– Боже мой, – пробормотала Каммингс.
Френсис снова задумалась.
– Если бы ее ударили по голове или если бы она ударилась головой, от чего могла умереть, это определенно оставило бы след на костях? – спросила она.
– Думаю, что да. Но я проконсультируюсь у врача.
– Я помню, по тогдашним разговорам и по газетам тоже… кровь была найдена во дворе лепрозория. Как вы считаете, в отчете будет сказано о количестве? Я имею в виду, были ли это просто капли, как будто она разбила губу, или… – Френсис сделала паузу, чтобы сглотнуть.
Каммингс наблюдала за ней с озадаченным видом.
– И еще я знаю, что там нашли кое-что из ее одежды, но непонятно, что именно… – Френсис замолчала, чувствуя, что ей стало жарко.
Каммингс выжидательно молчала, позволяя Френсис договорить.
– Мне просто нужно быть уверенной, – сказала Френсис.
– Уверенной в чем, миссис Пэрри?
– В том, как она умерла. Где именно. И была ли вообще…
Френсис замолчала. Она не смогла заставить себя произнести это вслух и заметила, как в глазах женщины-полицейского мелькнуло удивление.
– Миссис Пэрри, пожалуйста, что вы недоговариваете? – живо спросила Каммингс. – Вы что-то вспомнили? Так ведь? Что-то такое, что вы… о чем вы раньше не говорили? – Она на мгновение остановилась, подбирая слова. – Может, то, о чем вы не хотели бы вспоминать? – сформулировала она.
Френсис не смогла вымолвить ни слова и только покачала головой. Каммингс подождала, потом поджала губы.
– Хорошо. Знаете, газеты – неплохой источник. Полагаю, в библиотеке найдется архив хроники тех времен? Если хотите помочь, то можете пойти и поискать…
– В библиотеку идти не нужно, – перебила ее Френсис. – Миссис Хьюз вырезала все публикации об этом деле. Она их все сохранила.
– Ну, тогда вам следовало бы их просмотреть… может, вы что-то упустили тогда. – Каммингс не отрывала от нее пристального взгляда. – Вдруг вспомните что-нибудь.
* * *
Когда Френсис постучала в дверь дома тридцать четыре, ответа не последовало. У девушки засосало под ложечкой, голова кружилась. Она стояла среди руин и смотрела на дом Кэрис, обреченный на снос, чувствуя слабость в ногах и пытаясь собраться с силами, чтобы снова обойти все те места, где можно было бы спросить о Дэви. И тут появился Оуэн. Он улыбнулся, когда увидел ее. Его улыбка была все такой же привлекательной, как и тогда, когда они были детьми, хотя теперь в ней было больше печали, чем радости. Но в тот момент это была единственная улыбка, которая могла вызвать у Френсис желание улыбнуться в ответ. Оуэн был одет в униформу цвета хаки – мешковатые брюки и рубашку с многочисленными карманами, и то и другое было слегка коротковато для него. На поясе ремень; высокие сапоги, а на голове лихо заломленная пилотка.
– Привет, Френсис, – поздоровался Оуэн, смущенно стаскивая пилотку.
Это был излишне вежливый и слишком формальный жест для них, но он не смог от него удержаться. Посмотрев на свою пилотку, Оуэн рассмеялся, а пилотка так и осталась у него в руке. Сердце у Френсис сжалось, но она улыбнулась:
– Выглядишь молодцом.
– Рядовой Хьюз пятого батальона графства Сомерсет, ополчение города Бата, взвод Стозерта и Питта, к вашим услугам, мэм. – Оуэн щелкнул каблуками и отдал честь.
– Прирожденный солдат.
– Вот решил по дороге домой заехать и посмотреть, как там мама.
– Кажется, дома никого нет. – Френсис посмотрела на пустые окна. – Если только она не заметила, что я иду, и не спряталась.
– Не глупи. Как ты? Ты что-то бледная.
– Со мной все в порядке. Я просто не обедала, вот и все. Снова была сегодня в больнице, они звонили в Бристоль, но там тоже нет новостей. Я как раз собиралась пройтись по приютам для беженцев и…
– Френсис, – перебил Оуэн, коснувшись ее руки, – никто не ждет, что ты будешь днями и ночами напролет заниматься его поисками. Ты и сейчас уже на ногах еле стоишь.
– Но я ничего не могу сделать, Оуэн. А Кэрис… Она считает, что он мертв.
– Это я знаю, – со вздохом ответил Оуэн. – Она опять стала к бутылке прикладываться, как будто это поможет.
Френсис кивнула, и повисла пауза. Девушка опустила руку в карман и снова сжала пальцами брошь Вин. Она должна была отдать ее Оуэну, чтобы тот вернул Дениз, но знала, что не сделает этого. Френсис хотела оставить ее себе – как доказательство. Вот только чего? Ей хотелось расспросить Дениз Нойл, где именно та ее нашла. И вдруг ей захотелось поделиться с Оуэном своими размышлениями о Перси Клифтоне – вернее, не о Перси Клифтоне, а о неизвестном мужчине, который скрывался под этим именем. Она хотела рассказать ему и о своих подозрениях, и о своих попытках докопаться до правды. А также рассказать ему о том, что ее преследует невыносимое, тяжкое чувство вины, связанное не только со смертью Иоганнеса, но и со смертью Вин. Рассказать, что она пытается вытянуть из памяти события прошлого, что она была в полиции и что за ней, похоже, следят. Но слова замерли у Френсис на языке – нет, она была еще не готова. И вместо всего этого она произнесла:
– Я думала о тебе сегодня. Вспоминала твой футбольный мяч, который ты украл и с которым потом никогда не расставался.
– Неужели? – Оуэн снова улыбнулся. – Да будет тебе известно, что это была вовсе не кража. Я нашел его, вот так-то. Господи, а с чего ты вдруг вспомнила об этом?
– И что с ним стало? Наверно, его и нет уже давно…
– Ты что, смеешься? Он все еще у меня.
– Ага!
Отчего-то этот разговор о мяче основательно взбодрил Френсис.
– У меня. Приходи как-нибудь, покажу, если не веришь. Очень хороший мяч. Мы с Невом много раз с ним играли, и с Колином будем играть.
– Я помню, как ты пинал его о стену лепрозория. Я выглянула наружу и увидела тебя. Ты и не знал, что мы там.
При упоминании об этом лицо Оуэна вытянулось.
– Этого никто не знал. Как бы я хотел, чтобы это было не так, – сказал он.
Френсис промолчала.
– А чья это была идея отправиться туда?
– А ты как думаешь, чья? – чуть слышно спросила Френсис.
Она не стала напоминать, что именно Оуэн натолкнул Вин на эту мысль своими рассказами о призраках.
Оуэн кивнул:
– Она всюду совала свой нос. Да, такова была Вин. Наша бабушка Ловетт называла ее мышкой.
Оуэн отвернулся, и на его скулах заходили желваки.
– Мы всегда приходим к разговору о ней… Каждый раз, – тихо сказал он.
– Да, трудно удержаться. В любом случае я всегда думаю о ней. А ты тоже?
– Да, – ответил Оуэн. – Но только это все бесполезно. Я просто хочу… – Он покачал головой, но так и не сказал, чего хочет.
