Харикон прошла следом за ведьмой, подождала пока та включит и настроит воду, а затем поинтересовалась как можно холоднее.
– Ты любовница Зверобоя?
Козлова поперхнулась и непонимающе уставилась на девчонку.
– Или вечная пара? Что там у вас?
– У нас трехнедельное знакомство и рабочая дружба, – пришла в себя Маруся. Затем рассмеялась.
– Что? – Буквально вспыхнула Жар-Птица. В белых волосах заплясали языки пламени.
Козлова отрицательно покачала головой:
– Мне другой нравится.
Во-первых, утверждение не далекое от правды, во-вторых, не говорить же агрессивной, вспыльчивой, ранимой девчонке, что причина смеха – ее характер, который слишком напоминает Русе о собственной юности. Харикон потухла и гордо поджала губы.
– Дальше я сама. Спасибо.
Козлова сняла с полки чистое полотенце, положила на туалетный столик, только после этого ободряюще улыбнулась Птице и вышла.
– И все-таки что не так? – на ходу она по-дружески задела плечом Зверобоя. – Злой – жуть!
Черт удивленно уставился на ведьму. Такое панибратство она себе еще не позволяла, во всяком случае, искренне. Все как-то больше спокойно принимала его попытки нарушать личное пространство. Или она просто злым его еще не видела?
– А что? Впечатляю? – он озорно сверкнул рогами.
Рыжие брови взметнулись вверх, а их хозяйка смеясь опустилась в кресло.
– Не делай так. Ты похож на пери в мужских клубах. Они когда на сцене чертей неприлично раздетых изображают, используют эти иномирные игрушки светящиеся в виде рогов.
– Неприлично раздетых? – уточнил Зверобой.
– Это все, что ты услышал?
– Нет. Что у тебя с Ликургом?
От веселья она мгновенно перешла к растерянному молчанию.
– Он к тебе пристает?
Полные губы приоткрылись от удивления, а щеки порозовели.
– Ну? – Зверобой отступать не собирался.
Веснушчатый нос чуть сморщился от досады.
– А почему ты спрашиваешь?
– Да потому что его интерес и внимание очевидны. Если тебе это доставляет неудобства, то всегда можно получить защиту и запрет без негативных последствий для тебя или для него.
– Я знаю, – кивнула Маруся. Этот пункт в договоре был. Интерпол защиту прав женщин-сотрудниц считал одной из приоритетных задач. Она задумчиво погрызла нижнюю губу. В памяти всплыли его поцелуи и нежные прикосновения, и это «Рыжик», а еще его поведение в Пустошах и по дороге сюда. «У меня это насовсем». Сделать так, чтоб все исчезло?
– У вас взаимно, – констатировал разочарованно Зверобой. И снова разозлился. – Тогда в Пустошах, да? Что там произошло? Он с этим «Рыжиком» оттуда пришел.
Последние реплики черт произнес прежде, чем успел оценить, как они прозвучат. Когда Маруся подняла на него открытый удивленный взгляд, Зверобой пробормотал беззвучно проклятие в свой же адрес.
– Ладно. Забудь. Что там с этой хамкой?
– Купается, – откликнулась тихо Руся.
– Есть вероятность, что потонет?
Ведьма отрицательно покачала головой. Зверобой вздохнул, отошел к стене, оперся на нее и опять замер.
– Не обижай ее, – неожиданно прошептала Маруся, одновременно прислушиваясь к возобновившимся крикам снизу и к Шуту. Безумец уже не просто болтался за плечом Лика, он стал частью объединяющей их с шефом энергии, транспортным каналом, а значит служил чистым зеркалом общего состояния бога. – Я когда-то такая же была. Со стороны кажется сильной и независимой, на деле одинокая, и ей страшно.
Черт начал нервно бить хвостом.
– Думаю там, в капсуле, ее маниту пострадало сильнее, чем она показывает, и соответственно нервная система тоже. Возможно, поэтому за тебя так зацепилась. Уж больно необдуманное и порывистое решение обозначить пару. Знаешь, я тоже когда-то поспешно цеплялась за парней, которые были ко мне добры. Плюс ее эмоциональный возраст – она совсем юная. Неплохо бы выяснить, сколько в общей сложности лет бодрствовала от рождения. Все фениксы одиноки, а наша еще и без убежища. Некуда и не к кому ей идти.
– Замечательно, – недовольно, но мягко, пробормотал на грани слышимости черт. – Влюбленной малолетней дурочки мне не хватало в жизни.
– Так уж и влюбленной, – улыбнулась Руся. – Просто упрямой. И далеко не дурочки.
Из ванной комнаты донесся грохот и ругань. Зверобой в мгновение сорвался с места и, выбив дверь, вбежал внутрь. Феникс взвизгнула и постаралась спрятаться за полупрозрачной ширмой душевой кабины. Будучи напуганной и обнаженной она воспринималась именно так, как описала ее Маруся, – наблюдение от Зверобоя не ускользнуло. Маленькая беспомощная вредная девчонка.
– Чего громыхаешь и орешь? – не стал церемониться черт.
– Я упала. – Она сердито поджала губы и шмыгнула. – Уходи!
Зверобой на всякий случай огляделся, прислушался к внутреннему пламени и только потом вышел обратно в комнату.
– Она не ударилась? – Маруся обеспокоено хмурилась.
– Чтоб вас! – черт развернулся на сто восемьдесят градусов и снова распахнул дверь, которую было прикрыл за собой. Харикон опять взвизгнула и попыталась скрыться за ширмой.
– Что?!
– Ты не ударилась?
– Нет!
Ее возмущение выглядело забавно. Костлявая и забавная, как маленький зверек. Зверобой оценивающе оглядел девушку с ног головы. Видно, конечно, ему было только мутные очертания, но пошутить захотелось.
– Чего ты все пищишь и прячешься. Как будто есть там, что прятать. Не льсти себе!
Дверь он закрывал с довольной ухмылкой и под аккомпанемент проклятий, которые сыпались на его голову одно за другим.
– Непривычно, – улыбнулась Руся.
– Что именно? – не понял черт.
Козлова лукаво сощурилась:
– Шутишь? Понимаешь, каково слышать сабейский язык вживую? Насколько я помню, после кончины Хавбас активных носителей не осталось, и его включили в список мертвых.
Зверобой махнул рукой.
– Стараниями уродов из независимой ассоциации языковедов. Объединение «Мы и Они» в данном случае битву проиграло. Кажется, только черти в этом мире учитывают права неактивных носителей.
– Носителей чего? – вмешалась в разговор вошедшая Горица.
Маруся обрадовалась.
– Привет! Что там?
– Там? Тварь там!
Зверобой рассмеялся.
– На самом деле, печально, – поморщилась берегиня. – Он совсем не в себе, буйный, к тому же. Лик с ним разбирается. Иму помогает. Мос и Клеомен работают с пери и тэнгу. А меня сюда сослали. Ты как? Не отдохнула еще? Пыль собрать, наверное, лучше побыстрее.
