– Подожди…Ты что…Хочешь оставить их так?! – Глаза Стефана самым натуральным образом полезли на лоб, что не мог скрыть даже шлем, покрывшийся множеством свежих царапин, возникших по вине пуль, отрикошетивших от этой металлической шапки. – Серьезно?!
– А почему нет? – Вопросом на вопрос ответил Олег, продолжая изучать руку своего друга, который в лазарет так и не пошлел, поскольку травма толстяка не угрожала его жизни. А боль ему купировал кто-то из низкоранговых целителей. – Нормальной тюрьмы у нас на борту, знаешь ли, все равно нет и не было. Вот и пусть сидят здесь, если им там так понравилось!
Покрутив головой по сторонам, чародей нашел кусочек угля, которого после боя на корабле хватало по причине активного использования магии огня, разного рода молний, огнеметов, бутылок с зажигательной смесью и просто небольших пожаров, возникших после обстрела судна вражескими снарядами. Подняв в воздух силой мысли почерневшую щепку, кажется, ранее бывшую частью деревянной обивки пола, чародей послал её к занятому османами помещению, дверь в которое была открыта плашмя благодаря кому-то сильному. И намалевал слово «Тюрьма» сначала на русском, а потом еще на английском и китайском языке, украсив этим художеством внутреннюю часть зияющего прогала. Хотел он еще и сделать приписку про правила поведения в местах лишения свободы, но кто-то вырвал инструмент из телекинетической хватки чародея. Впрочем, на косяке все равно бы не хватило места для сотворения столь обширного художества…
– Но у них же оружие! – Брови Стефана как уползли куда-то к вершине головы, так обратно возвращаться и не собирались.
– И магия, – согласился Олег, которого доступное противнику волшебство нервировало заметно больше ружей, пистолетов и сабель. Гранат османские штурмовики по непонятной ему причине почти не использовали, а тяжелое вооружение у них вообще напрочь отсутствовало. – Минимум парочка обладателей третьего ранга там есть. Если они решатся вложить в свои последние чары всю свою силу и жизненную энергию, не уверен, что «Тигрица» это переживет, ведь ей сегодня итак досталось. А потому пусть сидят там и не рыпаются. Эй, слышите меня, мерзавцы? Будете хорошо себя вести – пойдете в плен на общих основаниях и сможете выкупиться на свободу или отработать её! Но если попробуете подгадить хоть как-нибудь – всех даром отдам нашим отечественным чернокнижникам, да еще и пару монет сверху приплачу, чтобы посильнее мучали!
– А если они там чего-нибудь…Ну…Учудят? – В растерянности спросил Стефан, повышая голос, чтобы перекрыть доносящийся изнутри гомон. Предложение Олега османы явно услышали и поняли, раз развернули такие горячие обсуждения. И общее количество спорщиков никак не могло оказаться меньше пары десятков, а скорее всего составляло где-то полсотни. – Или сломают? И вообще, почему ты думаешь, что если их оставить в покое – они не используют посмертные чары, чтобы долбануть напоследок на полную катушку?
– Порванную парусину или поломанные доски мы как-нибудь переживем, а больше ничего ценного в той части трюма не лежит. – Пожал плечами Олег, ради приличия пытаясь напрячь свой дар оракула…И как почти всегда в подобных ситуациях, способности к предсказанию ну никак себя не проявили, сделав вид, будто их вообще нет. – А хотели бы эти османы стать смертниками, что на тот свет пойдут за компанию с нами, так уже сообразили бы чего-нибудь. Времени у них было предостаточно хоть на минирование захваченной части судна, хоть на проведение темных ритуалов. Корабли преследовавшей нас эскадры уже больше тридцати минут как даже на горизонте не видны.
Османы залопотали друг с другом еще активнее, переходя на крики и, кажется, даже мордобой. Но попыток начать полноценный диалог так и не начали. Впрочем, в атаку они тоже не кидались, продолжая тесниться в одном из углов самого нижнего трюма, отделенного от остальных складских помещений внутренними переборками с одной единственной дверью. Прорубиться внутрь через стену Олег бы смог, причем даже своими силами. Или попытаться вместе со своими друзьями и уцелевшими штурмовиками прорваться через уже имеющийся вход, невзирая на перекрестный огонь и наверняка подготовленные минные или магические ловушки. Вот только особого смысла в этом капитан корабля не видел. Сумевший оккупировать часть его судна противник был лишен какой-либо надежды на получение подкреплений и потому бы стал драться с остервенением загнанной в угол крысы. И даже одна случайная смерть являлась куда большей ценой за победу над ним, чем Олег желал платить. Плюс время работало на него. Рано или поздно «Тигрица» достигнет своего пункта назначения. И если противник не сдастся раньше, то тогда несколько объединивших силы опытных магов или священников без проблем, лишних нервов и растраты боеприпасов всех осман с безопасной для себя дистанции усыпят. А может, и умертвят, но это вряд ли, в конце-концов, живые пленники сильно дороже, а поделиться их частью в обмен на помощь с остальными вражескими абордажниками, чародей не побрезгует. Или придет в себя Щукин, что захватил одну из офицерских кают совместно с парой бутылей предназначенного специально для высоких гостей коньяка и теперь делает вид, будто он празднует победу и медитирует, восстанавливаясь после легкого магического истощения, а не трясется в истерике после пережитого стресса.
– Эй, русские! Предлагаю устроить дуэль один на один! И провести столько поединков, сколько потребуется до тех пор, пока не упадет последний из вас или нас! – К удивлению Олега, османы наконец-то решили проявить себя. И среди них оказалось очень много тех, кто знал язык своего противника на вполне достойном уровне, поскольку в словах говорившего совсем не чувствовалось акцента. Растерянности добавляло и то, что враги не пошли в самоубийственную атаку и не стали обсуждать условия выкупа, а пожелали продолжения драки, пусть даже на более удобных для себя условиях.
– Сдавайтесь лучше, – ответил им чародей, перебарывая свое удивление. – Нет у нас времени с вами возиться. Шансов победить у вас все равно один к тысяче, а вот рассердиться мы можем легко. Запасы лично моего терпения и снисходительности сегодня вот уже давно подошли к концу, и остальные ничуть не менее сердиты.
– Никогда! – Последовал из глубин трюма яростный вопль. – Сам маршал Али-ибн-Фаррах именем султана повелел нам одержать победу над защитниками крепости Темный склон и погибнуть или одержать победу!
– Эм… – запнулся чародей, не сразу подобрав слова, нужные для успешного продолжения искусства переговоров. С одной стороны, теперь фанатизм собеседника стал ему понятен, видимо на сознание тому сильно давили ментальные закладки, которыми в османской империи не потчевали разве только крестьян, да рабов, стоящих дешевле работы даже самого хреновенького мозговрерта. Однако, теперь у Олега возникли новые вопросы. – Знаешь, либо твой русский все-таки не так хорош, как кажется, либо вы, ребята, очень крупно налажали…Ибо вот уже второй раз подряд ваша чертова эскадра атаковала не крепость Темный склон, а форт Черносольный!
Глава 13
О том, как герой оказывается в реальной опасности, сдается под гнетом обстоятельств и оказывается потрясен до глубины души
Олег очень старался не замечать, как сидящие на не таком уж и широком диванчике в два ряда молодые и симпатичные девушки старательно строят ему глазки и норовят изогнуться так, чтобы продемонстрировать самые выгодные ракурсы своего тела, а то и вообще начинают крайне провокационно целовать шейки своих коллег или покусывать их за ушки, одновременно давая волю рукам. Даже тот факт, что чародей вообще-то имел супругу, и оная супруга находилось на этом же летучем корабле, не мог остановить связисток, практически всем кругом пошедших в решительную атаку на сильного одаренного с тугим кошельком, относительно симпатичным лицом и отсутствием бесчисленной своры ближних и дальних родственников, готовых не моргнув глазом прирезать излишне наглую простолюдинку, если та протянет свои изящные ручки к семейным капиталам или магическим секретам. А персоны благородного происхождения, которым Олег был бы неинтересен, в число обменивающихся мыслеобразами через иной план реальности магов астрала как-то не рвались…То ли не нравились им постоянные мигрени с повышенными шансами схватить инсульт или какое-нибудь психическое заболевание, то ли отпугивала необходимость много и нудно трудиться без нормальных шансов на то, чтобы обрести силу, богатство и славу. Вот и мало было среди сидящих друг у друга на коленях и держащихся за ручки ведьмочек, вообще-то обязанных не хвостом перед потенциальным покровителем крутить, а установить хороший и четкий контакт со штабом фронта, персон, которые достигли хотя бы тридцати лет. В данном роде войск кто не мог уйти в отставку и замуж, те раз за разом улетали в декрет, лишь бы откосить от выполнения своих рабочих обязанностей, и к концу заключенного с армией контракта нередко могли бы претендовать на звание мать-героиня, если бы в данном мире его хоть кому-нибудь давали.
