Не удержавшись, я позвонил своему человеку и попросил организовать апартаменты к нашему приезду. Хотел хотя бы раз сделать приятно Медеи, взглянуть на неё под другим углом и на этот раз достойно попрощаться. Тысячу раз я пожалел о той ночи. Я увидел и понял тогда слишком много. Главное из всего — это чувства Медеи, которых не должно было быть у неё. Положившись на глупое суждение, что ненависть помогает быстрее забыть человека, я целенаправленно назвал её Арианой и вручил ей конверт с билетами, зная, какая в ответ последует реакция.
Как только она ушла, я выехал на встречу с Эрнестом, чтобы вручить ему его билет, а после отправился к дому Геннадия. С трудом добравшись по пробкам обратно в город и увидев у подъезда Медеи машины скорой помощи и полиции, вся жизнь прокрутилась перед глазами. Я вышел из автомобиля, сделал несколько шагов и, заметив на земле лежащий женский труп в знакомой куртке, готов было сорваться к ней, но меня остановили руки Геннадия. Весь заплаканный и сломленный он сообщил мне, что выстрелили в Эмми. И только после услышанного, я увидел рядом с трупом Медею. Эта картина по сей день снится мне в кошмарах. Вся в слезах, она билась в истерике, не подпуская никого к телу, которое прижимала к груди. Её крики и слезы обездвижили меня и лишили дара речи.
— Нет в жизни справедливости. И те, кто хочет ее найти, всегда страдает! — это были последние слова Геннадия, сказанные мне в лицо. После, он покинул меня, отправившись помогать врачам привести старшую дочь в чувства.
А я продолжал стоять и смотреть на то, как разрушил жизнь родному человеку. Хотел подойти, обнять, успокоить, но не смог. Как и не смог выйти из машины в день похорон, чтобы рассказать ей правду. Я смотрел сквозь тонированные окна, как она билась в истерике, кричала, звала меня и проклинала. Но не мог пошевелиться, чтобы подойти и взглянуть ей в глаза. Я боялся. Впервые в жизни боялся женской хрупкости.
«От глупой шлюхи немного проку, поэтому мы начали с неё. Дальше будут умирать люди по нарастающей для тебя важности» — это анонимное сообщение пришло в ночь смерти Эмми.
Очевидно, они так и не поняли, что покушались на жизнь дочери самого Эрнеста. Это успокаивало. Значит, им будет плевать, в кого они сделали выстрел, главное — результат. Я сдался, сообщив, что закрываю дело. И они поверили.
Но я его не закрыл. Лишь стал аккуратнее и внимательнее в своих действиях. Поэтому, мне потребовалось несколько лет, чтобы найти тех, кто был замешан в этом деле. Я нашёл каждого, даже предателя, который сдал место нахождения Эрнеста и его людей. И теперь, шантажирую их я, играя с ними в игру, правила которой приведут каждого либо к смерти, либо к тюрьме.
Что касается самой Медеи, я принял её решение начать новую жизнь вдали от наших глаз. И пообещал, что без надобности, никогда не стану искать её. Все эти годы я довольствовался тем, что Демид сообщал мне о ней, рассказывал, что все у неё в порядке. И до сегодняшней встречи был уверен, что сумею продолжить такую жизнь без неё.
Глава 1
Узнав, что Роланд хочет встретиться и поговорить, я приняла решение улететь обратно, не дождавшись показа. Рейн понял меня и пообещал решить проблему с моим отсутствием.
Эмоционально истощенная подхожу к дому, и тихо открываю дверь, чтобы не разбудить домашних, ведь на дворе давно за полночь.
— Мамочка, — раздаётся радостный крик дочери, когда я вхожу в помещение.
Вздрогнув от неожиданности, вижу, как она вскакивает с дивана и сонная бежит ко мне. Сажусь на колени и с раскрытыми объятиями жду, когда она окажется рядом, чтобы прижать её к груди. Ариана подбегает ко мне, обвивает шею своими нежными маленькими ручками и утыкается носом в волосы.
— Моя малышка, — вдыхая в себя сладкий аромат её тела, вздыхаю с облегчением.
Как я пережила все эти годы, дни, минуты? Как не потеряла рассудок от осознания, что одному человеку удалось за сутки лишить меня сестры, матери и брата, лишить меня моей правды, создав новый мир, состоящий из пепла лжи и смерти? Ответ лишь в ней — в моей дочери. Моя жизнь вновь раскололась на "до" и "после. А я осталась в пропасти между этими предлогами. И именно она стала светом, освещающим мой пусть, пока я взбираюсь наверх.
— Уже вернулась? Мы думали ты будешь через несколько дней, — к нам подходит мама, приветствует и целует в щеку.
— Планы немного изменились, — беру Ариану на руки и, сняв обувь, прохожу в гостиную. — Почему не спите? На часах три часа ночи.
— Плакала, хотела к тебе, — объясняет, собирая с дивана игрушки.
Бросаю строгий вопросительный взгляд на дочь, а она, смутившись, закрывает лицо руками и сквозь пальцы проверяет, злюсь я или нет. Улыбаюсь её хитрым манипуляциям и, поблагодарив и поцеловав маму, направляюсь на второй этаж, чтобы уложить спать ребёнка.
Она просит рассказать ей сказку, но засыпает, как только её голова касается подушки. Сбросив с себя одежду и смыв макияж, ложусь рядом с ней и разглядываю каждую частицу её лица.
Как же она похожа на своего отца. В каждом её взгляде, движении, слове я вижу его. И разве возможно забыть мужчину, чья энергия всегда присутствует рядом?
Не удержавшись, касаюсь её волос, нежно перебирая их пальцами. Не виделись пару дней, а кажется прошло несколько столетий. Закрываю глаза, наслаждаясь её дыханием и тихим сопением. А мысли возвращают в дни, когда казалось, что выходом будет только собственная смерть.
Когда тебе кажется, что ты летишь вниз и падаешь на самое дно, будь уверен — снизу тебя ждёт новая, более глубокая, яма. Так со мной и случалось. Каждый раз падая и думая, что хуже быть не может, подо мной открывались врата, и я летела ещё ниже.
Новость, что я Ариана, разрушила сознание. И пусть на многие вопросы теперь были даны ответы, мне от этого не становилось легче. Как должен себя чувствовать человек, узнавший, что вся жизнь его оказалась чужим вымыслом? Как чувствовать себя, когда ты вдруг понимаешь, что кто-то отобрал у тебя не только сестру, но и маму с братом? Когда ты понимаешь, что лишилась всего и забрала жизнь родного ребёнка у людей, которые однажды спасли тебя, приютив и согрев своей любовью. Никак. Никак не чувствует себя человек. Его лишают всего, безжалостно вырывают все эмоции, все мысли, оставляя лишь слезы в опустошённых, стеклянных глазах.
Я молчала весь полёт и, спрятав лицо под капюшоном толстовки, уткнулась носом в иллюминатор, чтобы никто не видел слез, что беспрерывно текли по щекам. Я не понимала, почему, после всего, что я сотворила, родители в очередной раз бросили все ради меня и улетели в неизвестность. По сей день, я так и не сумела разгадать тайну их любви ко мне и силу их прощения. Но я благодарна им за это и склоняю голову перед широтой их сердца.
Прилетев в штаты, мы приехали к дому, где нас ждал Эрнест. Это было такое странное состояние, при виде него. Я стояла перед человеком, скрывающим за спиной мою жизнь длиною в одиннадцать лет, но не помнила ни его, ни родной мамы, ни брата. Глаза наполнялись слезами, а когда он подъехал ко мне и заключил в свои объятия, я не сдержалась и разрыдалась в голос, склонив голову ему на колени.
