Что это могло означать — целый город глубоко под водой?
Озеро Мало Суэрте — мекка для любителей гребли со всего Юго-Запада — занимало несколько тысяч акров. Недалеко от берега дно резко уходило на глубину. Озеро располагалось выше Пико Мундо, а сам город был выстроен в неглубокой засушливой котловине.
Я не знал ни средней глубины Мало Суэрте, ни его точной площади, ни то, как вычислить объем воды, удерживаемый дамбой. Но все равно не верилось, что внезапное обрушение дамбы потопит Пико Мундо, словно современную Атлантиду.
В нашем городе жили почти сорок тысяч человек. Множество районов, от богатых до бедных, бесконечное многообразие населения. Никто не ожидал катастрофы страшнее, чем, например, крупное землетрясение. Мы предвидели толчки, от которых однажды рухнут карнизы и потрескаются стены некоторых старейших строений, не укрепленные в соответствии со строительными нормами.
Конечно, случались ливневые паводки. Но эти неприятности быстро утекали если не по городской канализации, то по сети природных пересыхающих русел, над которыми были проложены наши улицы.
Я не осознавал, что допил весь скотч, пока не почувствовал вкус растаявшего льда.
Благодаря своему шестому чувству я видел сны, которые представлялись мне пророческими. Иногда их значение было ясным, а иногда весьма сложным для понимания. Именно поэтому мои паранормальные способности казались одновременно и даром, и проклятьем.
Если целенаправленно уничтожить дамбу, потоп причинит серьезный ущерб, десятки людей погибнут. Однако я с трудом мог представить, при каких условиях число утонувших достигнет сотен и тысяч.
Следовательно, кошмар был отчасти символичным, и полный его смысл можно выяснить только после некоторого анализа. Потоп, да, но должно быть что-то еще — вторая катастрофа в то же время, которая умножит эффект от разрушения дамбы.
Например?
Например...
Скотч не внушит ответ. Мне требовалось больше времени на раздумья. И более острый ум.
Глава 15
За пару минут до пяти часов я спустился на кухню. Сосновый сучковатый стол уже был накрыт к ужину. Когда я вошел, миссис Буллок наливала чай со льдом в три высоких стакана, будто была ясновидящей и предчувствовала точный момент моего появления.
— Выглядишь отдохнувшим, посвежевшим и готовым ко всему, кроме Судного дня, — заявила она. — Но где же пистолет, который дал тебе мой Дик?
— Не подумал, что нужно взять его на ужин, мэм.
— Молодой человек, ты должен брать его с собой везде, куда несут тебя ноги. Миссис Фишер говорит, что здравого смысла у тебя больше, чем у сотни человек, выбранных наугад из телефонного справочника.
Эди Фишер, которая сделала меня своим протеже и помогла освободить похищенных детей в Неваде, выступала главным меценатом, если не лидером нашей тайной организации. Она содержала не только это убежище, но и, видимо, обширную сеть преданных последователей и секретных учреждений. Ей было восемьдесят шесть лет, телосложением она походила на птичку и временами казалась загадочной донельзя. Однако при этом была достаточно богатой, достаточно мудрой и достаточно смелой, чтобы заслужить мое уважение.
— Если ты не хочешь выставить Эди, милейшую женщину по эту сторону вечности, дурочкой и лгуньей, — сказала миссис Буллок, — тебе лучше поспешить в свою комнату и быстренько прихватить пистолет.
— Да, мэм.
Когда я повернулся, чтобы уйти, она добавила:
— И не только пистолет, но и запасные обоймы к нему.
— Скоро вернусь.
Пару минут спустя, когда я вернулся с «глоком» и дополнительными обоймами, открылась задняя дверь и в кухню с дробовиком в руке шагнул мистер Буллок. При виде моего оружия он расплылся в широкой улыбке.
— Рад видеть, что ты оставил это свое глупое «не люблю оружие» и спустился как следует подготовленным.
— Он спустился беззащитным, словно олененок, — сказала его жена. — Я отправила его обратно привести себя в соответствующий вид.
Улыбка мистера Буллока растаяла, уступив место разочарованию.
— У нас тут война, молодой человек, даже если она настолько секретная, что большинство о ней не догадывается.
— Да, сэр. Я знаю. Прошу прощения. Больше не забуду правила. Куда мне это положить?
Миссис Буллок показала на пистолеты, лежавшие па столе возле двух тарелок.
— Лучше куда-нибудь под руку.
Пристроив «глок» и запасные обоймы рядом с третьей тарелкой, я принюхался:
— Пахнет вкусно.
— Мясной рулет в томатном соусе с кинзой по лучшему рецепту моей бабушки, лишь капельку измененный вашей покорной слугой, плюс подача, — отозвалась миссис Буллок и повернулась к мужу: — Вижу, ты жив, значит, тревога была ложной, как ты и думал.
— Чертов койот. — Мистер Буллок направился к чулану в углу за кухонными шкафчиками. — Шнырял вокруг, наверное, надеялся поймать цыпленка, хотя мы их даже не разводим, и запустил датчик движения.
Миссис Буллок показала на светлые окна:
— Рано им еще охотиться.
Вместо метлы и прочей подобной утвари в чулане обнаружилась оружейная стойка с еще одним дробовиком. Мистер Буллок поставил свой дробовик двенадцатого калибра рядом с первым и повесил шляпу на крючок.
— Этот был костлявей других. Может, слишком оголодал, чтобы ждать, пока солнце сядет.
Он помыл руки, и миссис Буллок подала традиционный семейный ужин: наполовину нарезанный мясной рулет на блюде, пюре со сливочным маслом в плошке, разные овощи на четырех тарелках, два соусника, чтобы не ждать очереди, и корзинку со сдобными булочками.
Когда мы расселись по местам, мистер Буллок прочитал короткую молитву, миссис Буллок сказала «аминь», и мы набросились на еду с жадностью портовых грузчиков, отработавших двойную смену в доках. На вкус все было превосходно.
Мистер Буллок наблюдал за тем, как я ем.
— Мэйбель, похоже, этому пареньку твоя готовка кажется еще более неземной, чем нашему космонавту.
— Все очень вкусно, мэм. Просто прекрасно.
— Высшая похвала из уст прославленного повара блюд быстрого приготовления. Я польщена.
— Зачем космонавту понадобились документы на новое имя?
Они переглянулись, и она вскинула брови, а он пожал плечами.
— Эди души в нем не чает, Дик, — сказала миссис Буллок. — И не примет демона за святого. Да ты и сам знаешь, что он сделал... тогда, в торговом центре.
— Тот космонавт что-то увидел там, наверху, — сказал Дик Буллок. — И, хоть ты тресни, не смог удержать язык за зубами.
— Наверху? — переспросил я.
