Глава 21. О том, как герой идет на поводу, оказывается в хорошей компании и заключает выгодную сделку
— Так-так, вы значит у нас Олег Коробейников… Лицензии на занятие видами чародейства, опасными для душ человеческих и общественного спокойствия нет. Официально присужденные ранги в какой-либо из областей темной магии отсутствуют. А вот знания оных и умение их использовать — наличествует. Прибыл в город сегодня… Нет, уже вчера, сейчас же первый час ночи. Чем вы занимались во время нашествия демонов? — Отвлекся от разложенных на столе бумаг и впервые посмотрел прямо на Олега невзрачного вида низкорослый худощавый монах, которого наверняка могло унести особо сильным порывом ветра. А может и не могло, даже если прямо тут, в расположенном неподалеку от воздушной гавани храме, вдруг разыграется настоящий ураган. Аура этого человека соответствовала одаренному третьего ранга, что само по себе делало его опаснее девяноста девяти процентов населения России. Да и в случае служителей разного рода религий личная сила отнюдь не всегда являлась мерилом их возможностей. Вдобавок коллег этого невзрачного типа, который если снимет свою рясу, легко затеряется в любой толпе, внутри этого здания было много. И хотя попы вместе послушники предпочитали прятать свои лица в глубоких капюшонах, но в большинстве своем физиономии они имели самые разбойничьи. Ну, или воинские, разница между этими двумя профессиями всегда заключалась только в том, что для одних существовала некая группа людей, являющаяся неприкосновенной и попадающая под понятие «свои», а другие подобными сантиментами обычно не страдали, делая исключение разве только для товарищей по оружию.
— Пытался выжить, поскольку он застал меня всего в паре кварталов от этого места. Доказательством является кровь на моих доспехах, а также распотрошенные тела нескольких уж точно не самых низших тварей, которые я взял как трофей. — Пожал плечами Олег, ничуть не обманываясь вежливым тоном своего собеседника или тем, что его допрашивали не в душной тюремной камере, а в просторном светлом помещении, больше всего похожем на кабинет какого-то юриста благодаря множеству шкафов с забитыми бумагой папками. У боевого мага даже оружия и артефактов никто не отнимал, во всяком случае, пока. Однако если бы чародей отказался от «вежливой просьбы» группы из пяти десятков священнослужителей и их подручных, подошедшей к кораблю вскоре после того как над столицей перестали звучать последние выстрелы, то последствия были бы неприятные. Скорее всего. Наводнившие город солдаты в течении минуты могли пойти на помощь попам, которые едва ли не вылизали «Котяру», ища следы темной магии. Еще и всех матросов по-быстрому опросили, без устали выискивая последние остатки порождений нижних планов. Либо же тех, кто и привел в этот мир воинство преисподней. — И до нашествия демонов я тоже был очень-очень занят. Есть свидетели, причем не простые люди, а служащие московской жандармерии во главе с одним из представителей рода Долгоруких. А еще запись о проведении нами согласованного поединка должна иметься и в полицейской управе, и в бумагах воздушной гавани… Конкретные названия документов вот не скажу, вам самим поискать придется.
— Поищем… И я думаю найдем, в таких вещах врать просто глупо, — спокойно кивнул монах, принимая сказанное к сведению и заодно записывая чего-то на лежащей перед ним листке. Надо думать, в связи с загруженностью церковных структур ему сегодня самому пришлось вести протокол, а не поручить эту работу специальному писцу. — Значит, алиби у вас есть… Это хорошо. И подозрительно. Согласитесь, странно, когда только-только приехавший в Москву нелегальный чернокнижник вдруг оказывается в столь подходящей компании во время вторжения из нижних миров. Да еще эти ваши колдуны-людоящеры и оборотень-кащенитка… Дикари ведь поклоняются чуть ли не любой сущности, которая способна дать им силы.
— По-вашему имеющееся алиби это более подозрительно, чем его отсутствие? Боюсь, такая логика хромает на обе ноги. И я, и Доброслава можем расписать свои действия после появления в границах Москвы буквально по минутам, и почти все они были публичными. Так что тут вы, сколько бы не проводили расследование, только зря свои силы потратите. — Хмыкнул Олег, откидываясь на спинку стула. Ситуация его несколько напрягала, но неприятностей для себя чародей не ожидал. Только-только выпустившийся из училища ведьмак мог под шумок после вторжения демонов бесследно исчезнуть в катакомбах под каким-нибудь храмом. Ссыльнопоселенец-ученик от такой участи тоже не был застрахован. Однако церковникам понадобился бы весьма весомый повод, чтобы обосновать агрессию в адрес чародея четвертого ранга, состоящего на государственной службе у архимагистра Саввы и имеющего собственный вольный отряд вместе с парочкой летучих кораблей и солидным банковским счетом. И хотя они без сомнения могли бы при желании такой сфабриковать, но возможные проблемы не стоили сомнительного профита от подобной аферы? — Ну а мои людоящеры вообще всю бучу провели в воздушной гавани, никуда не отлучаясь с корабля. И их там тоже многие видели. По существу вам есть чего сказать или вы и дальше будете отнимать мое время своими нелепыми выдумками?
— В вашей ауре не отмечено энергий, характерных для тех, кто получал благословление от владык нижних миров или же заключал с ними долговременные сделки. Нелюди тоже чисты от демонической скверны, как и корабль. Даже следов поклонения ложным языческим богам и тех не обнаружили при беглом осмотре. — Поджал губы священник. — Однако я все равно настоятельно прошу вас задержаться в гостевых покоях нашей обители до тех пор, пока мы тщательно исследуем все места, где проводились темные обряды, что способствовали прорыву демонов. И допрашиваем как пленных чернокнижников, так и их жертв, которые избегли клыков адских тварей или отправились на Суд Божий, но согласились ненадолго вернуть свой дух обратно на грешную землю. Кстати, вы еще не хотите ни в чем признаться? Чистосердечное раскаянье дает возможность искупить свои грехи или, как минимум, избавляет от физических страданий.
— Лично я за собой никаких грехов не чувствую… Хотя и допускаю, что могу быть обуян гордыней, раз так говорю. — Больше всего Олегу сейчас хотелось помыться и уснуть в своей каюте на корабле, но разоблачаться и засыпать в откровенно недружелюбном окружении было небезопасно. А вдруг чего стащат или подбросят? Потом ведь не докажешь, что не верблюд, и православные инквизиторы просто захотели поднять себе статистику успехов на ниве борьбы с темными магами. — Я довольно занятой человек, но чтобы развеять всяческие нелепые подозрения в свой адрес, так уж и быть, согласен немного подождать. Ключевое слово «немного», а не до конца судебного процесса над последним из пойманных сегодня демонопоклонников. Часы, но никак не сутки.
— Расследование деятельности культистов по горячим следам займет у нас всю ночь, ну может еще часть утра. Как показывает практика, если к полудню следующего дня после столь масштабного преступления мы еще схватили не всех, следовательно, оставшиеся, либо спрятались так, что без помощи свыше мы их никогда не обнаружим, либо уже покинули город и движутся к границе, либо находятся в аду. — Во взгляде монаха после согласия Олега пойти на поводу у церковников и не покидать пределов храма до завершения предварительных следственных мероприятий мелькнуло нечто вроде облегчения. Видимо несмотря на свой сан, святые стены и находящуюся поблизости группу быстрого реагирования он до последнего опасался взбрыка от сидящего рядышком темного мага неустановленной силы и знаний, после которого чернокнижник то в преисподнюю непременно отправится… Но возможно за компанию с душами тех, кто оказался рядом. Ведь для по-настоящему талантливого демонолога подобная перемена места жительства событие значимое, но не сказать, будто кардинально меняющее его судьбу. И вернуться обратно ему тоже вполне может повезти. — Однако если тяжких и особо тяжких грехов на вашей душе не висит, то отчего бы не покаяться? Вовремя отринувшие свое темное прошлое чернокнижники вполне допускаются в царство божие. Ну, или хотя бы пройдите официальную аттестацию…
