Дмитрий достаёт телефон, набирает комбинацию и прикладывает трубку к уху.
— Она отказывается ехать, — произносит буквально через несколько секунд.
— …
— Да, только вернулась.
— …
Он поднимает взгляд на меня и протягивает телефон.
— Что? — мой боевой настрой потихоньку растворяется в воздухе, и я чувствую, как все внутри подкашивается.
— Поговори с ним.
Нет ни желания, ни сил на этот разговор. Предвещаю, что голос Эльдара разорвёт мне душу и окунёт меня с головой в водоворот прошлогодних событий. Но отказаться я не могу. Не могу позволить себе показаться слабой. Только не перед ними.
Я принимаю телефон из рук Дмитрия и прикладываю его к уху:
— Слушаю!
— Дея, — слышу тихий родной голос и чувствую, как сердце сжимается в клубок. Становится тяжело дышать.
— Ч-что? — произношу с трудом.
— Почему ты возвращаешься домой в такое позднее время? На часах пять утра!
— Не поняла, когда это я успела стать Эльдаровной? Я тебя в отцы не нанимала, поэтому приезжаю тогда, когда считаю нужным!
Не знаю откуда нахожу силы на такую дерзость в адрес Эльдара, ведь это единственный мужчина после отца, которого я когда-то уважала.
— Не будь такой, тебе не идёт!
Эта фраза окончательно добивает меня, и все моё терпение летит к чертям.
— Не тебе решать, какой мне быть, — перевожу дыхание, — Что тебе нужно, Эльдар? Я уже закрыла глаза на твои ежемесячные подачки, в виде цветов и открыток. Но это уже наглость, отправлять кого-то признаваться в чувствах, вместо себя. Если ты так доверяешь Диме, может мне с ним и провести эту ночь? Какая разница?
Дмитрий, после этих слов, в ужасе отходит в сторону, чтобы не слышать нашего разговора. Бедный.
— Остановись! — повышает голос. — Нажми на тормоза, Медея! Что ты несёшь?!
— То, что ты заслуживаешь слышать!
— Я соскучился! Просто не думал, что ты вернёшься в пять утра домой, вот и не приехал с Дмитрием! Давай ты успокоишься, приедешь ко мне, и мы поговорим.
— Ты издеваешься надо мной? — вырывается истеричный смешок. — Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу иметь с тобой никаких дел.
— Один день.
Один день. Один день, мать его. Ему кажется, что этот день ничего не изменит. Но как бы не так, ведь даже этот разговор сейчас расковыривает старые раны, которые начинают кровоточить. Для него один день, а мне потом заново собирать себя по кусочкам, учиться дышать и жить.
— Разговор окончен, Эльдар. Прошу, не беспокой меня больше, — сбрасываю вызов, не дождавшись ответа.
Протягиваю телефон Дмитрию и просто ухожу.
«Хорошо, что не согласилась. Хорошо, что осталась себе верна» — проговариваю самой себе по дороге к квартире.
Оказавшись в душе, под струями воды, закрываю глаза и на миг представляю, что было бы, согласись я на эту встречу. Одного дня оказалось бы точно мало, и мы б продлили этот день на целую неделю. Представляю, как растворяюсь в нем, растворяюсь в страсти; как схожу с ума под натиском его тёплого взгляда. Это бы было слишком эмоционально, за гранью разумного.
По коже пробегает дрожь, а жар, что разливается ниже живота, ясно дает мне понять, что мое тело ещё помнит и томиться по нему.
— Бл*дство!!! — сквозь зубы рычу на саму себя и пытаюсь смыть с себя все мысли и желания.
Но это оказывается невозможным. Я все также неизлечимо больна. Больна чувствами к женатому мужчине. К мужчине, в чьих руках власть над моими эмоциями.
* * *
К полудню приезжаю на работу.
Захожу в гардеробную, переодеваюсь и краем уха слышу разговор заядлых сплетниц:
— Да не может быть, чтобы она была с ним. Илона бы его сюда не привела.
— Я вам говорю, я видела её с этим мужчиной пару дней назад в отеле.
— И что же ты делала в этом отеле? — не сдерживаюсь и обращаюсь к той, кто в попытке обелить себя, всегда очерняет других.
— Твоё какое дело?! — закатив глаза, переводит взгляд с подруг на меня.
— А ваше? — поражаюсь глупости. — Или вам даны какие-то привилегии, касаемо сплетен?
— Медея, Илона попросила зайти тебя к ней, — вступается другая, стараясь поскорее избавиться от моего присутствия.
Хмыкаю в ответ, беру сумку и с неохотой направляюсь в кабинет начальницы, догадываясь, что меня ждёт знакомство с очередной потенциальной любовью всей её жизни.
В такие моменты понимаю, как прекрасны минуты, когда я просто решаю все вопросы, касаемо салона, пока Илона витает где-то в облаках личной жизни. Честное слово, пусть так будет всегда, лишь бы не впутывала меня в эту личную жизнь. Но увы. С самого начала, я была не только правой рукой начальницы, но и её жилеткой для слез и грёз.
Илона девушка хорошая, да только слишком наивная и ведомая для своего возраста. Отсюда то и вытекают проблемы с мужчинами и постоянные сплетни среди коллектива, которые сильно ранят её.
Стучусь в дверь, выжидаю отведённое время, чтобы не застать врасплох её с мужчиной, а после вхожу. Илона резко отскакивает от дивана, на котором удобно устроился неизвестный. Не обращая на него особого внимания, мой взгляд заостряется на девушке, чьи эмоции на лице меняются быстрее, чем я успеваю их уловить.
— Стучаться не учили? — вместо приветствия, нервно интересуется она, чем приводит меня в шок.
За пять лет нашего знакомства, за тысячей разных проблем и разногласий, она впервые обращается ко мне в таком неуважительном тоне.
— А уши чистить по утрам? Я постучала!
— Ты как со мной разговариваешь? — девушка стремительно начинает вживаться в роль "начальницы".
Становится любопытно, перед кем же она изворачивается. Перевожу взгляд на мужчину, что бесстрастным взглядом наблюдает за Илоной.
Всматриваюсь в его лицо. От чего-то оно мне кажется знакомым, и я внимательнее изучаю его.
— У меня не так много времени, — обращается он к Илоне.
И я, черт возьми, узнаю этот грубый тембр. Тот самый мерзавец, с которым мы сцепились две недели назад на работе у мамы.
«Как его звали?» — пытаюсь вспомнить. Но четно.
Да и сомневаюсь, что это сейчас что-то изменит. Понимаю, к чему весь сыр бор. Его присутствие здесь не случайно, в прочем, как и моё.
Наверное, не такой уж он пустослов, как мне показалось ранее, и сейчас он мне это докажет. Докажет, что не стоило мне связываться с ним.
Переключаюсь на взвинченную Илону, которая садится за свой стол и начинает что-то судорожно искать. Она кажется такой потерянной, такой уязвимой. Так и норовит ей сказать что-то колкое, но я терпеливо скрещиваю руки и наблюдаю за ней.
