– Конечно, я помогу тебе, если смогу. Но я не знаю, что я должен сделать, – сказал он наконец, но Френсис уже почти не слушала его. – По крайней мере, позволь мне проводить тебя, – добавил он, когда она поспешила прочь.
1918
Начало августа было жарким и сухим, идеальное время для купания в канале и лазания по деревьям, где можно было понежиться под рассеянными лучами солнца. Шли школьные каникулы, так что Френсис и Вин проводили долгие дни вместе, бродя по холмам, перепачканные травой и обласканные летним теплом. Добывать еду для Иоганнеса становилось все труднее. Но они знали, что он полагается на них, поэтому продолжали к нему приходить, хотя просто сидеть с ним было неинтересно.
– Иоганнес, а что бы ты сделал, если бы сюда пришел кто-нибудь еще? – спросила однажды Френсис.
От этой мысли у нее самой побежали мурашки по спине, и Иоганнес встревожился.
– Сюда кто-то придет? – спросил он.
– Нет, навряд ли, – поспешила успокоить его Френсис. – То есть я не знаю. Скорее всего, нет, особенно в такую погоду. У всех теперь полно своих дел.
Мальчишки были слишком заняты сейчас сооружением веревочных качелей на прибрежных деревьях, так что им не было дела до старого лепрозория.
– Но что, если бы кто-то пришел?
Френсис вспомнила, как Иоганнес напугался, когда Оуэн стал бить мячом по стене лепрозория. Как он тряс ее и кричал, как его глаза опустели. Она гадала, нападет ли Иоганнес на чужака или попытается убежать.
– Я бы спрятался, – ответил он.
– Где? Здесь же негде спрятаться, – заметила Вин.
И это было так – во всем здании не было ни мебели, ни дверей, за которыми можно было бы притаиться. Иоганнес по очереди обвел их взглядом.
– Но вы же не приведете сюда никого, правда?
– Нет, конечно нет, – поспешно ответила Вин и со вздохом встала. – Это только на всякий случай. Вставай, Френсис, нам надо найти место, где Иоганнес сможет спрятаться.
Френсис послушно встала.
– Можно поискать во дворе, – с надеждой сказала она. – Вон там, в дальнем углу, высокая трава, и есть старая угольная яма…
– Нет! Я не могу, – запротестовал Иоганнес.
– Не говори глупостей, Френсис, – одернула ее Вин. – Вряд ли он сможет выбраться наружу, чтобы там спрятаться, если кто-то уже войдет внутрь.
Уязвленная, Френсис поднялась наверх, чтобы поискать убежище на втором этаже. Она заглянула в дымоходы, проверив, достаточно ли они широки, чтобы Иоганнес смог туда забраться, но они оказались для этого неподходящими. Открыла стенной шкаф в одной из комнат и осмотрела древние, изъеденные червями деревянные стенки. Она уже собиралась закрыть его, как ей в голову пришла новая мысль. Дно шкафа находилось на уровне ее коленей, и сквозь щели в досках она могла видеть темную пустоту внизу. Френсис просунула пальцы в одну из щелей и, зацепив доску, потянула ее – доска достаточно легко подалась. Тогда Френсис подняла соседнюю доску, и под ней открылось вместительное пространство. Внизу виднелись пыльные половые доски с мертвыми насекомыми между ними.
– Что ты делаешь, Френсис? О, это хорошее место, – сказала Вин, появившись у нее за спиной. – Он вполне мог бы влезть туда и снова прикрыть себя досками. Иоганнес! Иди посмотри!
Они решили опробовать новое убежище. Иоганнес извивался, старательно втискиваясь в укрытие. Затем, лежа на спине, он снова разложил доски над собой.
– Никто никогда не узнает, что ты там, – сказала Вин. – Правда, Френсис?
– Ага. Никому и в голову не придет сюда заглянуть, – подтвердила Френсис.
Иоганнес резко откинул доску в сторону и выкрикнул:
– Бах!
– Ну, это было совсем не страшно! – рассмеялась Френсис.
– Я и есть не страшный. – Он поднялся, отряхиваясь от пыли. – Зер гуд! Очень хорошее место. Спасибо тебе, Френсис.
– Ну, теперь мы пойдем, – сказала Вин. – Если тебе вдруг покажется, что кто-то идет и это не мы, ты просто полезай сюда.
– Да. Спасибо вам, сестрички. Но… вы ведь никого сюда не приведете, правда? – снова спросил он.
Вин тяжело вздохнула и закатила глаза.
– Мы уже сто раз говорили тебе – не приведем!
Снаружи лепрозорий выглядел таким же заброшенным, как и всегда. Френсис убеждала себя, что никому и в голову не придет, будто здесь кто-то живет. Она удивлялась, почему Вин стала такой вспыльчивой с Иоганнесом, почему у нее вдруг изменилось настроение – всю неделю она была очень тихой и не такой веселой, как обычно. Френсис решила, что это из-за жары, потому что время от времени Вин мотала головой, будто ее беспокоили мухи, и терла пальцами вспотевший лоб, оставляя грязные следы. Вин явно считала, что Иоганнес доставляет им слишком много хлопот, и Френсис боялась, что она откажется его навещать. Они пошли вверх по Приор-Парк-роуд. Вдоль дороги бежал ручей; в одном месте он был перегорожен, и там образовалась небольшая запруда. Крякая, в воде плескались крупные взъерошенные утята; маленькая форель, застыв на дне, еле заметно помахивала хвостом.
– Вот бы помочь Иоганнесу вернуться домой, – сказала Френсис. – Но это будет нелегко, если его дом находится за морем и там даже говорят на другом языке.
– Ну разумеется, – согласилась Вин и на мгновение задумалась. – Нам нужна карта, – сказала она. – У твоего отца ее нет? Или у Кита?
– Кит получил в подарок на Рождество атлас, и там полно всяких карт. Я загляну туда, если он разрешит.
– Может, получится найти там Летний Дождь. И тогда мы уж сообразим, как ему вернуться. А я… – Вин вдруг замолчала, грызя ноготь большого пальца. – Я принесу ему одеяло, чтобы он смог хорошенько выспаться. Мама проветривала наши зимние вещи, так что мне, скорее всего, удастся стащить одно с веревки, а она пусть думает, что его украл какой-то бродяга. Не лежать же Иоганнесу на газетах, как собаке, – оживляясь, продолжила Вин. – Он же человек.
– Вин, не стоит! А что, если тебя поймают?
Френсис пришла в ужас. Она вспомнила, как отец швырнул Вин через всю комнату только за то, что она попалась ему под ноги.
– Я не хочу, чтобы меня поймали.
Вин сняла кофту и завязала ее вокруг талии, проверив, как всегда, застегнута ли брошь. Затем облокотилась на перила и уставилась в воду.
– Если ты возьмешь одеяло, – продолжала Френсис, – твоя мама обязательно это заметит. А что, если она заявит в полицию? Или скажет твоему отцу? Представь себе, как он рассердится.
– Я не боюсь полиции, и в любом случае никто не узнает, что это была я.
– Не думаю, что тебе следует это делать, – настаивала Френсис.
– Ну а я все равно это сделаю, – сказала Вин.
Френсис поняла, что продолжать бесполезно: чем больше давили на Вин, тем сильнее она сопротивлялась.
