11
Вторник
Девятый день после бомбардировок
Френсис не спала. Когда небо побледнело и стало серым, она встала, тихонько спустилась вниз и села за кухонный стол. Всю ночь она пыталась разобраться в своих чувствах. Секунды тикали размеренно и неспешно, перетекая в минуты, а потом в часы. В общем-то, она чувствовала себя лучше, спокойнее; она готова была и дальше сидеть вот так, ей больше не надо было ничего делать, и она понятия не имела, что будет дальше. И это было намного лучше, чем считать, что все будет так, как и прежде. Но что, если Оуэн ей не поверит или отвернется от нее? Если ей никто не поверит? Френсис была так одержима воскрешением своих воспоминаний, выяснением правды, что даже не думала об этом. Она чувствовала странную легкость, и ей очень хотелось увидеть Оуэна, поговорить с ним. Она решила, что пока он ей верит – даже если больше никто другой не поверит, – этого будет достаточно. В саду уже пели дрозды, когда она услышала, как Пэм встала с кровати и заскрипели половицы. Френсис поставила чайник.
После завтрака она прошлась по Бичен-Клифф-Плейс и Эксельсиор-стрит, но у нее так и не хватило смелости остановиться и постучать в дверь.
– Ты давно не ходила на работу, – сказала Пэм, когда Френсис вернулась и стала помогать ей в саду.
Пэм, одетая в холщовый фартук и перчатки, выпалывала сорняки. Френсис принесла садовую лопатку и опустилась рядом с ней на колени.
– Давно, – согласилась Френсис. – Наверное, меня уволят. А может, и нет, учитывая сложившуюся ситуацию. В ближайшее время это выяснится.
Воздух был насыщен запахом влажной земли, и Френсис чувствовала, как брюки на коленях становятся влажными от росы. В тот момент работа казалась ей совершенно не важным делом. Пэм окинула ее оценивающим взглядом, щурясь на солнце.
– Ты ведь когда-нибудь расскажешь мне обо всем этом? – спросила она. – О том, что сейчас с тобой происходит.
– Конечно. Очень скоро.
– Но ведь с тобой все в порядке, правда?
– Думаю, да. Думаю, все будет хорошо.
Френсис отвела взгляд и потянулась, за одуванчиком, чтобы выдернуть его.
– Только не так! Нужно выкапывать этих мерзавцев с корнем, иначе ты и глазом моргнуть не успеешь, как они снова появятся.
Они продолжали трудиться в дружеском молчании. И пока Френсис работала, она перебирала в уме все те мелочи, которые остались у нее в памяти и не давали ей покоя, тревожа полузабытые воспоминания прошлого. Теперь она знала значение каждой из этих мелочей, как будто, сдвинув главное препятствие, все остальное выплыло на поверхность само собой. Сейчас она могла видеть всю картину целиком, ничто больше не пряталось в глубине памяти. Френсис огляделась вокруг, с удовольствием отметив обилие зелени и цветов, разрастающихся с каждым днем.
Вот только Дэви не было с ними. Он мог бы им помогать или просто спокойно исследовал бы окрестности. Немного свежего воздуха и солнечного света в ожидании хорошего обеда. Печаль прочно засела у Френсис где-то глубоко в груди. Она надеялась, что миссис Хьюз будет как следует присматривать за ним и что Дэви чувствует себя хорошо и не слишком потрясен пережитыми событиями. Недаром же считается, что дети быстро приходят в норму. Френсис задумалась, как бы уговорить Кэрис позволить ей снова видеться с ним, но потом с грустью осознала, что ее обвинения в адрес Клайва – отца Дэви – делают это практически невозможным.
Некоторое время спустя, когда они услышали, как кто-то поднимается к ним по лестнице, Френсис встала и отряхнулась.
– Это ко мне, надеюсь, – объявила она.
– Тогда поставь заодно и чайник. Я подойду через минуту, – отозвалась Пэм.
Проходя мимо, Френсис тронула тетю за плечо. Она была готова к встрече с сержантом Каммингс и точно знала, что скажет. Но когда Френсис открыла дверь, на пороге стоял Оуэн. Его появление вызвало у нее прилив радости, сомнений и страха.
– Входи, – сказала она, поскольку он ничего не говорил.
Вместо этого Оуэн притянул ее к себе.
– Мне так жаль, – сказал он. – Мне так жаль, что я оставил тебя там… с ним… в таком состоянии. Я просто… Я не мог это принять.
– Все в порядке. Я понимаю.
– Все не так просто! Мне следовало остаться с тобой. Я должен был что-то сделать… обязательно что-то сделать.
– Что ты мог сделать?
Они отстранились друг от друга, и Френсис робко улыбнулась. Он выглядел бледным, измученным, но в его глазах затаилась глубокая ярость.
– Я мог бы его убить. Вот что я мог бы сделать, – сказал он.
Френсис отрицательно покачала головой.
– Так, значит… ты мне веришь? – сказала она.
Оуэн печально усмехнулся.
– Ты еще спрашиваешь? – ответил он. – Конечно, я тебе верю.
Френсис поспешно обняла его, крепко прижав к себе. Потом она занялась чаем, и Оуэн, не дожидаясь приглашения, сел за стол, задумчиво глядя перед собой. Френсис села рядом с ним.
– Я подумала… когда ты сказал, что тебе известно, что это не Иоганнес… – заговорила она, – я подумала, что ты знаешь. А потом ты стал таким странным и скрытным…
– Нет, я… – Оуэн покачал головой. – Какое-то время я считал… что, возможно, это сделал мой старик…
– Неужели? – удивилась Френсис.
Оуэн кивнул.
– Я все время об этом думал, с тех пор как мы нашли ее там, на этом месте. Не то чтобы он сделал это специально – нет. Он любил Вин. В глубине души он любил нас всех. Но ты же знаешь, какой он, особенно когда выпьет. И я рассудил… а что, если он скинул ее с лестницы или что-то в этом роде… – Оуэн посмотрел на свои руки. – Несчастный случай. И тогда, возможно, Кэрис или Клайв помогли устроить все так, будто она умерла в лепрозории… Ну, если бы Вин, например, рассказала им, что собирается туда, или если бы они сами как-то узнали об этом.
Оуэн развел руками, умоляюще глядя на Френсис.
– Никто из нас не хотел причинить ей боль. Даже Кэрис, – добавил он.
Френсис ничего не ответила. Она подумала о сломанной руке Вин и буйном характере Кэрис. Френсис тоже могла бы кое-что сказать о Кэрис, но у нее не хватило на это смелости.
– Затем… какое-то время… – Оуэн осторожно взглянул на нее.
– Что?
– Какое-то время я подозревал, что это сделала ты… Когда мы нашли Дэви и ты сказала, что убила их обоих… Ненамеренно, конечно!.. Френсис, я знаю, что ты никогда бы не причинила никому вреда… Но это чувство вины, о котором ты постоянно говорила, и то, что ты не могла вспомнить… Я думал…
– Ты думал, что я убила ее?
– Нет! Ну, может быть, случайно. Или что ты знала, как это произошло, – может быть, видела, как Иоганнес что-то сделал, или произошел какой-то несчастный случай, когда вы играли, и он помог тебе… перенести ее и похоронить.
