Я быстро вскарабкался по перекладинам. Парапет, опоясывающий плоскую крышу, был фута три высокой, может, немного выше. Я пополз на карачках через сорокафутовую крышу, намереваясь занять позицию прямо напротив лестницы.
На полпути я понял свою ошибку. Сорок футов — слишком далеко. Несмотря на отвращение к оружию, я научился им пользоваться, но снайпер из меня никакой. Да и «глок» с расстояния в сорок футов вовсе не так эффективен, как, скажем, с шести дюймов.
Пока я отползал обратно, послышался шорох шагов по гравию. Я не останавливался, производя гораздо меньше шума, чем охотники. Прижавшись спиной к парапету, сразу справа от лестницы, я вытащил «глок».
Какая бы темень ни стояла на крыше, я все равно различал бледную штукатурку парапета. Сядь я прямо напротив лестницы, любой заметил бы меня сразу, как только добрался бы до верха. Не считая пары низко расположенных вентиляционных труб, мой силуэт был единственным темным пятном на светлом фоне.
Сектантам гравий не понравился. Перемещаясь между строений, они пытались ступать осторожно, но мелкие камешки подводили. После нескольких подобных шагов каждый принимал одно и то же решение — броситься напролом, не обращая внимания на шум.
Им явно казалось, что излишняя осторожность опаснее, чем бесстрашный бросок вперед.
Отдаленная сирена смолкла. Патрульная машина разбиралась со стрельбой по «Эксплореру», а может, с чем-то еще, вовсе не имеющим отношения ни ко мне, ни к поисковой команде у меня на хвосте.
Прислушиваясь, не лезет ли кто по лестнице, я силился понять, каким образом эти люди находили меня снова и снова. После событий в Неваде они задумали отомстить и, чтобы дотянуться до меня, использовали все свои немалые ресурсы, все свои связи, начиная с политических кругов и закапчивая правоохранительными органами. Если бы они проведали о коттедже на побережье, где я жил пару месяцев, то попытались бы убить меня там. Они знали о «Большом псе», но явно понятия не имели, что тот дожидался своего часа в гараже коттеджа.
Левой рукой я нащупал на конце цепочки крошечный серебряный колокольчик. Вытащил его из-под футболки и зажал между большим и указательным пальцами. Стук сердца замедлился, страх ослабел.
Если мой враг с миллионами глаз остался слеп, когда речь зашла о коттедже, если нас не смогли там обнаружить, то неудача сектантов наверняка была связана с Аннамарией. Чем больше я размышлял, тем сильнее мне казалось, что в компании Аннамарии я не просто находился в безопасности, но и оставался для них невидимым. Почти с первого дня нашей встречи я знал, что она была большим, чем казалась, что ее странные слова в действительности обернутся простейшей истиной, если только понять, кто она такая, и осмыслить их, в соответствии с ее личностью. Я вспомнил, что говорила миссис Фишер: «Что бы ты ни думал, я всего лишь человек. Аннамария тоже человек, хоть и не обычный, как ты, несомненно, подозреваешь». Человек, но при этом больше чем человек. Человек с необычными способностями, по сравнению с которыми, если познать их в полной мере, мои паранормальные умения покажутся жалкими.
Мои преследователи все так же хрустели гравием, но уже не с таким пылом, как прежде. Число их тоже уменьшилось. От самого большого здания, которое я обследовал первым, доносились голоса, но я не мог разобрать слов.
Я вертел миниатюрный колокольчик между большим и указательным пальцами, наслаждаясь его гладкостью. Он оставался приятно прохладным. Ни теплая ночь, ни жар моего тела, ни трение гладкого серебра о пальцы не могли украсть его прохладу.
Итак, мотоцикл «Большой пес». Еще с марта, еще с Невады, я знал, что рано или поздно вернусь в Пико Мундо и что у сектантов имеются какие-то планы на мой родной городок. Еще я знал, что должен совершить эту поездку в одиночку и самостоятельно избавиться от угрозы — или не избавиться. Моя судьба, не важно, сбудется ли обещание на карточке гадалки, зависела от этого успеха или неудачи. Миссис Фишер настаивала на покупке автомобиля, но я беспокоился, что тогда Тим и Аннамария твердо вознамерятся отправиться вместе со мной. Я бы ни за что не подверг их такому риску. Кроме того, Блоссом Роуздейл продала свой дом в Магик Бич и собиралась присоединиться к нам, как только закончит все дела. Я не мог подвергать опасности и ее тоже. И наконец, что важнее всего, я не хотел полагаться на защиту, которую обеспечивало мне непосредственное присутствие Аннамарии. Это моя битва, и я должен был выиграть или проиграть ее собственными усилиями, собственными решениями, верным или ложным проявлением собственной свободной воли. Поэтому вместо автомобиля миссис Фишер купила мне «Большого пса».
Сектанты отыскали меня, когда я ехал домой, в Пико Мундо. И отыскали еще несколько раз после, причем не все их достижения можно отнести на счет обратного психического магнетизма. Если считать, что все так, как верят они, их покровитель — князь мира, а они способны черпать, по крайней мере, часть его темной силы. Может, затея найти и убить некоего повара блюд быстрого приготовления, обладающего парочкой несущественных психических способностей, которые не до конца ему подчиняются, — вовсе и не война для них, а забавная игра. Вполне возможно, что, несмотря на все богатство, ум, преданных друзей и мужество миссис Фишер, сектанты безнадежно нас превосходят.
Двумя этажами ниже шорох шагов по гравию стих. Я слушал, прикидывая, ушли они или просто затаились, дожидаясь, пока я выйду из укрытия. Голоса у главного здания смолкли еще парой минут раньше.
Я продолжал потирать колокольчик, но тот оставался все таким же прохладным и гладким. С меня ручьями тек пот, только большой и указательный пальцы были совершенно сухими.
Я напряженно прислушивался, пытаясь уловить бесшумную поступь на перекладинах. Ничего. Никто не карабкался наверх. Невозможно подняться по этой лестнице в абсолютной тишине.
Я чувствовал, что ночь движется, как движется море к берегу. Огромная волна темноты ширится подо мной — цунами под Пико Мундо, подокругом Маравилья — и поднимается на страшную высоту, с которой падет на нас, раздавит и сметет прочь. И не только город и округ, но и государство, и страну. Ощущение было таким сильным, что меня тянуло вскочить на ноги и оглядеть окрестности. Темнота словно на самом деле приобрела реальную массу и силу, чтобы окатить волной разрушений весь континент.
И тут самое большое здание садового комплекса тряхнул оглушительный взрыв.
Глава 39
Взрыв сотряс землю, строение подо мной содрогнулось, и я едва не прикусил язык — так клацнули зубы. После вспышки видеть в темноте стало гораздо труднее, чем мгновением раньше. Детонация прокатилась по саду громче самого сильного грома, который я слышал. В ушах не переставало торжественно звенеть, будто я находился не на крыше двухэтажного здания, а внутри колокольни собора.
Внезапно по крыше загрохотал ливень, но не из воды: обломки, щепки, куски дерева размером в руку, грязь и гравий, перекореженные, горячие, дымящиеся ошметки металла. Я закрыл глаза, отвернулся и накрыл голову обеими руками, пока с неба не перестало сыпаться.
