– Я ненавижу тебя, Адам… Ненавижу… Ненавижу.
И я это заслужил. Целиком и полностью. Изрядно постарался. Однако пусть ненавидит меня сколько влезет. Пусть кричит, дерзит, дерётся, истерит и рушит всё вокруг себя. Пусть вытворяет всё, что пожелает, но только остаётся собой. Всегда. Только она. Никакой проклятой Анны я больше видеть не желаю. О чём я ей так же сообщаю, не переставая поглаживать волосы, целовать щёку, пачкая её багровыми пятнами, и даже сквозь густой запах крови и пульсирующую боль в носу без труда улавливаю неповторимый аромат Лининой кожи.
Её аромат. Именно её. Мой любимый запах весеннего дождя, от одного лишь вдоха которого мурашки сковывают всё тело, в груди запускается карусель эмоций, а разум дуреет похлеще, чем от наркоты, алкоголя или «очарования».
Я сам не замечаю, как зарываюсь носом в её волосы и начинаю занюхиваться ею, как какой-то пёс, продолжая жадно вбирать в себя её запах до тех пор, пока от этого увлекательного собачьего дела меня не отвлекает очередная порция её сиплых слов:
– Никакой Анны не будет. Больше нет. Ты всё равно не позволишь ей остаться, а бороться с тобой у меня больше нет сил. Ты опять выиграл, Адам. Добился того, чего хотел. И опять разбил меня. Опять разбил, отняв то единственное, что было дорого мне. Поздравляю.
– Я не хотел…
– Всё ты хотел. Иначе не сделал бы, – она пресекает мою попытку объясниться.
– Нет. Ты не права. Я не хотел делать тебе больно, Лин. Но по-другому было никак. Ты бы не вернулась иначе. Но я всё исправлю. Обещаю тебе. Теперь всё будет иначе. И ничего подобного больше никогда не повторится, – обхватываю рукой её лицо, заставляя посмотреть мне в глаза. Хочу убедиться, что она слышала каждое моё слово и осознаёт, о чём именно я ей говорю.
– Конечно, такого больше никогда не повторится, – почти беззвучно соглашается она и, не разрывая со мной зрительного контакта, неожиданно мягко прикасается ладонью к моей щеке. – А знаешь почему?
– Потому, что я не позволю больше подобному случиться, – выдыхаю я, склоняя голову к её руке, пытаясь хоть немного успокоить своё бешеное сердце, что ещё немного и точно проломит мне на хрен рёбра. Но у меня ничего не получается. Зато это удаётся сделать ей.
– Нет. Такого больше не повторится, потому что мне больше нечего терять. Потому что теперь мне абсолютно безразлично, что со мной будет, когда ты решишь от меня избавиться. И самое главное: потому что в третий раз я ни за что не совершу ту же ошибку. Я больше никогда не поверю тебе, Харт, – она из последних сил выпускает из себя обещание, точно чередой выстрелов пробивая мне грудь. А после затягивает моё бренное тело в пучину своего синего взгляда, в котором нет надежды, нет любви, нет похоти, нет намёка на прощение. Там только черти беснуются и всепоглощающая ненависть царит.
Которую я посеял. Я же взрастил. Я же превратил её в нечто монументальное. И теперь мне же нужно будет как-то её искоренить.
Но как это сделать? Ума не приложу.
Но я обязательно что-то придумаю. По-другому и быть не может.
Я справлюсь. Как и всегда со всем справлялся. Только без подлостей, лжи, манипуляций и жестокости. А теми способами, которые ещё никогда ни с кем не использовал.
Но с ней я готов их попробовать — все до одного, потому что ничего другого мне не остаётся. Мои обычные методы на ней не работают. И я в этом уже не раз убедился.
Она особенная.
Не для всего мира, а именно для меня. Поэтому и подход к ней должен быть особенный. Не такой, какой был со всеми. Не такой, к которому я привык.
Необходимо лишь его найти.
И я найду. Рано или поздно я всё исправлю и, мать её, завоюю свою девочку, превратив её ненависть в нечто иное. В то, что уже единожды было моим.
Время для этого у меня не ограничено, и помех на пути никаких нет. С Ридом всё решено. Всё кончено. «Братец» мне больше помешать не сможет, а кроме него, мне опасаться некого.
Так что всё получится. Я выиграю самую важную игру в своей жизни, заполучив в награду не игрушку, как считает Лина, а самую придурковатую женщину из всех, что я встречал на своём пути.
Не приз, а сущее проклятье и гарант вечного выноса мозга, но, как выяснилось после моря отрицаний и всех видов страданий, другого мне не надо.
Другая мне не нужна.
Только она.
Только Николина.
Только моя прекрасная дикарка.
И она полюбит меня заново. Клянусь, я сделаю всё ради этого!
Конец
