– А ты хочешь?
– Честно? Хочу, а после разнести весь этот бар до основания, но не буду.
– Почему? – он недоумённо щурится.
– Даже не знаю, – усмехаюсь. – Наверное, потому, что перспектива проснуться завтра утром в полицейском участке меня радует куда меньше, чем мучиться от жуткого похмелья.
– В таком случае я предлагаю тебе ещё один способ, что поможет тебе выпустить из себя всю негативную энергию без последующих проблем и вреда для здоровья.
Блондинчик игриво поигрывает бровями, явно намекая на секс, чем вновь заставляет меня до предела напрячься. И он это замечает, театрально закатывая глаза.
– Господи! Да угомонись же ты наконец. Не подкатываю я к тебе. И трахнуться я тебе не с собой предлагаю, а с кем-нибудь из них, – он стреляет взглядом через моё плечо.
Я оборачиваюсь и вижу в конце бара столик, окружённый десятком девушек на любой вкус и цвет.
– Девичник, – с упоением протягивает он. – Что может быть прекрасней пьяных, весёлых, расслабленных и жаждущих приключений женщин? Это же наилучшее лекарство от всех любовных дел.
Без особого интереса мажу взглядом по каждой из красавиц и не чувствую ни единого внутреннего отклика, чётко понимая, что это лекарство мне, к сожалению, не поможет.
– Увы, сегодня я не в настроении для целой оравы верещащих девиц, – уверенно заявляю я, слыша за своей спиной восторженные визги.
Блондин на несколько секунд поджимает губы, словно задумываясь о чём-то. Опустошает стакан, наполняя его снова, а затем протяжно выдыхает.
– Ладно. Понял. От моей помощи ты сегодня наотрез отказываешься. Твоё право. Но тогда сделай одолжение и помоги мне.
– О чём ты?
– О том, что, в отличие от тебя, я не собираюсь упускать таких конфеток. Однако одному мне всех их не потянуть. Я, конечно, выносливый, но десять на одного — это многовато даже для меня, поэтому на сегодняшний вечер мне однозначно требуется второй пилот.
– И чего ты от меня хочешь?
– Как чего? Выручи по-дружески и стань им.
Этот странный мужик не перестаёт меня удивлять. От абсурдности его просьбы я даже посмеиваться начинаю.
– Ты меня явно недопонял, друг, но так уж и быть — повторю: сегодня я не в состоянии покорять горизонты. С таким унылым вторым пилотом, как я, ты далеко не улетишь.
– А далеко лететь и не придётся. Всего-то пару десятков метров до того очаровательного столика, – мачо вновь устремляет взгляд за мою спину, подмигивая кому-то из намеченных целей.
– И всё равно я вынужден отказаться, – устало произношу я, желая поскорее от него отвязаться. Но легче было бы назойливую муху с закрытыми глазами поймать, чем отвертеться от этого незнакомца.
– Да ладно тебе! Ну что ты в самом деле, как хилый старик себя ведёшь? Реально собрался и дальше киснуть в одиночестве, уткнувшись носом в стол, пока рядом сидят такие красотки? Ты можешь не рассказывать, что у тебя стряслось, но хотя бы ответь на один вопрос: твоя любимая сейчас так же убивается горем из-за вашей ссоры, как и ты? Если ты уверен, что это действительно так, то хорошо: я отстану, ты погрустишь, а завтра вы с ней помиритесь и снова заживёте счастливо. Но если же всё гораздо серьёзней, то прекрати портить себе пятничный вечер из-за какой-то бабы и подумай о себе. Забудь обо всех проблемах на одну ночь, расслабься, выпей, но не до беспамятства, а чисто для поднятия духа, и проведи весело время в компании красавиц и мегазадорного другана, которого тебе посчастливилось сегодня встретить, – на одном дыхании с улыбкой выпаливает он и, подняв мой нетронутый стакан со стола, протягивает мне.
Я смотрю на него задумчиво, но всего несколько секунд, которых с лихвой хватает, чтобы понять: блондин абсолютно прав — как бы херово мне сейчас ни было, мне нужно хотя бы попытаться вытянуть себя из вязкого болота душевной боли и отключить голову.
Чтобы забыть о том, что она сделала. Забыть, что сегодня разбились все мои мечты. Забыть, что она сейчас наверняка вовсю трахается с другим, пока меня здесь скручивает такая адская мука, словно все внутренности безжалостно вырезают.
Я выхватываю рокс из руки незнакомца и залпом выпиваю содержимое, мгновенно ощущая, как горло обжигает крепость напитка, а к лицу приливает жар.
Не привык я пить такое. Да что уж там. Я вообще не привык пить. Но пряный, терпкий вкус с медовыми нотами оказывается в разы приятней, чем я мог рассчитывать. Даже морщиться от неприязни не пришлось.
– Ну? Легче становится? – одержав победу, блондин улыбается от уха до уха и с явным любопытством ждёт от меня ответ.
Да только что он хочет услышать?
Глупо надеяться, что одна порция бурбона враз сумеет склеить моё сердце воедино. Я знаю, что даже литры алкоголя не помогут мне. Не исцелят, не сотрут память, не даруют временного облегчения. Однако, к моему превеликому удивлению, я почему-то отвечаю:
– Да.
И что ещё поразительней — я ни капли не вру. Мне в самом деле за считанные секунды становится лучше: на сей раз градус алкоголя не просто согревает тело и слегка даёт по мозгам, а срабатывает на весь организм как обезболивающее и сильный энергетик.
С моих плеч и груди будто центнеровый груз спадает, мысли о Николине развеиваются в небытие, саднящие раны на руке прекращают болезненно ныть, всё тело наливается силой, губы сами расплываются в улыбке, а зрение обостряется настолько, что позволяет видеть тусклый мир перед глазами в более ярких красках.
Что за фигня находилась в стакане, раз меня так сильно торкнуло? Этот мужик мне что-то подсыпал? И почему меня это нисколько не волнует? Как и всё остальное, что меня волновало ещё минуту назад?
Работа. Все планы проекта. Огромная куча организационных задач, требующих моего внимания. Зря потраченное время в поисках той, кого искать не нужно было. Адам. Николина. Сцена их поцелуя. Слова. Взгляды. Его ненормальная похоть. И лживые синие глаза, вновь пытающиеся слезами обмануть меня.
Ничего нет. Всё пропало. Растворилось, словно никогда и не было. Теперь мне легко, свободно, просто, обалденно. Никаких забот, проблем и горечи. А только желание жить в своё удовольствие и развлекаться до самого утра.
– Я же говорил, что помогу тебе, а ты не верил.
Мой новый друган с довольной улыбкой смотрит на меня, и я отвечаю ему тем же, готовый без раздумий согласиться на всё, что он предложит.
– А теперь идём со мной, Остин. Я уверен: нас с тобой ждёт незабываемая ночка!
И я полностью с ним соглашаюсь! С отличным настроением и бурным приливом сил направляюсь к той самой группе красоток, совершенно не парясь по поводу одной необъяснимой странности: я не называл блондину своё имя, а оно ему откуда-то известно.
Этот момент должен был меня насторожить, взволновать, возможно, даже напугать и однозначно навлечь крайне нехорошие подозрения о том, что незнакомец, подсевший ко мне, сделал это вовсе не по доброте душевной.
