Сотрудничать дальше Олег к искреннему огорчению священника не пожелал, а потому его проводили в комнату, больше подошедшую бы дорогому джентльменскому клубу, чем святой обители. Во всяком случае резная деревянная мебель с обивкой из бархата не малейшего отношения к аскезе не имела, на журнальных столиках лежали последние номера столичных газет и коробки с дорогими сортами табака и импортными сигарами, в одном из улов блестел стеклом и хрусталем мини-бар, не сильно уступающий по размерам главной гордости уничтоженного пивного ресторана, а на стенах висели картины хоть и по библейским мотивам, но в очень реалистичной манере. Особенно художнику удавались разнообразные грешницы, либо безуспешно пытающиеся прикрыть свои стати, либо бесстыдно сверкающие ими на всю округу. А еще тут были те обитатели этой части Москвы, кого священники в связи с недавним демоническим вторжением решили временно изолировать, однако бросить в камеру не решились, опасаясь получить еще одно нашествие прямиком из нижних миров. Или как минимум судебный иск от высокопоставленного чародея, который натравит на превысивших свои полномочия попов целую армию юристов-крючкотворов, которые вдобавок в отличии от адских тварей не боятся ни святой воды, ни церковных гимнов и следовательно являются куда как более неудобными противниками.
— Нашего полку прибыло, коллеги! — Отсалютовал Олегу бокалом дородный румяный мужчина, выглядящий настолько пьяным, насколько это вообще возможно для остающегося в сознании человека. Одет был он был в толстую шубу из коричневого меха, никаких видимых артефактов не носил, судя по ауре едва-едва перерос ранг ученика, да и вообще больше напоминал купца, чем темного мага… Вот только обычный делец вряд ли бы попал сейчас в это помещение храма. — Так выпьем же за то, чтобы низвергнулся он в бездну вместе с нами!
— Утихни, Модест, пока я и в самом деле тебя не засунул куда-нибудь туда, где солнце не светит, — проскрипел из кресла-качалки старик с аурой сильного подмастерья, в чьей принадлежности к темным магам усомниться бы не вышло при всем желании. Просто потому, что из под скрывающего все и вся черного балахона, по фасону очень напоминающего рясы священников, высовывались полностью лишенные плоти руки и ноги, каждая кость которых была покрыта мелкой затейливой резьбой. Но голова этого колдуна была живой, да и аура принадлежала отнюдь не личу и содержала в себе удивительно много жизненной энергии, причем обе эти силы-антагониста переплетались и смешивались весьма причудливым образом, абсолютно не конфликтуя между собой. Олег вот так сразу даже затруднялся сказать, кто же перед ним: крадущий чужую прану и запасающий её впрок некромант или же богатырь-пенсионер, скрутивший себе протезы с какого-то скелета. — Ты не профукал свою душу, не помер и даже не разорен. Если уж рынок в ближайшие годы будет переполнен органами демонов-инсектов и их же хитином, перепрофилируй свою ферму на другие разновидности. А когда сделанные сегодня запасы подойдут к концу, вернешься к старому испытанному промыслу.
— Понадобятся десятилетия, чтобы все заготовленное сегодня либо было пущено в дело алхимиками, либо протухло! Рынок будет переполнен, а я уже несу ужасные убытки! — Румяный толстяк вскинул вверх обе руки и потряс ими в воздухе, не обращая внимания на то, что брызги из по-прежнему сжатого в руках бокала капают ему прямо на кудрявую шевелюру. — Убытки! Я разорен, и нет мне спасе… Урп!
— Заткнись. Раздражаешь, — метко брошенное из угла яблоко, угодившее толстяку точно в рот и едва не выбившее передние зубы, было запущено субъектом, развалившимся на диване и закутавшимся в теплый шерстяной плед. И вот ему сегодня уж точно на улицу без глухого шлема выходить не стоило, а то ведь обыватели пристрелят сгоряча. Да и в любой другой день, пожалуй, поступят аналогично. Ведь укрывшийся пледом истинный маг, бывший даже посильнее самого Олега, никак не мог спрятать при помощи волос два растущих по бокам головы и загнутых словно у барана массивных рога, а кожа его лица являлась почти прозрачной, обнажая ужасную картину свежих дергающихся мышц. — И клянусь хвостом, если ты и дальше будешь голосить, мешая мне спать, то я наплюю на последствия и скормлю тебя своей адской мамаше.
— Подавится. А тебя потом за такой финн ушами даже дедушка-архимаг от пары десятилетий где-нибудь в ските со святыми отшельниками не отмажет, — пробормотала жертва яблочной бомбардировки, но уже довольно тихим голосом. — И вряд ли она вообще придет в этот храм, тем более, когда здесь имеющих серьезный боевой опыт попов больше чем мышей.
Имелись в помещении также двое стоящих у дверей вооруженных монахов темных рясах и четверо других магов, но они удостоили лишь молчаливых беглых взглядов. Первые небезуспешно изображали из себя безмолвные статуи, наблюдающие за подозрительным контингентом, который церковники вынуждены были терпеть, несмотря на желание избавиться, а вторые сидели за карточным столом и сосредоточенно резались в дурака. На щелбаны. Впрочем, выглядели картежники с волшебным даром довольно молодо, а также вряд ли продвинулись выше первого ранга. Скорее всего, это были ученики-помощники кого-то из главной троицы, и встревать в дела более опытных чернокнижников они полагали крайне опасным для своего здоровья.
— Пожелал бы вам доброго вечера, господа, но поскольку все мы здесь сегодня собрались не без причины, то добрым его назвать не получается. — Олег решил сделать вид, будто изучает стоящий у окна шкаф с книгами. Решеток на возможном эвакуационном выходе не было, но выходил он прямо во внутренний двор храма, где как раз десяток монахов устроили консилиум вокруг то ли техномагической зенитной пушечки, то ли пулеметного гнезда. Данная модель оружия была чародею не знакома, однако габариты задранного высоко в воздух ствола внушали легкое почтение каждому, у кого нет десяти-пятнадцати сантиметров зачарованной стальной брони. Впрочем, было несколько сомнительно, чтобы его одного хватило бы, чтобы остановить личностей, собранных православными инквизиторами здесь и сейчас. Зато в столь хорошей компании не следовало бояться ни проявления излишнего рвения со стороны слишком фанатичных представителей церкви, ни взбрыка со стороны просочившихся через первичный фильтр демонопоклонников, если они сюда попадут. Ведь костер — это конечно очень плохо, но у компании собранных вместе темных магов почти гарантированно найдутся куда более худшие варианты. — Не разъясните залетному провинциалу, что тут вообще в столице творится, раз армия нижних миров заходит в самый защищенный город страны почти как к себе домой?
— Все очевидно же, — пожал плечами полумертвый старик с таким видом, словно озвучивал прописные истины. — Вампиры снюхались с каким-то из темных культов и использовали этих жадных дураков, чтобы попытаться не сжечь Москву, так по крайней мере подпалить. Должен признать, некоторые шансы у ублюдков были.
— Не было, — тотчас же возразил ему румяный толстяк, судя по всему разводивший демонов в хозяйственных целях, словно кур. Конечно, вряд ли это были действительно опасные твари, но почему-то имелось у Олега такое подозрение, будто на диете из овощей-фруктов или хотя бы свежего мяса зверей порождения нижних планов если и не зачахнут, то уж точно не наберут требуемых кондиций, чтобы их органы начали высоко цениться алхимиками. А еще ему очень запало в память словосочетание «с каким-то из темных культов», подразумевающих, что подобных сообщество в Москве, по крайней мере, несколько. И если чародей чего-то понимал в том, как устроен этот мир, то подобные кружки по интересам обычно баловались не воскресными чаепитиями, а кровавыми жертвоприношениями. А также имели очень и очень высокопоставленных покровителей, которые могут предоставить им ресурсы и относительную защиту от закона, однако же, не входят в число тех, кто управляет государством или хотя бы значительными его кусками. Иначе бы они являлись легальными чернокнижниками, расходные материалы приобретали на рабских рынках и не боялись однажды окончить свои дни в результате торжественного сожжения при большом скоплении рукоплещущей публики. — Их даже не архидемон вел, а какое-то недоразумение из числа слишком много о себе возомнивших высших!
