Со вздохом девушка переступила горницу и тут же спохватилась. Ладно, проблемы общения. Ей гостью иноземную накормить надобно будет. Уж в баньку ее пусть Яга ведет. Или служанку какую приставят из дворовых. Должна же будет найтись хоть одна, которая родной язык девочки разумеет. Куда девать эту служанку — тоже вопрос. В сенях холодно. Разве что на печь селить. Но потерпит ли Яга еще одну хозяйку в доме. Решив, что с этим разберется потом, девушка принялась думать, что у них есть готового, чтобы стол богато выглядел, но, при этом, не казалось, будто это специально сделано.
К тому моменту, когда возле ворот остановились большие сани и сопровождавший их всадник, у девушки уже была готова каша с тыквой, поспел пирог. С мясными блюдами возиться она не стала, просто нарезав немного копченого мяса. Все-таки Костя толком пообедать не успел, а Яга неизвестно где, и что там с той барынькой, неясно. Бабка Матрена все вокруг дома круги наворачивает — любопытно, видать, кто ж еще в городе преставился без ее ведома.
На счастье прибывших, именно в этот момент вездесущая старуха переместила центр своего внимания на соседнюю улицу, где что-то не поделили две то ли купчихи, то ли купчиха и боярыня, то ли две боярыни. С расстояния не понять, все, что смогла разглядеть Василиса — одеты они были на редкость богато. Понятно, что пропустить такое главная сплетница Городца не могла.
Василиса заметила, как всадник быстро спешился, отворил ворота, завел внутрь конька, после чего помог кучеру завести повозку. Тут же из нее выскочил царевич, успевший сменить походный наряд на приличествующий ему кафтан. Он и помогал выбраться невысокой девочке, закутанной в шубку.
— Дядька Мефодий, — позвала девушка, — а вы, домовые и дворовые, иностранную речь разумеете?
— Мы, милая, существа волшебные, для нас вся речь едино звучит, — донеслось из-за печи. А почто спрашиваешь?
— Постоялица у нас будет, — просветила его Вася. — Принцесса саксонская.
— Вот так гости, — выдохнул потрясенный домовой. — Ладно, царь или царица к Яге приезжали по своим надобностям. Но то зашли на пару часиков и вышли. А тут жить.
— Думаю, не долго, — поделилась своими подозрениями девушка. — Ровно до того момента, как мы вычислим злоумышленника.
— Думаю, у вас это много времени не займет.
Василиса выглянула в окно. Костя помог выбраться из саней Яге, и теперь вместе с кучером выгружал вещи принцессы. Сама Яга о чем-то общалась с девочкой, видимо, при помощи Елисея. Во всяком случае, было видно, что сначала говорит она, потом царевич, потом девочка отвечает, а наследник, судя по всему, снова переводит. И все бы ничего, но ворота открыты, а в конце улицы снова показалась фигурка бабки Матрены. Девушка поспешила набросить платок и выбежала на двор.
Костя заметил девушку, едва она появилась на крыльце. Судя по виду, что-то случилось, больно взволнована она была.
— Василиса, — шагнул он, было, к ней.
— Ворота, — махнула рукой девушка, — ворота закрой, пока Матрена не заметила.
Кощей вздрогнул и наперегонки с кучером бросился закрывать ворота. Девушка улыбнулась и уже спокойно спустилась с крыльца. Тут ее окликнула Яга.
— Василисушка, милая, подойди к нам.
— Да, бабушка, — девушка подплыла к ним, сдержанно поклонилась царевичу.
— Вот, Василиса, знакомься, это — ее высочество Анна-Мария, саксонская принцесса, — нарушая все требования этикета представила гостью Яга. — А это ученица моя, Василиса.
Елисей поспешил перевести.
— Очень приятно, — тихо произнесла девочка.
— Мне тоже, ваше высочество, — вспоминая, как правильно произнести, ответила будущая ведунья и изобразила поклон, как это показывали в кино.
— О, вы говорите на немецком, — обрадовалась принцесса.
— Немного, ваше высочество, — не стала скрывать Василиса. — Я учила его, но у меня не было практики.
— Ничего страшного, я буду помогать вам с немецким, а вы станете учить меня русскому. Думаю, так будет лучше, чем если бы я занималась только с учителями. Хорошо, что рядом со мной столько людей, которые помогут мне освоиться в этой стране.
Василиса только улыбнулась, после чего пригласила всех к столу. Кощей обещал присоединиться, как только отпустит кучера.
— А как же царевич, — удивился мужик.
— Не беспокойся, Тихон, сам доберусь, не в первый раз по городу одному бегать, — отмахнулся тот. — Вот стемнеет, и отправлюсь, чтоб бабке Матрене на глаза не попадаться.
Кучер еще немного повздыхал, но смирился.
За столом все были немного напряжены. Даже царевич вел себя в соответствии со своим положением, не балагурил, не начинал фантазировать на различные темы, чем весьма удивил остальных. Словно не этому мальчишке каждый из троих обитателей терема хоть раз да отвесил подзатыльник. Все видели перед собой настоящего наследника трона Московии, серьезного и собранного парнишку. Пусть и молод, но коли потребуется, и полк возглавит, и заместо царя в столице останется. И решать вопросы будет не как бояре нашепчут, свою корысть имея, а исходя из интересов государственных.
Больше всего такая перемена в Елисее нравилась Косте. Пусть мужчина и не показывал этого, но в самой манере обращения было столько естественного уважения, о котором никто и не подозревал раньше. Ведь еще утром он ему побег подготовил, готов был убежище предоставить, а сейчас слушает внимательно, то голову склоняет, то что-то уточнит. Яга глядит на мальчиков, не нарадуется. Сама его при родах принимала, поскольку царица больше никому не доверила, сама же и от всех хворей лечила, как и сестер его младших, что в терему воспитывались. Кажется, еще совсем недавно поперек лавки помещался, а уже жених. Пусть патриарх пока не благословит, подождать надо, но пролетят годы незаметно. Да и к царевнам то и дело сватов засылают, пусть одной пять годков всего, другой восемь.
Сама принцесса была осторожна в высказываниях, предпочитая больше слушать. Оно и понятно, не успела оказаться в чужих краях, как выяснилось, что против нее замыслили недоброе. Басурмане, взявшие столицу в осаду, посол, продвигавший интересы матери. Да еще и неведомая Матрена, от которой тут предпочитали прятаться. Собственно, последняя опасность, неведомая, а потому самая страшная, и вызывала наибольшее любопытство, сопротивляться которому девочка не могла. Да и не хотела.
— Скажите, — когда Василиса разлила по маленьким чашечкам, специально заказанным у гончара, ароматный кофе, — а кто такая Матрена, от которой так поспешно прятались сегодня?
Все начали переглядываться. Вот как объяснить девочке, что старая женщина подчас куда страшнее, чем все басурмане вместе взятые и османы, их натравливающие, в придачу.
— Ваше высочество, — Василиса заговорила, подбирая слова, поскольку разговорная немецкая речь давалась ей не очень хорошо. — Матрена — это одна из жительниц города. Она очень любит лезть не в свои дела и учить всех, как надо поступать.
