Выехав из-за поворота в Вилльямстауне, они увидели большой
мусоровоз на боку, перегородивший дорогу. Рядом были запаркованы автофургон и
дорожный грузовик.
— Мы подумали, что это обычный затор, — сказала Дайна,
нервно кроша крекер между пальцев, — на что, разумеется, они и рассчитывали.
Они слезли с велосипедов, чтобы перетащить их через
мусоровоз, и именно в этот момент четыре «тяжелых случая» открыли по ним огонь
из канавы. Они убили Рича и Дэмона, а Дайну взяли в плен. Она стала четвертым
прибавлением к тому, что они иногда называли зоопарком, а иногда — гаремом.
Одной из трех уж имевшихся там пленниц была Ширли Хэммет, которая в то время
была еще почти нормальной, хотя все четверо постоянно трахали ее во все три
отверстия.
— А однажды, — сказала Дайна, — когда она не смогла
дотерпеть до того момента, когда их выводили в кусты справить нужду, Ронни
вытер ей задницу мотком колючей проволоки. У нее было трехдневное кровотечение.
— Господи, — сказал Стью. — Это который был?
— Человек с двустволкой, — сказала Сюзан Стерн. — Тот,
которому я размозжила голову. Мне хотелось бы, чтобы он лежал здесь на полу, и
я могла бы проделать то же самое еще раз.
Бородача в темных очках все звали Доком. Он и Вирдж входили
в военное подразделение, которое послали в Экрон, когда началась эпидемия. Их
задание было «вступить в контакт со средствами массовой информации» — таков был
армейский эвфемизм для их подавления. Когда они справились с этой задачей, они
занялись «контролем толпы», что было армейским эвфемизмом для стрельбы по
мародерам, которые пытались убежать, и вешания тех из них, которые делать этого
не пытались.
К тридцатому июня их подразделение прекратило свое
существование: его члены либо уже умерли, либо умирали, либо сбежали. Собственно
говоря, к последнему разряду относились только Док и Вирдж. Гарви примкнул к
ним первого июля, а Ронни — третьего. На этом этапе они закрыли свой необычный
маленький клуб для приема новых членов.
— Но ведь со временем вас стало больше, чем их, — сказал
Глен.
Неожиданно на эти слова ответила Ширли Хэммет.
— Таблетки, — сказала она, глядя на них из-под седой челки
своими глазами пойманной мыши. — Каждое утро таблетки, чтобы мы могли встать, и
каждый вечер — чтобы уснуть. — После паузы она вновь что-то забормотала себе
под нос.
Продолжила рассказ Сюзан Стерн. Ее вдвоем с одной из убитых
женщин по имени Рейчел Кармоди, подобрали семнадцатого июня на выезде из
Коламбуса. К тому времени компания путешествовала целым караваном, в который
входили два микроавтобуса и грузовик дорожной службы. С его помощью они
расчищали себе дорогу от заторов и устраивали засаду на шоссе. Таблетки Док
держал в объемистом мешке, который был привязан к его ремню. Сильные снотворные
для сна, транквилизаторы для путешествий и стимуляторы для Привалов.
— Обычно я вставала утром, меня насиловали два-три раза, а
потом Док давал нам дневные таблетки. На третий день вся моя… ну, одним словом,
вагина покрывалась ссадинами, и любой вид нормального полового акта причинял
мне большую боль. Я всегда надеялась, что меня выберет Ронни, потому что он
работал только кулаками. После таблеток вы становитесь очень спокойным. Не
сонным, но спокойным. Ничего не имеет значение, после того как вы одурманили
себя одной такой голубой таблеткой. После этого вам ничего не нужно. Вы хотите
просто сидеть, сложив руки на коленях, и смотреть в окно на проносящийся пейзаж
или на то, как они с помощью дорожного грузовика разбирают завал. Однажды Гарви
вышел из себя, потому что одна девочка, ей было не больше двенадцати, не
захотела… ой, я не могу сказать вслух. Короче, Гарви прострелил ей голову. А
мне было абсолютно все равно. Я была… спокойна. Через некоторое время вы просто
переставали думать о побеге. Гораздо больше вам хотелось получить очередную голубую
таблетку.
Дайна и Патти Крогер кивали.
Двадцать девятого они впервые заметили Стью и остальных.
Зоопарк находился в лагере, разбитом на площадке для отдыха в стороне от шоссе,
когда мимо проехало четыре мотоцикла.
— Ты очень понравилась Гарви, — сказала Сюзан, кивая Фрэнни.
Фрэнни поежилась.
Дайна наклонилась к ним поближе и тихо сказала: — И они не
скрывали, чье место ты должна была занять. — Она еле заметно кивнула в сторону
Ширли Хэммет.
— Бедная женщина, — сказала Фрэнни.
— Это Дайна решила, что вы можете стать нашим лучшим шансом,
— сказала Патти. — А может быть, и последним шансом. Среди вас было трое мужчин
— это видели и она, и Хелен Роджет. Трое вооруженных мужчин. А Док в последнее
время стал слегка излишне самоуверен насчет этого трюка с перевернутым
прицепом. Он просто действовал, как какое-нибудь официальное лицо, и мужчины в
тех группах, которые попадались нам по пути — если конечно там были мужчины —
не сопротивлялись. И получали пулю в лоб. Они были словно зачарованы.
— Дайна попросила нас не глотать таблетки этим утром, —
продолжила Сюзан. — Они, к тому же, перестали тщательно следить за нами, и мы
знали, что утром они будут заняты перегораживанием дороги. Больше мы никому не
сказали. Знали только мы: Дайна, Патти, Хелен Роджет… одна из девушек, которую
пристрелил Ронни. И я, конечно. Хелен сказала: «Если они заметят, как мы
выплевываем таблетки, они убьют нас». А Дайна сказала, что они убью нас так и
так, рано или поздно, а чем раньше это случится, тем лучше для нас, и нам,
конечно, нечего было возразить.
— Мне пришлось держать свою таблетку во рту довольно долго,
— сказала Патти. — Она уже начала растворяться, когда я наконец смогла ее
выплюнуть. — Она посмотрела на Дайну. — Мне кажется, Хелен все-таки проглотила
свою. Поэтому она и действовала так медленно.
Дайна кивнула. Она смотрела на Стью с такой теплотой, что
Фрэнни стало немного не по себе.
— И все это продолжалось бы, если бы не ты, смельчак.
«Какое право у нее так смотреть на него?» — подумала Фрэн.
Как она может заигрывать с ним, после того что с ней
произошло? «И все же, она гораздо красивей меня, несмотря ни на что. К тому же,
вряд ли она беременна».
Стью посмотрел на Дайну, впервые по-настоящему заметив ее, и
Фрэн почувствовала сильнейший укол ревности. «Я ждала слишком долго, — подумала
она. — О, Господи, я ждала слишком долго».
Она случайно взглянула на Гарольда и увидела, что он
старательно прячет свою улыбку. Похоже, это была улыбка облегчения. Она
почувствовала внезапное желание встать на ноги, небрежно приблизиться к
Гарольду и выцарапать ему глаза своими ногтями.
«Никогда, Гарольд! — закричала бы она во время этой
операции. — Никогда!»
Никогда?
