Однажды Френсис пришла повидаться и нечаянно услышала, как Джудит сказала:
– Не понимаю, что ты в ней нашел, Джо. Уж она точно не красавица – лицо как каменная стена, с тех пор как пропала ее подружка. Я думаю, она слегка не в себе.
Френсис еще долго думала над ее словами. За несколько месяцев до этого случая она так же ненароком подслушала, как Сесилия говорила Пэм:
– У бедняжки такой взгляд! Как у старухи, которая пережила войну. Ты не находишь?
Возможно, так все и заканчивается – только у Френсис это случилось слишком рано. То, что прежде вызывало у нее смех, теперь было не смешно. И лицо стало слишком серьезным, чтобы улыбаться. Между ней и остальным миром возник барьер, через который никто не мог ничего разглядеть и через который невозможно было к ней пробиться.
Френсис очнулась от своих мыслей, когда Пес резко дернулся на поводке, и она поспешила по Беннет-стрит, минуя обуглившиеся руины здания Ассамблей. С балок обрушившейся крыши свисали сталактиты оплавившегося свинца – у пожарной команды закончилась вода, чтобы сбивать пламя. Двигаясь дальше, Френсис остановилась у развалин бывшего отеля «Регина». Бомбой снесло половину здания, и уцелевшая часть выглядела как гигантский кукольный дом, готовый к игре. На нескольких этажах сохранились и были хорошо видны камины с зеркалами или картинами над ними. Где-то на входной двери висело пальто, а на тумбочке стоял канделябр. Вторая половина здания была полностью разрушена, и Френсис удивилась, что кто-то смог выжить, находясь там, особенно в баре на первом этаже, где, по словам медсестры, во время налета оставались несколько человек. Френсис представляла себе Перси Клифтона, лежащего под этой грудой развалин, и не могла определиться со своими ощущениями. Странная ломота в коленях, боль сострадания и страх. Может, было бы лучше, если бы он умер. Неужели он был в сознании? Чувствовал ли он, как его лицо обожгло пламенем пожара, слышал ли грохот падающих на него камней?.. Пес свирепо залаял, рванувшись назад, туда, откуда они только что пришли. Улица была пуста. Френсис еле удерживала его на поводке. Хвост Пса нервно дрожал.
– Что такое? Тише, тише! – попыталась успокоить его Френсис.
Пес перестал лаять, но продолжал смотреть вглубь улицы. Френсис обернулась, но никого не увидела. Она почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки от вернувшейся уверенности, что за ней следят, постоянно наблюдают – и не из добрых побуждений.
– Пошли, – дернула она Пса за поводок и устремилась прочь.
Она где-то читала, что собаки могут видеть то, что недоступно людям. Например, призраков.
Хаоса в госпитале меньше не стало. Френсис привязала поводок к батарее в холле, почесала Пса за ушами и оставила его там. По ее просьбе дежурная сестра позвонила в госпиталь Бристоля, и выяснилось, что вестей о Дэви по-прежнему нет. Френсис старалась держать себя в руках: она не могла позволить себе расклеиться сейчас, как это было днем раньше, ей нужно было сохранять дееспособность. Ужасные слова Кэрис не переставали звучать у нее в голове: «Что ты знаешь о том, каково это – быть матерью?.. Ты ни черта об этом не знаешь». Даже если это была правда, это еще ничего не значило. Да, она не мать Дэви, но она любит его и несет за него ответственность. И она найдет его, где бы он ни был, пусть не здесь, пусть не сейчас.
Она снова оказалась у кровати Перси Клифтона, куда ее влекло с непонятной силой, и прочитала на информационной табличке, что у него легкий жар. Пациенты по обе стороны от кровати Перси сменились с тех пор, как Френсис впервые подходила к нему, но его не трогали. Она боязливо присела на стул, стоявший рядом, и мужчина с соседней кровати улыбнулся ей. У него была забинтована и подвешена нога.
– Привет, – бодро окликнул ее мужчина. – Похоже, скоро разъя́снится, – кивнул он в сторону окна, за которым слышался шум налетевшего дождя.
Френсис лишь кивнула в ответ, не готовая к подобной беседе. Она впервые сидела так близко от Перси. С напряженным вниманием Френсис разглядывала его профиль, сознавая, что, если он шевельнется, она бросится прочь. Разлет скул, излом переносицы, линия подбородка – на мгновение его облик показался ей отчаянно знакомым, но тут же это ощущение исчезло. На носу у него были заметны лопнувшие сосуды, под нижней губой виднелся небольшой шрам. Она все всматривалась и всматривалась.
Дыхание Перси показалось ей более частым и глубоким, чем раньше. Когда в палате наступала тишина, ей казалось, что она слышит хрипы в его легких. Покраснение на коже стало интенсивнее, и лицо было покрыто испариной. Френсис всполошилась: что, если ему станет хуже и он умрет? Она встала, оглядываясь по сторонам в поисках сестры или доктора. Мужчина с соседней койки с любопытством наблюдал за ней.
Перси Клифтон не должен сейчас умереть. Френсис когда-то встречала его, она это чувствовала; образ Клифтона присутствовал где-то в темных глубинах ее памяти, и ей требовалось время, чтобы извлечь его на поверхность. Он был как забытое слово, вертевшееся на языке, как мелодия, которую она никак не могла вспомнить, как обрывок сна, растаявшего в утреннем свете. Она смотрела на его руки, безвольно лежавшие на простыне, на его скрюченные пальцы. Ей захотелось коснуться одного из них, но Френсис не смогла заставить себя сделать это. Если он умрет до того, как она заговорит с ним или он обратится к ней… Такие мысли заставили ее, стиснув зубы, слегка податься вперед.
– Мистер Клифтон… – вымолвила Френсис настолько тихо, что ее слова едва были слышны.
Понимая всю глупость происходящего, прочистила горло и попыталась еще раз:
– Перси…
И снова получился шепот. Имя было незнакомым, но что-то все же произошло, и Френсис, как наяву, увидела носки своих детских туфель и свои согнутые колени, услышала шорох сухих листьев, ощутила жар летнего солнца и запах крапивы… и еще чем-то пахло, она поняла… был еще какой-то запах… Мужчина на соседней кровати откашлялся, Френсис вздрогнула, и картинка исчезла.
– Значит, вы не жена его и не дочь? – спросил незнакомец. – Простите, я не специально подслушивал, просто тут не избежать этого. Я сначала решил, что вы родня, понимаете…
Френсис замотала головой и собралась уйти, но словоохотливый сосед натолкнул ее на одну мысль, и она осталась.
– Вы, случайно, не знаете, а кто-нибудь еще поступал сюда из отеля «Регина»?
Мужчина невесело усмехнулся:
– Так вот где его так покалечило! Ну, получается, он да я, мы оба. Кстати, я – Виктор, Виктор Спуррелл. Бедный парень, похоже, ему досталось похлеще моего. Я же тоже там поселился. Как раз поднялся в свой номер, и к счастью, он оказался в той части здания, которая уцелела. Я сломал ногу, когда сбегал вниз по лестнице, – даже не знаю, хорошо это или плохо.
Человек подумал и добавил уже более определенно:
– Думаю, что хорошо.
– Вы знаете его? – спросила Френсис, указав на неподвижную фигуру Клифтона.
Виктор пожал плечами:
