– Мерзкая ты, – честно сказала я. – А ещё жалкая. Какой надо быть несчастной, чтобы собственных родителей заточить в темницу? Сколько в тебе ненависти, раз весь мир страдает? А сколько эгоизма? Обмануть всех, переделать пророчество, уничтожить стольких невинных и всё ради чего? Чтобы не было скучно? Или одиноко?
Сама того не ожидая, я попала точно в цель. Царевна побледнела, её губы задрожали. Она вскочила и с яростью бросилась на меня. Но запуталась в собственном платье, шлейфе, позабытой до этого фате и упала, лишь мазнув меня плечом.
– Непутёвая, несуразная, обиженная на весь мир. Тебя не приняли, может, обидели, а ты вместо того, чтобы простить обиду, начала мстить всем без разбора. Глупо.
– Глупо?! – прошипела царевна. – Да здесь всё в моей власти! Если я захочу, меня все полюбят. И принц тому подтверждение! – она взмахнула рукой, шепнула заклинание, и принц, скользя по полу, начал приближаться. Выглядел умилительно, будто впервые на катке. Даже руками размахивал так же. Только взгляд оставался прежним. Холодным безразличным.
– И что ты в него вцепилась, словно блоха в собаку? – потеряв весь страх, спросила я. – Боишься, что сбежит? А разве тот, кто любит, сбежит? Да и можно ли заставить полюбить? Никакая магия на это не способна.
– У меня ни магия, Маша, у меня сила! Я забрала все знания, какими обладали травники, я…
– И умело воспользоваться так и не сумела, – бесцеремонно перебила я.
– Я научусь. В этот раз обязательно научусь.
– И сколько раз ты себе это обещала?
– Молчи! Здесь только я говорю! Ты проиграла битву!
– Проиграла? Как я могла проиграть, если даже не билась?
– Я тебе не Змеёша, в твоём мире бывала, знаю эти штучки, одурить меня не пытайся. Во дворце только я решаю, что значит битва. И я решила. Ты её проиграла!
– Жаль мне тебя…
– Не надо меня жалеть! Не положено!
– В жизни глупее и нахальнее не встречала.
– Травники, взять её! Травники?
Но те не двинулись с места. Не могли. Их держало сразу четверо.
– Одумайся, пока не поздно, – попросила одна из «девушек».
– Что происходит? Отпустите моих слуг! Возвращайтесь в темницу, если жить хотите!
– Ты ещё можешь стать хорошей, – сказала «другая», а в открытые двери Зала уже влетел посох.
– Нет. Этого… не может быть… – замотала головой царевна. – не положено. Я так не придумывала!
Посох подлетел к той «первой», что заговорила. Она взяла его свободной рукой:
– Каждый имеет право на ошибку. И каждый имеет право её исправить. Ещё есть шанс. Одумайся.
– Одумайся, – повторили все четыре голоса.
– Одумайся, – повторила и я.
– Ни за что! – безумно вращая глазами, становясь всё безобразнее и безобразнее, закричала царевна. – Это моя сказка! Это я здесь главная! Только я!
Она взметнула руками с молниеносной скоростью, никто и опомниться не успел, закружилась, завертелась, с её губ сорвались непонятные, но по-злому звучащие слова, и в следующий миг всё вокруг утонуло во тьме. А когда тьма рассеялась, я увидела, что царевна жутко улыбается, глядя на принца. Красавец превратился в ледяную скульптуру.
Кто-то истошно закричал.
– Нет. Не будет по-твоему. Прости, доченька… – сквозь слёзы прошептала «девушка» и ударила посохом об пол.
Сотни осколков взмыли в воздух, сотни заточенных душ окружили царевну.
– Одумайся… – просили они, но она лишь смеялась. – Отпусти зло, верни добро.
Что-то яркое и светлое, искрящееся подлетело к царевне. Она раскрыла ладонь, приняла эту крохотную частичку и… раздавила.
Охнули все. Я закрыла рот руками. Даже мне было жаль, что так вышло. Я до конца не теряла надежду.
Глаза царевны затуманились, она невидящим взором скользнула по присутствующим, дошла до скульптуры принца, сделала шаг, и когда никто не ожидал от неё такой прыти, бросилась к нему.
– Это моя сказка! Всё будет по-моему! – Закричала какое-то заклинание, прервалась, опомнилась, но поздно. Сделала последний вздох, и сама же превратилась в лужу, а после и высохла без следа.
Я бросилась к принцу, хотела опуститься на колени, но меня опередили. На месте девушки возникла мать. Она опустилась возле сына и заплакала горючими слезами, роняя их на холодное тело.
«Заклятие спадёт, когда зло побеждённое вдох последний сделает, а сердце любящее искренне одарит принца, заколдованного теплотой» – вспомнила я и закричала:
– Обнимите его, согрейте, скажите что-нибудь тёплое! Ему тепло нужно! Не плачьте. Слёзы не помогут.
Королева посмотрела на меня, кивнула и прижала к сердцу любимого сына. Через секунду присоединился отец. Они говорили ему о детстве, напоминали о счастливых мгновениях и растирали, будто он просто замёрз. Мать всё равно плакала, её слёзы текли и скатывались с ледяного тела, но она продолжала вспоминать, как в первый раз взяла его на руки, как он пошёл, как потерял любимую игрушку. Она говорила о его первой примерке короны, стащенной у отца, о том, что он не выдержал груза и плюхнулся на пушистый ковёр. Отец обещал свозить сына в любую сказку и купить долгожданную столько лет собаку, а мать сказала, что отпустит его в мир людей на экскурсию.
– Я сама тебя буду провожать, – шептала мать. – Раз ты хочешь посмотреть на людей, значит сделаем это вместе.
– Это могу устроить и я.
Король с королевой перевели взгляды.
Я смутилась:
– Если вам нужен хороший проводник, экскурсовод, то я человек и как раз всё знаю.
Шаг. Ещё. С их молчаливого согласия я опустилась на колени:
– Принц. Ты должен очнуться. Тебя так любят. У тебя есть родители. Ты не можешь их оставить. Знаешь, какое это счастье, когда рядом есть кто-то близкий? Кто-то, кому ты важен?
Не знаю, почему, но мне хотелось плакать. Сдерживая слёзы, потребовала:
– Ты будешь настоящим эгоистом, если уйдёшь вот так! Слышишь?
Родители сильнее прижали сына, моля очнуться, и лёд наконец стал растворяться. Принц открыл глаза, закашлялся, увидел меня и… улыбнулся.
Глава 29. Полный порядок и свадебный дурдом
Мы смотрели друг на друга, а мир вокруг рассыпался.
Расколовшаяся сказка злой царевны открывала сказку другую.
Сыпались осколками стены дворца вместе с золотым излишеством и безвкусными украшениями, распадались ведьмавяжские розы, вазы. Очертания самого дворца менялись: залы становились проще, коридоры короче. Повсюду слетала паутина – только старого Фени и его семьи осталась. Мрак рассеивался, чёрные силы истончались, исчезали. Темницы открывали двери и выпускали на свободу пленников, щёлкали замками, и те засыпали, ожидая настоящих злодеев.
