Но, увы, как и в прошлый раз, когда я увидел Ники с Марком, никакого облегчения не следует. Когда дело касается её, эмоции других людей окружают меня, но ни в какую не могут затмить моих собственных. Совсем. Что ещё раз убеждает меня: Харт точно, как и я, обладает какой-то неординарной способностью, раз ему со своей похотью, злостью и звериной энергетикой удалось это сделать. Жаль лишь, что это не помогло мне, а наоборот, обострило каждый из полутонов моей личной агонии, которую не имею понятия, как сумею приглушить.
***
– Тяжёлый день, друг?
Сквозь громкие биты музыки до меня долетает мужской голос, что заставляет наконец оторвать взгляд от одной точки на барной стойке.
Да! Я каким-то образом оказался в баре. Зачем? Вопрос на миллион. Пить я ни за что не буду, ведь в прошлый раз лично проверил, что алкоголь в этом деле — самый херовый помощник.
– Не день, а скорее год, – не поворачивая головы в сторону мужчины, с усталым выдохом отвечаю я, всем своим видом показывая, что не хочу ни с кем разговаривать. Но этот товарищ, по ходу, не умеет правильно толковать намёки.
– В таком случае тебе сегодня определённо требуется собеседник, и представь, тебе невероятно повезло: я добродушно и совершенно бескорыстно вызываюсь на его роль! – бодро заявляет он и присаживается на соседний стул, слегка задевая меня плечом.
Собираюсь далеко не в самой дружелюбной форме сообщить ему, что мне на хрен не сдался никакой собеседник, но заминаюсь, когда обращаю свой взор на него: полностью выбеленные волосы, озорной взгляд, полуулыбка на губах, а голубая рубашка с замысловатыми узорами почти наполовину расстёгнута, оголяя его накачанную грудь.
Не понял: я, что ли, в гей-бар по случайности нагрянул? Только этого мне сейчас не хватало для полного счастья.
Бегло оглядываюсь по сторонам, отмечая, что контингент вокруг вроде как обычный. И женщин, и мужчин приблизительно поровну. И их внешний образ на первый взгляд не подтверждает мои опасения.
– Кого-то выискиваешь? – пепельный блондин возвращает к себе моё внимание.
Смотрю на него пристально и всё никак не могу понять: для чего именно он тут плюхнулся со мной рядом? Несмотря на первое впечатление, интуиция подсказывает, что он нормальный мужик, но вот эта его не сползающая с губ улыбочка меня знатно напрягает, поэтому я предпочитаю больше не гадать, а просто сразу же пресечь наше короткое общение:
– Я никого не выискиваю и ни с кем не знакомлюсь. Давай, ты по-хорошему найдёшь кого-нибудь другого себе на вечер.
Только я успеваю договорить, как нарушитель моего одиночества начинает задорно смеяться и опускает руку на моё плечо, тем самым напрягая ещё сильнее.
– Не волнуйся, красавчик, ты не в моём вкусе, – елейным голосом «успокаивает» он, наклоняясь к моему лицу ближе. – Открою тебе секрет: я люблю девушек, – а вот это он уже добавляет резко пониженным тоном без тени улыбки на лице.
И надо же: теперь ни его выбеленные волосы, ни голубая рубашечка с узорами нисколько не убавляют его мужественности.
– Да расслабься ты уже. Я не кусаюсь. И точно не тот, за кого ты меня принял. Не слышал, что нехорошо вешать на человека ярлыки только по внешнему виду? – он убирает руку с моего плеча, чуть отодвигаясь.
– Слышал. Просто мне кажется очень странным, что в пятничный вечер мужик изъявляет желание познакомиться с другим мужиком. Это, знаешь ли, навевает определённые мысли.
– Согласен. Навевает. Но я к тебе подсел только потому, что захотел поддержать. Уж больно убитым ты мне показался.
– Благодарен за неравнодушие, но мне не нужна компания.
– Уверен? Мне не раз говорили, что из меня очень хороший слушатель получается.
– Я не хочу ни о чём говорить. Тем более с незнакомцем.
– А зря. Иногда незнакомцу гораздо легче излить душу, нежели самому близкому человеку. Давай закажем выпить, и ты мне расскажешь: кто она и что сделала?
Не дождавшись моего ответа, он подаёт бармену знак, чтобы тот подошёл к нам.
– Откуда ты знаешь, что дело в девушке? – сдавленно спрашиваю я у проницательного прилипалы.
– Я не знал, а просто ляпнул самую популярную причину, почему молодой парень с разбитыми костяшками может сидеть один до смерти грустный в баре. Только должен отметить: ты как-то неправильно грустишь, друг мой. Сейчас мы это исправим, – он заказывает у подошедшего бармена одну из самых дорогих бутылок бурбона.
– Я не буду пить, – категорично отрезаю я.
– О-о, не переживай, я угощаю.
– Да не в этом дело. Я не буду пить. Алкоголь мне не поможет, а только хуже сделает.
– Это потому, что ты явно не тот алкоголь пил и не в той компании.
Он наполняет два рокса янтарной жидкостью и подталкивает один мне.
– Пей. Станет легче.
– Не станет. В прошлый раз наутро я сдохнуть хотел.
– Да ты и сейчас не особо похож на желающего жить, так что пей, – он делает глоток, глядя на меня со всей серьёзностью.
– Ты не прав, я похож на желающего, чтобы меня оставили в покое. Мне не нужны ничья жалость и поддержка. Я просто хочу посидеть молча.
– Так в чём проблема, друг мой? Давай посидим и помолчим вместе, – непринуждённо заявляет он и замолкает, неспешно смакуя бурбон.
Я недовольно хмурюсь. Какой я ему друг? И какого чёрта он привязался ко мне? Заняться, что ли, больше нечем, кроме как сидеть над душой и непрерывно пялиться на меня, действуя на нервы?
Я возвращаюсь к разглядыванию столешницы барной стойки, однако присутствие незваного «дружка» и его выжидающий взгляд, въевшийся в моё лицо, не позволяют мне отвлечься от реальности.
***
– Ты всегда так открыто нарываешься на то, чтобы тебе вмазали? – не выдержав его пристального внимания, спустя пару минут поворачиваюсь к блондину всем корпусом.
– Нет, только когда вижу, что кому-то необходимо выпустить пар, – ухмыляется он.
– Мне ничего не нужно. Я уже выпустил.
– Видимо, этого было недостаточно.
– Предлагаешь мне себя ударить?
