— Не делаешь этого потому что сегодня я Ариана? — играю с огнём.
— Не смей произносить её имени, Медея! — хватает меня за руку.
— Почему? Что святого в этом имени, что такой падшей женщине, как мне, нельзя произносить его вслух? Откуда ты знаешь, кем она выросла? Может, она сейчас ведёт себя хуже меня.
Не понимаю, какого чёрта говорю о ней, я ведь не имею к ней никакого отношения, однако, реакция на неё такая, будто она забирает у меня последний кусок хлеба, не дающий мне умереть с голоду.
— Ты лезешь не в своё дело, ты понимаешь это? — прищурив взгляд, всматривается в мои глаза.
— Плевать. Что ты сделаешь мне? Снова ударишь? — как заведенная лезу на рожон.
— В чём дело? Ты знаешь, что вообще хочешь от меня?
— Понимаю, а ты? — становлюсь серьёзней и более собранной.
— Нет. Я не понимаю, что с тобой происходит, — отпустив мою руку, разводит руками.
— Ты серьёзно? То есть ты не понимаешь, что элементарно стоило извиниться передо мной после всего случившегося?
— Я арендовал для тебя апартаменты, в которых ты хотела жить.
Странно, что он помнит о том, что я говорила лишь однажды. Мне всегда казалось, что он пропускает мои слова мимо ушей.
— Это ты так решил принести извинения?
— Слова не имеют смысла в данном случае.
— Кто тебе сказал? Мне хватило бы от тебя скромного «прости» без всяких прилагающих к нему квартир.
— Нет, тебе не хватит ни моих слов, ни действий, ничего. И это нормально.
— Почему ты решил всё за меня? Я не говорю сейчас о восстановлении каких-либо отношений, но слов хватило бы, чтоб я не чувствовала себя каким-то ничтожеством в твоих глазах.
— Считай я тебя такой, стал бы я думать и раскошеливаться ради твоего комфорта?
— Так забавно это слушать, при том, что буквально пять минут назад ты говорил, что готов меня убить.
— Твоя проблема в том, что ты судишь по словам. Слова — способ передать эмоции, поступки — проявление истинного отношения.
С каждым новым его ответом, мне становится легче. Я чувствую, как камень падает с плеч, и я снова могу расправить крылья, чтоб взлететь. Мне правда не нужно продолжение наших отношений, но мне было, как воздух, необходимо знать, что его поступок не остался для него само собой разумеющимся и он чувствовал, какую никакую, но вину.
— Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, Медея, — его голос становится бархатным, я впервые слышу его таким. — И хочу, чтобы ты для себя, наконец, решила — ты мусор, лежащий на трассе или машина, проезжающая мимо.
За считанные минуты/мгновения я обретаю душевный покой. Мне нужны были лишь искренность и достойное расставание, чтобы отпустить всю ненависть к нему.
— Прости, — поджимаю губы, начиная снимать с себя украшения, понимая, что разговор приходит к концу. — Я не должна была затрагивать твою память о Ариане. И надеюсь, что она жива и выросла достойной девушкой, — аккуратно кладу серьги в коробку, а после кольцо и браслет.
Закрываю коробку, поворачиваюсь обратно к Роланду и протягиваю ему её со спокойной душой.
— Знаешь, мне снился недавно сон. В нём был ты, маленький, тебе лет пятнадцать было. Ты был такой счастливый, с собакой по имени Дикс, — с уст вырывается смешок, когда вспоминаю, как они играли.
Роланда меняется в лице, как только слышит имя пса. Его будто молния пронзает и он начинает пронзать мои глаза своими ледяными глазами.
— Так вот, я хочу однажды, спустя много лет, встретиться с тобой вновь и увидеть таким же счастливым, каким ты был в этом сне, — произношу сквозь дрожащий голос.
Разум осознаёт и отпускает его, а в груди, что-то сжимается размером в горох, из последних сил стараясь удержать в себе.
Он подходит ближе, настолько, что не остаётся никакого расстояния между нами. Губы поддаются дрожи в желании поцеловать его, но я держу себя в руках, стараясь быть хладнокровной.
— Как звали пса? — тяжелым металлическим голосом переспрашивает, взглядом не отпуская мои глаза, высасывая всю душу.
— Дикс. Странное имя, знаю, да и сам сон странный, — отвечаю рассеянно, не понимая его реакции. — Дело ведь не в собаке.
Меня пугают его глаза, в которых кажется я вижу тысячи знаков вопросов. Он отходит от меня, разворачивается и направляется к выходу, бросив тихое:
— В ней…
Глава 11
POV Роланд
— Роланд Ренатович, вам нужна помощь?
— Нет! — зло выкрикиваю, отбросив очередную коробку в сторону. На поиск чертовых фотографий уходит слишком много времени.
Помощница быстро закрывает за собой дверь. А я не сдерживаюсь и опрокидываю стеллажи. Нет ни одного снимка, где я бы смог увидеть семью Эрнеста. Этих людей будто и не было в нашей жизни.
Снова и снова я прокручивал в голове рассказ Медеи о её сне. Как, черт подери, возможно такое, что какая-то проходимка знает о вещах, недоступных никому? Как ей могла присниться моя собака? Откуда она владеет такой информацией? Эти вопросы не выходили у меня из головы. Поэтому, поручив Ратмиру все незаконченные дела в Лондоне, я вернулся в Москву, чтобы разобраться, что происходит, и в какие игры задумала играть эта с*ка.
Я не хочу допускать мысли, что она и есть Ариана, отказываюсь связывать ангела с дьяволом в одном теле. И чтобы окончательно избавиться от сомнений, я сейчас, как умалишённый, ищу хотя бы одно фото с Арианой, чтобы убедиться в внешнем различие двух девушек. Как оказалось, я не могу вспомнить лица девочки, которую не видел столько лет. Отчетливо помню лишь её зеленые глаза и, будь оно проклято, как назло, Медея тоже обладательница зелёных глаз. И это незначительное сходство сводит с ума.
В бешенстве, выхожу из чердака и направляюсь к отцу.
— Роланд? — удивляется он, когда я без стука врываюсь к нему в кабинет. — Ты уже вернулся?
— Как видишь, — закрыв дверь на замок, прохожу и сажусь напротив него. — Объясни, с каких пор информация о моем детстве стала распространяться среди персонала?
— О чем ты говоришь?
— Ты помнишь, как звали мою первую собаку? — захожу издалека. — Серого питбуля.
— Нет, — хмурит лоб.
— Дикс! — выдаю зло.
— И? — разводит руками. — К чему ты ведёшь?
— К тому, бл*ть, что даже ты не помнишь его имени, а какая-то левая девка знает. Ты ведь знаешь, как я ненавижу сплетни, особенно, когда они ведутся среди тех, кому мы платим деньги?!
— Скажи, что за девушка, и я поговорю с ней.
— Не нужно ни с кем разговаривать, просто разберись с длинными языками, которым тяжело взаперти! Или с ними разберусь я.
