Внутри корабля какие-то люди, находящиеся от боевого мага практически через стенку, громко раскашлялись и помянули шайтана. По руке волшебника чем-то ударили…Но оружие явно было дробящим, да и обрушилось не на кулак в латной перчатке с крепко сжатым в нем кольцом, а на запястье. И не смогло его размозжить, лишь слегка прогнув прочнейший зачарованный металл. По шлему и плечам Олега забарабанили пули, причем некоторые удары были достаточно сильны, дабы от напряжения трещали кости черепа и шейные позвонки чародея, выгибающиеся в непредусмотренную природой сторону. Похоже, османы не только выстроили вдоль борта и стреляли вниз из ручного оружия, но и как-то нацелили расположенные на верхней палубе турели почти вертикально вниз. Древний шлем, вообще-то обладающий собственными и притом особо прочными защитными барьерами, мигом превратился в обычную металлическую шляпу, но тем не менее, он оставался достаточно прочным, дабы разбить его пулями, пусть даже зачарованными и крупнокалиберными, за пару секунд оказалось попросту невозможно. Но чародей, в общем-то, уже закончил свою работу, и медлить дольше было опасно и непродуктивно. Если пороховое облако уляжется, взрыв может получиться далеко не таким сильным, как хотелось бы. Оттолкнувшись от корпуса шебеки, боевой маг силой мысли создал сразу за проделанной Стефаном дырой маленький язычок пламени, фактически жалкую искорку…А после закувыркался в воздухе как теннисный мячик, после того как на корт выпустили великана, вооруженного соответствующих размеров ракеткой и непомерным даже для его огромного тела энтузиазмом. Сколько ему пришлось совершить оборотов вокруг своей оси, чародей не сказал бы, даже если бы его допрашивали с применением сыворотки правды…Но машинально раскрывшийся к крике рот внезапно оказался набит чем-то пернатым, невкусным и очень агрессивным! Прежде, чем боевой маг успел сомкнуть челюсти и откусить крупному белому попугаю голову, Олегу чуть язык не выклевали! Причем у падающей вниз двумя половинками агонизирующей тушки характерное синее пятно, отдаленно напоминающее третий глаз, точно было!
– Кхе-кхе…Либо это порода такая, либо какой-то османский архимаг экспериментировал с бе-кхе-ссмертием на попугаях! Кхе! – Отплевываясь от оставшихся во рту перьев, обломков птичьих позвонков, а также крови, Олег лихорадочно диагностировал состояние собственного организма. И в целом оно оказалось пусть не отличным, но вполне себе приемлемым. Ушиб всего организма, ожоги лица, многочисленные трещины в черепе, пробивший броню поножей мелкокалиберный снаряд, к счастью не взорвавшийся и не оторвавшийся конечность, а так и оставшийся в распаханной им наполовину лодыжке, перелом одного из шейных позвонков из-за чрезмерных нагрузок обрушившихся на голову… В общем, мелочи. Иной раз ему могло достаться сильнее на тренировках с не в меру расшалившейся любовницей или каким-нибудь сибирским монстром, пытавшимся растерзать ослабленного негатором чародея. А вот произойди детонация где-нибудь на земле, и Олега могло бы как следует поколошматить о грунт, камни, деревья и другие преграды, но в небе на пути отброшенного ударной волной тела ожидаемо не оказалось ничего. Или вернее почти ничего, поскольку вслед за человеческим телом наверняка двигались многочисленные осколки и обломки, а на пути его неуправляемого полета оказался не в меру живучий и агрессивный попугай. Но предсказать последнего точно не мог ни один даже самый продуманный план, для подобного требовалось скорее целенаправленно погрузиться в пророческий транс, предварительно покурив какой-нибудь веселой травы и откушав галлюциногенных грибочков. – Даже барабанные перепонки целы и правый глаз на месте…Прямо удивительно, как-то даже вдруг возникло чувство, что чего-то не хватает…Так, а где Стефан?!
Сибирский татарин польского разлива после создания бреши в корпусе судна должен был страховать чародея на некотором расстоянии от корабля, по возможности отвлекая от него внимание защитников судна и, если понадобится, эвакуировать серьезно пострадавшего из-за близкого взрыва друга обратно на «Тигрицу». В помощи Олег не нуждался, однако и толстяка не видел, хотя наколдованное вражескими чародеями темное облако лишилось поддержки создателей и теперь стремительно рассеивалось. Находящийся примерно на километр выше эразц-крейсер потихоньку удалялся вместе с впившимися в него шебеками. Всего на абордаж его взяли шесть вражеских кораблей. Три зашли с левого борта, еще три впились в корму. Вернее, уже две. Атакованное Олегом судно, лишившееся носа, а скорее всей передней части корпуса, вместо которой остались лишь отдельные пылающие балки, стремительно шло на посадку. Не то взрыв повредил его слишком сильно, не то капитан опасался распространения огня, ведь тушить пламя теперь было теперь особо некому. С учетом количества приготовившихся к абордажу людей и нелюдей, потери экипажа наверняка превысили семьдесят процентов. Седьмой вытянутый в длину узкий корабль крутился на одном месте со сбитой мачтой и здоровенной дырой в боку. По всей видимости, он банально промахнулся мимо «Тигрицы», а после в него влупили в упор из двух или трех турелей зачарованными по самую немогу снарядами. А может еще и бортовыми пушками добавили, которые и сейчас то и дело хлопали, отправляя ядра в пристыковавшиеся к бывшему грузовозу суда. Последнее вражеское судно вообще уже находилось где-то на полпути к основной группе летательных аппаратов противника, показывая воистину выдающуюся скорость. Не следовало долго думать, чтобы догадаться о причинах. Скорее всего, на борту создатель или создатели тех чар, благодаря которым эскадра мелочи вообще сумела успешно атаковать «Тигрицу», и рисковать собою больше необходимого османские аристократы никогда особо не желали. Ну да Олег бегству противников печалиться бы не стал, ему бы с оставшимися разобраться, а драться с магистром, пусть младшим, и пусть даже ослабленным, та еще головная боль…
Чувство опасности заставило чародея резко дернуться в сторону, и на том месте, где он находился секунду назад, пронеслось огромное огненное лезвие в человеческий рост. Рукоять клинка сжимал один из тех, кто в рукотворном катаклизме не особо пострадал, а уж расставание с палубой летучего корабля ему причинить серьезных неудобств вообще не могло. Ну, наверное. Ведь во всех известных Олегу сказках представители народа джинов умели летать.
– Ага, похоже, я забыл прямо вверх посмотреть, – успокоился Олег, блокируя нанесенный с чудовищной силой рубящий удар прыгнувшим ему в руку из-за пояса топором…И проваливаясь метров на тридцать вниз, а заодно смещаясь в сторону. Сказывалось отсутствие опоры под ногами левитирующего чародея. Однако, перемена позиции сказалась на настроении русского боевого мага самым лучшим образом, ибо краем глаза он успел заметить массивную фигуру своего друга, играющего в кошки-мышки сразу с пятью противниками. Правда, джинами из них являлись только трое, а вот остальные принадлежали к человеческому роду-племени. Ну, в той мере, в которой это можно сказать про не самых слабых одаренных. – Хм, а все ж таки неплохо вас, ребята, потрепало.
Пытавшийся зарубить чародея нелюдь выглядел весьма колоритно…Как гордый воин жаркого юга…Которого долго и основательно пинали, а может колотили дубинками. Нижняя часть могучей синекожей фигуры была скрыта кружащим вокруг неё вихрем, очевидно и удерживающим джина в воздухе, но сквозь сплетение воздушных струй проглядывали окровавленные лохмотья на месте ступней. На качестве обуви сей боец явно немного сэкономил, ну или не сэкономил, но пережить близкий взрыв она не смогла. Исписанные арабской вязью латные поножи остались закопченными, но невредимыми. А вот торс прикрывала сегментная броня, представляющая из себя множество металлических пластин, нашитых на тканевую основу. И местами этот средневековый бронежилет выкрошился, местами потрескался, а с одного бока так и вовсе тлел, упорно не желая потухать. На голове джина белел полированным металлом простой и безыскусный колпак, за который лишь кое-где цеплялись клочья зеленой ткани, ранее бывшей не то прикрывающим прочную основу тюрбаном, не то еще чем-то в этом роде. Лицо нелюдя в целом не особо отличалось от человеческого, с поправкой на цвет, однако спускающая до середины груди черная борода пестрела вырванными клоками и полнилась мусором, в левой щеке застряло несколько щепок, лоб рассекла глубокая ссадина, а мочки ушей представляли из себя кровоточащее месиво. Скорее всего, раньше там находились серьги, но ударная волна вырвала их с мясом к чертовой матери.
