Костя поймал всесильную бездну за руку и переместил чуть в сторону, спасая от агрессии Рафаила.
– Идея у другого вас была создать идеальный мир, убив мою мать. А это ваше совершенное войско. Дети, так сказать. – Костя собрал книгу Пелопа и растворил ее в маниту Атума. Так было проще. – Научитесь контролировать свое эго самостоятельно, без помощи дочери. – Тихо посоветовал Ивченко и присоединился к битве. Работы предстояло много.
От сознания Маруси не ускользало ни одно движение вокруг. Видела она и появление бабули с дедом, и Харикон, и хмурое лицо Ярослава рядом с Костей. Одновременно следила за Ликом и каждым из близких ее сердцу созданий, готовая в любое мгновение помочь. Малую часть пыли она оставила со своим богом, дав ему возможность видеть временные ветви и действовать наравне с Азазелем и Люцифером, остальную направила в магию аптекарей. Ее «поцелуй смерти» не убивал, а лишь проникал в разум тех, чью личность она сама и написала. Руся узнала собственную манеру и почерк еще до того, как увидела подпись в первом измененном.
Михаил стал шестнадцатой по счету системой, код которой Руся сбросила к базовым настройкам. Та, другая, уже не существующая Маруся все же была Марусей: создала и спрятала неактивные блоки, которые после подключения давали ей полный контроль над личностью объекта. Хорошая страховка никому еще не вредила. Заранее ведь не угадаешь, что в жизни может пригодиться. Тем более, когда речь идет о заказе Высшего, тем более, когда техническое задание этого Высшего подозрительно напоминает планы по захвату Вселенной. Изображения всех сопровождающих документов та другая Козлова тоже предусмотрительно записала в неактивные нейроны памяти созданий.
Руся тряхнула головой, отгораживаясь от ментальных воплей Михаила. Буквально через пару минут боль пройдет, и он о ней забудет. А еще через несколько часов он очнется свободным и готовым для жизни в этой реальности созданием. Стоило Русе отпустить голову ангела, как появилась Нинхурсаг и забрала его. Она уносила их всех, намереваясь не позволить ни одному из ныне живущих повлиять на их чистые личности.
Маруся оглянулась и направилась к следующему объекту. Объем работ немного пугал, но выбора она все равно не имела. Не доверять же, в самом деле, Люциферу ее «кольцо» или объяснять присутствие лазеек в коде. Обойдется. Тридцать три десятка не такое уж и большое число. Главное, чтобы никто из ее близких не пострадал. Руся сощурившись понаблюдала, как Атум развернул шторм и смел на землю почти пять десятков пернатых разом, где проросшие корни диких трав, повинуясь воле сына Пустошей, задержали их, пока Нинхурсаг медленно, но верно не заключила их в путы ветвей единственного в этой местности дерева. С Ярославом и Костей дело явно пошло быстрее. Руся встрепенулась и влезла в разум следующего, поморщившись от крика новой жертвы.
Мурад опустился на теплый белый песок у кромки океана и сосредоточил взгляд на линии горизонта, где лазурное небо сходилось с темными поблескивающими на солнце водами. Он предусмотрительно выждал несколько минут после исчезновения феникса вместе с Ивченко, лишь затем вышел из дома, достал из кармана сверток с небольшим количеством пыли и раскрыл. Записанная полудницей программа сработала мгновенно. И вот на крыше домика появилась универсальная станция.
Прозрачная, будто призрак, Ясна приблизилась со спины и опустилась с ним рядом. Серебристые пылинки, транслирующие трехмерный образ, переливались на свету.
– Не расстраивайся, тебе не долго тут сидеть. Все быстро уляжется. У меня прогнозы очень хорошие. К тому же я наблюдаю сейчас за Ярославом и его подопечными. Думаю, тебе понравится общий исход всех событий.
Див взглянул на подругу детства.
– Да, я не о том грущу. Меня все устраивает в плане реализации наших замыслов о равенстве и доступности информации.
– А о чем тогда?
Мурад пожал плечами.
– Не знаю. Это даже не грусть. А что-то светлое, странное, вроде ожидания сказки, – он мечтательно взглянул в сторону горизонта.
Ясна заулыбалась в ответ.
– Странный ты, и всегда был. Романтичный больно. И вечно все у тебя эмоционально, красиво, аккуратно и эстетично.
– Возможно. – Мурад снова пожал плечами. – Ты не нашла, что искала?
– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Но я точно знаю, кто в силах нам помочь.
Див вопросительно поднял брови. У Ясны всегда была эта дурная привычка – делать неуместные драматические паузы.
– Знаешь Мухина?
– Легендарного профессора психиатрии?
Полудница угукнула.
– У него дочь есть. Вот тебе с ней придется пообщаться. Только смотри не назови ее Клавдией и особенно Клавдией Петровной, у нее на почве имени условный срок имеется. Ладой зови. Вообще она странноватая в целом.
Мурад вздохнул.
– Обеих Козловых мне было мало, хочешь сказать?
Ясна кивнула.
– У этой свои сложности. Она приемная, найти ее родителей или установить их личность никто так и не смог.
– И что тут особенно сложного? По этой логике и я должен быть неуравновешенный.
– Ну, ничего, кроме того, что она – дакини.
Див поперхнулся.
– Да, – рассмеялась Ясна. – Они существуют. Представляешь? Семья скрывает ее истинное маниту. Если бы не стабильная яркая кровь Мухиных, сомневаюсь, что у них это получалось бы столь успешно. Но, – полудница победно воскликнула, – ты точно найдешь с ней общий язык!
– Вот спасибо, – кивнул Мурад.
Ясна снова рассмеялась.
– Да, обращайся! Кстати, про Козловых не забывай. Нам еще старшая на пару со змием понадобится.
Осознание пришло, словно вспышка, поселилось в голове и растворилось в теле. Я был человеком и был созданием, был слабым и был сильным. Я – есть Я единого организма, состоящего из двух зеркальных планет, пронизанных нервной системой, носящей имя Нинхурсаг. Они, – я окинул взглядом семнадцать созданий, – антитела, которые мой организм выработал в борьбе с болезнью. Измотанные, но абсолютно счастливые, включая двух ангелов, они лежали посреди поля, откуда всего мгновение назад мама забрала последнего измененного, переговаривались и откровенно хохотали. Над чем? Они сами этого не знали. Да и не волновали их подобные мелочи.
Позади меня зашуршали крылья, тонкие руки обвили мою талию. Прикосновения Жени подарили непередаваемые ощущения мне-человеку. Мимо стремглав пронеслась Всемила и едва ли не упала в объятия лугару. Ее ребенок еще будет моей головной болью, но это будет потом. Да и не только он. Нервы подергивало то там, то тут на обоих планетах – издержки жизнедеятельности моего развивающегося организма. Сейчас я не хотел думать об этом, сейчас я был просто Костей, который очень много фантазировал о прекрасной девушке Жене.
Вместо эпилога
– Рыжик!
