— Эклс знает что-то конкретное или просто треплется?
— Начнем с того, что, один раз встретив, или дотронувшись, или даже просто увидев, выродок способен выследить тебя, где бы ты ни находился, — сказал Джим.
— Выследить? Как чертов Тонто
[8]. или вроде того?
— Выследить с помощью силы.
— И что?
Глава 21
Покинув этот мир, я буду скучать по его невероятной красоте. Буду скучать по сложным и завораживающим уловкам, с помощью которых от нас скрыты шины мира, как бы они ни мучили и ни очаровывали пас. Буду скучать по доброте хороших людей, которые сочувствовали, пока другие ожесточались сердцем, которые испытали много зла, но не озлобились сами, которые избегли зависти в мире зависти, алчности — в мире алчности, которые ценили правду и не утонули в море лжи, ибо сияли и всю жизнь согревали меня своим светом.
Я не буду скучать по равнодушию перед лицом страданий, по ненависти, насилию, жестокости, жажде власти — всему тому, что проявляется в столь многих людях.
В гостиной дома на колесах двух мужчин и одну женщину заставили встать бок о бок на колени перед диваном. Каждому выстрелили в затылок, будто казнили, и они упали лицом в отвратительную жижу, сочившуюся из выходных отверстий от пуль.
Должно быть, убийство произошло до того, как я вошел в автомобиль, возможно, всего на несколько минут раньше, и на пистолетах наверняка были глушители.
Три жертвы, двое убийц, и тем не менее никаких следов борьбы. Я не мог не задуматься: неужели убитые, которые явно были заодно с убийцами, не понимали, что с ними сделают? Если предположить, чти они осознали свою участь, как только прибыли Джим и Боб, возможно ли, что строгая покорность секте вы нудила их уступить не сопротивляясь?
От последней мысли я похолодел. Если им так про мыли мозги, что они не были способны даже защитить собственные жизни, если они так глубоко преданы злу, что готовы принести себя в жертву на его алтарь, то сорвать план по уничтожению Пико Мундо может оказаться даже труднее, чем я думал.
Разумеется, это были те трое, что гнались за мной по заброшенному торговому центру едва ли шестнадцать часов назад. Вольфганг, Джонатан и Селена. Тог да я не разглядел их лиц, а теперь они уткнулись этими самыми изуродованными лицами в диванные подушки, не давая увидеть их и сейчас, чему я был только рад.
Их призраки не задержались в этом мире, что неудивительно. С годами я заметил, что задерживаются как хорошие люди, так и не очень, но по-настоящему плохие покидают сцену с последним ударом сердца.
Подозреваю, дело в том, что за ними имеется серьезный должок и кредитор желает вернуть его безотлагательно.
Я убрал «глок» в кобуру и с долей отвращения вы тащил бумажник из джинсов одного из мужчин. Из кармашка для кредиток достал водительские права штата Калифорния. Мужчину звали — по крайней мере, на это имя он получил права — Вольфганг Леопольд Шмидт. С фото на меня смотрел один из тех редких неандертальцев, которые считали, будто чистое бритье, дорогая стрижка, белоснежная рубашка и искренняя улыбка помогут им сойти за человека. Он ошибался.
Я бросил бумажник на пол и достал из кармана пиджака свой усовершенствованный, суперзащищенный неотслеживаемый смартфон. Когда я включил го, на черном фоне появился ярко-золотой восклицательный знак.
Эди Фишер, пожилая леди, основавшая секретную организацию, на которую работали Дик и Мэйбель Буллок, носила брошь в форме восклицательного знакаа из золота с бриллиантами и рубинами. Когда ее спрашивали, что означает этот восклицательный знак, ина отвечала по-разному: «Не теряй ни минуты!» или «Киви полнокровно!» или «Сестра, как это клево — быть мной!»
Перед тем как я отправился на вылазку в логово сектантов, она приколола брошь к рукаву свитера под моим бронежилетом и призналась, что восклицательный знак не означал ничего из этого. Когда я спросил, и чем же все-таки его смысл, она ответила: «Что бы он ни означал, это неважно». После чего отправила меня спасать семнадцать похищенных детей. Она пообещала. что брошь выведет меня оттуда живым, и сработала драгоценность или нет, но я и в самом деле выжил.
Я ввел в телефон код доступа. Восклицательным знак сменился моей улыбающейся физиономией, и телефон перестал казаться таким продвинутым, как пи латалось, но зато я смог сделать звонок.
Чиф Уайатт Портер ответил после третьего гудка.
— Сэр, простите, если нарушаю приятный вечер с миссис Портер, — сказал я.
— Не в первый раз, Одди. Все-таки здорово, чти ты вернулся в город.
— Сэр, я знаю, что ваш департамент составляет планы действий на случай чрезвычайных ситуаций. Меня интересует, знаете ли вы вот что: если дамба Мало Суэрте рухнет, затопит ли вода из озера город?
— С чего дамбе рушиться?
— Если вдруг ее кто-нибудь взорвет.
— Кто хочет ее взорвать?
— Может быть, и никто. — Я понял, что пялюсь на трех мертвецов, и повернулся к ним спиной. — Но если кто и захочет, так это члены сатанинской секты.
— Опять они. Я надеялся, что ты ошибся, когда упомянул их за завтраком.
— Если бы.
— В прошлый раз ублюдки меня подстрелили.
— Я помню, сэр.
— И что они находят во всей этой дьявольщине?
— Полагаю, ощущение цели.
— Могли бы помогать в приюте для животных.
— Вы правы, сэр. Но тогда не удастся напялить козлиные рога и устроить групповуху или прикончить кого-нибудь ради забавы.
— Никогда особо не задумывался о взрыве дамбы. Нужно поговорить со знающими людьми, накроет ли нас водой. Одно я знаю наверняка: ничего хорошего от подобного не жди.
— Может, отправите кого-нибудь проверить дамбу?
— Я сам туда съезжу на рассвете.
— Я имел в виду прямо сейчас, сэр.
— Уже почти восемь часов. В темноте много не разглядишь, сынок.
— Ну можно посмотреть, не припаркован ли на дамбе грузовик со взрывчаткой.
— Я думал, у нас разговор из разряда «что, если».
— Больше из разряда «что, если прямо сейчас».
— Такое впечатление, что ты вернулся не день назад, а намного раньше, столько всего уже успел взбаламутить.
— Я не терял времени, сэр.
— Ладно. Я съезжу на Мало Суэрте и посмотрю, что к чему.
— Наверное, вам придется послать туда помощников, сэр. Есть кое-что другое, с чем вы захотите разобраться лично.
