– Ты что здесь делаешь? – громко спросила она.
У Френсис не было возможности взбежать по склону и скрыться, как это проделал бы олень.
– Я была оленем, – неохотно сказала она, опасаясь, что Вин посчитает ее игру глупой.
– Одна?
– Мой брат ушел с друзьями.
– Мой тоже так делает. В основном чтобы в футбол поиграть. У меня еще есть сестры, но Кэрис уже взрослая, а Энни слишком маленькая. Она еще ребенок.
Видно было, что Вин чего-то ожидает, но Френсис не могла понять, чего именно.
– Я могла бы поиграть с тобой в твою игру. Если хочешь, – небрежно предложила Вин, словно ей было все равно.
Френсис кивнула, раздумывая над тем, что, вообще-то, игра с другими девочками обычно требует больше усилий и не так увлекательна, как игра с собой. Но с Вин оказалось все по-другому. И хотя она изрядно перестроила игру под себя, эти изменения пошли только на пользу. Пока они играли, Френсис украдкой поглядывала на свою новую подругу. Застегнутое на все пуговки платье явно стирали уже столько раз, что оно выцвело и приобрело какой-то неопределенный оттенок – что-то между зеленым и коричневым. Ее волосы выглядели неопрятными, хотя были аккуратно заплетены в косы. Она часто почесывала затылок и за ушами, и от нее не особенно приятно пахло – вроде как прокисшим черствым хлебом. Но она была очень хорошенькой, особенно когда улыбалась своей широкой щербатой улыбкой. Говорила в основном Вин, и это, казалось, устраивало их обеих.
– Твоя мама дает тебе денежки на еду? Мы могли бы пойти и купить что-нибудь вкусное, – сказала Вин, когда день уже клонился к вечеру.
– Нет, – призналась Френсис.
При мысли о хрустящих кусочках кляра, целый пакетик которых можно было купить за полпенни в закусочной, у нее потекли слюни.
– Я не должна перекусывать на улице, – объяснила она.
Вин бросила на нее испытующий взгляд.
– Умираю от голода, – сказала она.
– А… – Френсис на мгновение задумалась. – Ну, если мы навестим мою тетю Пэм и Сесилию, то они нальют нам по стакану молока. Хотя на самом деле сейчас еще рано для ужина.
– Да ладно, пошли.
Вин взяла Френсис за руку, показывая, что готова идти в гости. Всю дорогу до «Вудлэндса» она вела себя очень тихо, что озадачило Френсис, ведь Вин явно не была стеснительной. Все стало понятно, когда Френсис побывала в Бичен-Клифф-Плейс, по сравнению с которым «Вудлэндс» показался ее новой подруге совсем иным миром. Вин осмотрела мольберт Сесилии, окинула взглядом цветы в горшках на подоконниках, картины в рамках на стенах и расписные тарелки в буфете. Затем она провела пальцами по краю шелкового жакета Сесилии и тут же плюхнулась на пол, чтобы обнять кошку, которая в испуге попятилась от нее.
– Вот видишь! – обратилась Пэм к Сесилии. – Я же говорила, что нам надо было завести собаку. Собака захотела бы поиграть с ребенком.
На что Сесилия только спокойно улыбнулась. Они с Пэм стали жить вместе еще до рождения Френсис. Познакомились, когда Пэм работала кухаркой в родительском доме Сесилии, одной из больших вилл на Линком-Хилл, и они сразу же подружились. «Неразлейвода», – всегда говорила мать Френсис каким-то странным тоном. Сесилия была высокой прелестной женщиной с молочно-белой кожей и дымчатыми волосами. Она необычно выговаривала слова – «будто со сливой во рту», как сказала мать Френсис, – носила длинные прозрачные платья, пила жасминовый чай и рисовала огромные полотна с восходами солнца в голубых, розовых и золотых тонах.
Пэм сразу же догадалась, что Вин отчаянно хочет есть, и без разговоров дала им печенье с молоком. Вскоре и Френсис поняла, что Вин вечно ходит голодная и никогда не знает, когда сможет поесть в следующий раз. Подкрепившись, они вернулись в сады и дождались, пока придет Кит, после чего Вин проводила их до коттеджей Магдалины. Дальше она продолжила свой путь в одиночку по Холлоуэй, прыгая с ноги на ногу. Со стороны ее ноги казались тонкими палочками, а колени напоминали «шишечки» от кровати.
– А где же ты живешь? – крикнул ей вдогонку Кит.
– Бичен-Клифф-Плейс! – отозвалась Вин. – Пока!
– Ну что ж, – сказал Кит, бросив на Френсис осуждающий взгляд, – неудивительно, что от нее пахнет старыми тряпками. У нее, знаешь ли, вши, я видел, как она чешется.
Френсис почувствовала, что должна защитить подругу, но ничего не сказала.
Неловкая ситуация возникла и тогда, когда Вин в первый раз пришла к Френсис в коттеджи Магдалины. Родители Френсис, казалось, были сбиты с толку.
– Очень приятно познакомиться, – сказала Сьюзен Эллиот с улыбкой, сцепив руки на переднике. Ее волосы были заколоты в аккуратный пучок, на ней было добротное с оборками платье и серебряный медальон на шее. Ее руки всегда были чистыми. Дерек Эллиот работал механиком в автомастерской на Уэлс-роуд, обслуживал и ремонтировал все что угодно, от велосипедов до «Хамберетты» или «Форда-Т». От его комбинезона всегда пахло машинным маслом и солидолом, а руки удавалось отмыть лишь по воскресеньям. Дерек тоже широко улыбнулся Вин и пожал ее крошечную ручку.
– Бронвин, не так ли? Очень мило. Это что, ирландское имя?
– Уэлское. Мой отец родом из Уэлса. – На лице Вин отразилась растерянность, когда она посмотрела на отца Френсис. Как будто она никогда раньше не встречала таких, как он.
– А может, шотландское? Звучит немного по-шотландски, – задумчиво произнес Дерек, как будто не слышал Вин.
– Нет, уэлское. Я же сказала, отец из Уэлса, – настаивала она.
– А не может ли оно быть корнуэльским? Или – вот! Я знаю! – Дерек щелкнул пальцами и, хитро прищурившись, спросил: – Ты ведь француженка, так?
На что Вин разразилась смехом.
Затем Вин и Френсис немного поиграли в комнате наверху, которую Френсис делила с Китом.
– Ничего себе, у тебя есть своя кровать! – удивленно произнесла Вин.
Комната была поделена невидимой, но имеющей большое значение пограничной линией; на своей стороне Кит держал любимый конструктор фирмы «Меккано», детскую книжку о воздушных кораблях и потрепанные старые коньки. Там также стоял небольшой сундук, где хранилась его сменная одежда, зимнее пальто и носки, пропахшие камфорой, чтобы отпугивать моль. На стороне Френсис был точно такой же сундук, а также книги, взятые в библиотеке, – «Королева Сильвер-Белл» и «Энн с острова Принца Эдуарда», которые оказались для нее слишком сложными; кроме того, тут был плюшевый мишка и набор щеток и расчесок для волос, подаренный на Рождество Пэм и Сесилией. С внешней стороны все предметы были инкрустированы голубой эмалью и переливались, как павлиньи перья. Они очень понравились Вин. Она села на край кровати и протянула Френсис одну из щеток.
– Ты будешь моей служанкой и расчешешь мне волосы, – сказала она, – а потом поменяемся местами.
Френсис сделала так, как ей было велено, хотя волосы Вин были такими тонкими, что постоянно путались, и Вин вздрагивала при каждом движении. Но сидела она красиво и чинно, сложив руки на коленях, как фарфоровая кукла.
