взглянув мне в глаза.
— Нет. Но, получается, даже ребёнок не способен тебя умилить?
— А почему меня кто-то должен умилять? Тем более, чужой ребёнок.
— Чужой? Это ведь ребёнок твоего близкого друга.
— Не имеет значения.
— А собственный? — вырывается невольно.
— Ты думаешь я так глуп, чтобы заводить собственных детей? — его слова самыми острыми ножами вонзаются в сердце.
— Почему же глуп? — спрашиваю с трудом.
— Я умею учиться на чужих ошибках. С моей работой незачем создавать семью.
Отворачиваюсь к лобовому окну и, переведя взгляд на дорогу, стараюсь перевести дыхание.
— Ты прав. Таким людям, как ты, лучше не иметь родных. Ведь именно они становятся главными мишенями.
— Умнеешь на глазах, — произносит сухо, даже не посмотрев в мою сторону.
И я ведь согласна с ним — он сказал то, о чем я всегда думала, чем руководствовалась при решении держать дочь подальше от него. Но от чего-то на душе всё тяжелее и становится сложно дышать.
— А ты не хочешь сменить работу? — спрашиваю, не удержавшись, и вновь смотрю на него.
— А ты хочешь создать со мной семью? — усмехается, бросив на меня короткий взгляд. — К чему этот допрос?
— Ни к чему. Простое любопытство.
Он ничего не говорит в ответ. Закрывает своим молчанием тему этого разговора, а я больше не решаюсь её открывать.
Доехав до бара, молча выхожу из машины и захожу в знакомые стены, пропитанные атмосферой старого Лондона. Меня окутывает волна прежнего восхищения, когда под музыку рояля я прохожу между столиками и вдыхаю древесно-пряный аромат, рассматривая родной для глаз интерьер, который отреставрировали и сделали лучше.
— Жаль, что ты не стал архитектором или дизайнером, — обращаюсь к Роланду, почувствовав его появление сзади. — Создаёшь с таким же изяществом, что и разрушаешь.
Он не успевает ничего ответить. Нас встречает администратор и, поприветствовав, проводит вглубь ресторана, где сотрудники журнала уже работают над благоустройством помещения для съёмок.
Увидев знакомые лица, вздыхаю с облегчением. Их присутствие, как напоминание, что скоро все будет как прежде, и я забуду обо всем, как о страшном сне.
— Медея, — подходит ко мне помощница с блокнотом в руках, — До вас никто не смог дозвониться, поэтому все звонки были переадресованы мне.
Роланд отходит, дав возможность поговорить наедине. Проходит к мужчинам, пожимает им руки, рассматривая, что соорудили ребята. Это как отдельный вид наслаждения — наблюдать за ним со стороны. Столько магнетизма, твёрдой мужской силы и секса. Заметив, как другая ассистентка с моделью бросают на мужчину заинтересованные взгляды, улыбаюсь. Прекрасно понимаю их внимание, ведь с годами он стал только лучше.
— Аннет сказала заехать вам к ней в офис, — голос Юлианы перебивает все мои мысли, и я вновь обращаю свое внимание на неё. — Рейн звонил несколько раз, сказал срочно перезвонить ему. Это касается модели на съёмку.
— Какой модели?
— Кайи, помощницы Аннет.
Это заставляет меня улыбнуться. Майер тщательно старается скрыть свои истинные намерения, касаемо этой девушки. Когда стало известно, что Кайя заменит меня на подиуме, Рейн просто вскипел от злости и был против такого решения Аннет. Но все было решено, и она прекрасно справилась со своей обязанностью, приковав к себе внимание многих. И сейчас мне более, чем очевидно, что мужчина не хочет, чтобы его прекрасное создание было на виду у всех.
В этом и есть отличие — тебя не сжирает ревность, когда чужие мужские взгляды пожирают твою подругу, но один левый взгляд на желанную тобой женщину разбудит в тебе зверя.
Поблагодарив девушку и забрав у неё папку со всей информацией о съёмках, я прохожу к стойке с вещами.
— Здравствуйте, Медея, — приветствуют сотрудники.
Вежливо улыбнувшись и поприветствовав каждого, открываю папку и изучаю портфолио моделей, чтобы начать рассортировку нарядов для каждой.
Погружаюсь в любимый рабочий процесс, в котором перестаю вести счёт времени. Успеваю поговорить с Рейном, который просит сделать все возможное, чтобы не допустить Кайю к съёмкам. Я отвечаю, что приложу к этому усилия, но на самом деле не собираюсь ничего делать. Лучший способ расшевелить мужчину — вывести его из себя. Так зачем мне мешать естественному процессу зарождения отношений?
После, звоню Аннет для согласования времени моего визита к ней, одновременно помогая ассистенткам одевать моделей, чтобы не была упущена никакая деталь в образе. Когда первая модель оказывается в кадре, проверяю фото, чтобы убедиться, что все выглядит именно так, как было нарисовано в моей голове.
