Не замечаю, как на мне рвётся шелковая блузка, и как я оказываюсь на заднем сидении его автомобиля. Все происходит за мгновение, и ураган эмоций захлестывает с головой.
Роланд не даёт мне вернуться в клуб и соглашается подбросить меня до дома. По дороге, он протягивает мне запечатанный конверт, сообщив, что он от детектива.
Страх пронизывает с головой. Страх увидеть отца с другой стороны и разочароваться в нем. Решаю не открывать конверт перед Роландом, ведь я не знаю, что меня ждёт и не знаю, как отреагирую на это. Боюсь стать открытой книгой для этого человека.
— Боишься того, что внутри? — не сводя глаз с дороги, интересуется Роланд.
— Нет, — отвечаю максимально твёрдо, сжимая в руках конверт. — Как думаешь, нужно ли знать всю правду или, порой, лучше быть в неведении?
— В неведении быть легче, — переводит на меня свой взгляд и, словно, проникает вглубь, — Но как лучше для тебя, знаешь только ты.
Задумываюсь. Я потеряла веру в любовь, как только узнала горькую правду, и сейчас счастлива этому. Но точно ли я готова потерять веру в семью и потерять отца? Подарит ли мне это когда-нибудь чувство облегчения и счастья?
— А ты бы? — обращаюсь к нему, продолжая надламывать наши границы, — Хотел бы не знать чего-то?
— Мы плавно переходим на разговор обо мне? — усмехается. — Нет, я не люблю жить в иллюзиях.
Улыбаюсь, поджав губы, и перевожу взгляд на конверт.
— Открой, и дело с концами, — продолжает уверенно Роланд.
Не знаю как, но руки сами начинаются тянутся к краю бумаги и рвать её. Решаю не сопротивляться самой себе и своему любопытству и морально готовлюсь к самому худшему.
Достаю стопку фотографий. Начинаю пересматривать каждую из них. Работа, дом, мама, Эмми, я — в них можно было найти каждую из нас. Детектив следил за ним круглые сутки. И единственным отклонением от обычной рутинной жизни — это незнакомый мужчина в коляске для инвалидов и женщина рядом с ним. Предположив, что она та самая, начинаю нервно пролистывать снимок за снимком, в поисках подтверждения. Но убеждаюсь лишь в том, что папа приезжает не к ней, а к этому незнакомцу в небольшой дом загородом. Мужчины играют в шахматы, общаются, смеются и часто гуляют по лесу. Ничего необычного я не нахожу в этом, но не понимаю, почему это скрывается от мамы, от нас.
— Судя по всему, все хорошо? — интересуется Ханукаев, как только снимки заканчиваются.
— Да, наверное, — перевожу на него взгляд. — Надо будет поговорить с детективом. Возможно, что-то не вошло в кадр.
Вдруг неожиданно на дорогу выскакивает человек. Я вскрикиваю от неожиданности, а Роланд жмёт по тормозам. Снимки слетают с рук на пол, и я с ужасом смотрю в испуганные глаза парня, который онемел посередине дороги. Роланд открывает окно и начинает приводить его в чувства, вдалбливая что нужно быть полнейшим кретином, чтобы перебегать дорогу в пять полос в неположенном месте.
Выдохнув, что все обошлось, начинаю собирать фотографии и не сразу замечаю, что пару снимков у себя с полу поднял Роланд.
— Ты знаешь этого мужчину? — интересуется у меня.
Перевожу на него взгляд, чтобы понять, о ком речь. И когда вижу в его руках снимок папы с неизвестным, начинаю любопытно всматриваться в хмурое лицо Роланда.
— Нет. А ты? — понимаю, что если бы не узнал, не спросил бы.
— Да, но это не может быть он!
— Почему?
Впервые вижу Роланда таким. Он кажется потерянным и непонимающим, что происходит. Начинает перебирать другие фотографии, разглядывая мужчину, а после поднимает взгляд на меня и отвечает в смятении:
— Потому что он мертв.
Глава 9
Мне не удается сомкнуть сегодня глаз. Присутствие Роланда в моей квартире и в моей постели заставляет мысли и чувства ходить ходуном. Он первый мужчина после Эльдара, которого я впустила сюда, и ощущения, будто впустила в душу.
Лежу, смотрю на него, разглядывая каждый миллиметр его лица, а в голове прокручиваю вчерашний вечер и его беспокойное состояние, при виде фотографий. Он так и не ответил, кто этот человек и что происходит. Его словно лишили дара речи, и мы молча продолжили оставшийся путь. Но я видела, как потерян его взгляд, и на миг мне показалось, что этот человек способен на уязвимость.
— Что-нибудь разглядела? — ехидно улыбается, продолжая лежать с закрытыми глазами.
В эту секунду хочется придушить и его, за то что не спит, и себя, за то, что так открыто наблюдала за ним.
— Морщины. Думаю, это следствие твоей нестабильной психики.
— Это следствие твоего присутствия в моей жизни, — открывает глаза, продолжая улыбаться.
Усмехаюсь в ответ и встаю с постели, накидывая на голое тело пеньюар.
— Я приготовлю завтрак. Ванная ты знаешь где, — с ухмылкой смотрю на него, напоминая про прошлую ночь, и выхожу из комнаты.
Стоя у плиты и готовя для двоих, мной овладевают такие странные эмоции. Я ловлю себя на мысли, что снова хочу серьёзных отношений и чувств. Хочу видеть рядом с собой постоянного мужчину. Не для развлечений, секса или денег, нет — просто, для души. Хочу умиротворения.
Стараюсь выветрить из себя глупые желания, ссылаясь на мимолетность. Разумом ведь понимаю, что это появление Роланда воскресило остатки воспоминаний ушедших дней и чувств, которые давно уже не вернуть, а завтра все будет, как прежде.
— Не знал, что ты умеешь готовить, — появляется сзади Роланд и обнимает за талию, медленно спускаясь ниже.
— Сколько можно повторять? — делаю наигранно важное лицо, — Я девушка способная.
— Надо ещё проверить, съедобно ли это, — он любопытно заглядывает через плечо, а его руки медленно скользят под шёлк, лаская и возбуждая моё тело.
Его действия ещё острее действуют на мои эмоции, и я стараюсь поскорее сменить тему:
— Хочу поехать к этому мужчине. Узнаешь для меня адрес?
— Уже знаю, — целует в шею.
— Планируешь поехать к нему?
— Позавтракаю и буду выдвигаться, — прижимает к себе, будто стараясь затуманить мой разум.
— Я поеду с тобой, — выключаю газ и разворачиваюсь к нему лицом. — Прослежу, чтоб этот человек, после встречи с тобой, не стал мертвым.
С его уст вырывается смешок. Поднимает меня одной рукой, сажает на стол и целует в губы.
— Завтрак готов, — пытаюсь отвлечь его и, заодно, себя.
— Сначала ты, потом уже завтрак, — грубо сдирает с меня халат и отбрасывает в сторону.
Все вокруг слетает со своих мест, и я без сопротивлений отдаюсь пучине страсти.
Моё тело жаждет его, мой разум жаждет его. Все моё нутро тянется к нему, пока он истерзает меня. Но боль, во всех ее проявлениях, полученная от него, разжигает огонь внутри меня. И я чувствую, как начинаю вновь гореть на пепелище своей души.
