Останавливаюсь у места, где должен стоять крест с фотографией сестры, но вместо него вижу лишь высокий мраморный памятник. Судорожно начинаю осматриваться по сторонам, думая, что могла ошибиться с местом. Прохожу немного вперёд, обхожу сзади тот самый памятник, предположив, что может за ним спрятан крест и застываю в изумлении, когда вижу перед собой, выгравированный образ родной сестры на том самом мраморе. Ступаю на пьедестал, шокировано разглядывая, как все изменилось со дня, когда мы покинули это место. Посаженные живые цветы по обе стороны от памятника, кованые скамейки рядом и скульптура скрипки будоражат кровь и приводят в восхищение и безграничную благодарность тому, кто сотворил такой прекрасный мир для моей сестры. Увиденное тёплым шлейфом окутывает сердце, и на лице невольно скользит улыбка. Подхожу ближе к изображению счастливого лица Эмми, касаюсь его, мысленно представляя, что обнимаю её за хрупкие плечи, вдыхаю сладкий аромат и слышу нежный голос.
— Мы так скучаем по тебе, крошка, — присаживаюсь на колени, кладу цветы на могильную плиту и пальцем провожу по выгравированной дате смерти. — Вернуть бы время вспять, поверить своим ощущениям и не отпускать тебя никуда. Возможно, мы все были бы намного счастливее.
Удобно устроившись на земле и облокотившись головой об разогретый солнцем камень, закрываю глаза, мысленно уединяясь с любимой. Я не хочу ни говорить, ни думать — только чувствовать, делиться своей любовью и вечной памятью. За эти годы я тысячу раз разговаривала с ней, рассказывая обо всем на свете. Делилась счастьем и переживаниями, показывала Ариану, в надежде, что все не ложь, и существует мир, откуда родные люди наблюдают за нами. Но сегодня я устала. Хочу лишь слышать тишину и верить, что она рядом.
Время перестаёт существовать. Кажется, оно на миг останавливается, позволяя мне передохнуть и окунуться в сестринские чувства.
— Я знал, что найду тебя здесь, — возвращает к суровой реальности знакомый мужской голос.
Открыв глаза, оборачиваюсь, чтобы взглянуть на нежданного гостя. Хочу встать, но конечности, словно онемев, не дают мне этого сделать. В такой обстановке чувствую себя слишком душевно раздетой перед ним.
— Считаешь уместным приходить сюда? — вскидываю брови от удивления.
Он не отвечает, отводит взгляд, подходит к памятнику и кладёт букет алых роз к принесенным мною цветам. Поразившись его спокойствию, словно он пришёл в парк на прогулку, поднимаюсь с места, прожигая его взглядом.
— К чему этот спектакль, Роланд? — спрашиваю, взрываясь от возмущения. — Ты был прав, когда не появился на похоронах. Тебе здесь не место!
Выпрямившись в спине, он оборачивается в мою сторону. Пристально смотрит в глаза, зарываясь в самое дно. Я не замечаю, как он оказывается рядом.
— Иди ко мне, — берет аккуратно за кисть и притягивает к себе, в секунду смягчив моё глупое сердце.
Заключает в свои крепкие объятия. И снова во мне соединяются несовместимые чувства ненависти и любви, превращая разум и душу в эпицентр бедствия.
— Не представляю, как бы я жил, если бы потерял Лайлу. Мне жаль, что все так вышло, — расслабляет руки, позволив мне посмотреть ему в глаза.
— Как ты живешь с этим? Тебя не пожирает чувство вины? — впервые задаю важные для себя вопросы, стараясь хоть немного, как и он, заглянуть к нему в душу. Но ничего не выходит, там темный лес. — Ты живешь, развиваешь свой бизнес, устраиваешь вечеринки. У тебя все отлично, а моя сестра лежит в сырой земле… по твоей вине.
— А чего ты ждала от меня? Что я пущу себе пулю в лоб? — хмурит лоб. — Прошлого не изменить.
— А Эмми не вернуть назад. Знаю! — шиплю в ответ. — Я ждала от тебя смелости сказать мне правду в глаза, а не через записку. Ждала извинений и искреннего сожаления. Хотя бы раз.
— Это бы что-то изменило? Ты бы стала меньше меня ненавидеть или, может, не считала бы меня дьяволом, ужасом и хаосом?
Прищуриваюсь, вспоминая миг, когда произносила эти слова вслух. И понимаю, что это было лишь однажды. На этом самом кладбище.
— Ты был тогда здесь? — шокировано смотрю на него. — Слышал все мои слова, слышал, как я тебя звала, но все равно не подошел?
— Не смог.
— Не смог? — обида начинает сжирать меня изнутри, а глаза предательски наполняются слезами. — Ты смог искалечить меня, сломать мне и моей семье жизнь, смог продолжить жизнь, несмотря ни на что, но не смог просто подойти? Чего ты боялся, Роланд? Что могло не выдержать твоё хрупкое сердце? — спрашиваю саркастично, стараясь удержать весь поток злости и не утопить его в нем.
— Этого, — сжав челюсть, касается пальцами моего лица и вытирает скатившиеся слезы.
Чувствую стыд от своей слабости, от бесконтрольных эмоций, что прорвали плотину слез. Я не хотела, чтобы он видел меня такой — слабой, сломленной, потерянной. Но именно такой я становлюсь рядом с ним и ничего не могу с собой поделать.
— Мне пора, — произношу с трудом, проглотив ком в горле. — Меня ждут Демид с Крис.
— Знаю, — вновь прижимает к груди, — Я отвезу тебя к ним.
Глава 3
— Я слушаю, — с ухмылкой на губах произносит Роланд, не отводя глаз от дороги. — Рассказывай, зачем приехала? — бросает короткий недоверчивый взгляд на меня.
Мчимся на скорости по шоссе в сторону дома Демида. Сердце колотится в бешеном ритме от адреналина, бушующего в крови. Скорость, Роланд, ложь — отличный коктейль, чтобы вскипятить нервы.
— Увидела тебя на вечеринке и сошла с ума, — лукаво шепчу томным голосом, потянувшись губами к уху. Кладу руку ему на колено и медленно скольжу вверх по брюкам, будоража кровь.
Решаю, что у меня больше нет времени на собственные чувства, боль и обиды. И единственный верный и быстрый способ расположить Ханукаева к себе и оказаться в его апартаментах — это стать прежней Медеей, которой был необходим от него лишь секс.
Его мышцы напрягаются, как только моя рука достигает ширинки. В голове предательски вспыхивают обрывки наших встреч. Вспоминаю, как он искусно доводил меня до крайней точки наслаждения, забирая все силы и эмоции до последней капли; как заставлял стонать, кричать от удовольствия и умолять продолжить. До изнеможения не хватает этих чувств. От прилива жгучего возбуждения, начинаю терять голову. Хочу прикоснуться к его раскалённой коже, но Роланд быстро приводит в чувства. Хватает за подбородок, тянет ещё ближе и, повернув голову в мою сторону, цедит сквозь зубы:
— Я бы с радостью поверил тебе, строптивая, если бы не умел читать все по твоим лживым глазам.
Резким движением руки возвращает меня на моё место и переводит взгляд на дорогу.
На лице невольно появляется улыбка. Я скучала! Чертовски скучала по нашим отношениям. По сумасшедшим эмоциям, что ломали все на своём пути. И пусть они сломали мне жизнь, я, все равно, скучала.
— Мне ещё раз задать вопрос? — не унимается после недолгой тишины.
