Опасения Дорожина оказались оправданы. Когда Олег и его сопровождающие на летучем такси добрались до дворца мэра, то запланированная в ужасной спешке церемония уже начиналась. Вдоль вымощенного крупными каменными плитами пустого пространства по периметру через каждые два метра стояли бдительные часовые со столь блестящими ружьями, что на фронте их перемещения враг бы мог отслеживать без биноклей. Слуги проворно раскатывали красную дорожку к небольшой трибуне, с которой видимо должна была произноситься хвалебная речь. Несколько десятков обладателей парадных мундиров и примерно в пять раз большее количество высокопоставленных зевак, допущенных до участия в данном общественном мероприятии, разбились на группки по интересам. А к стоящей неподалеку гильотине, у подножия которой палач о чем-то спорил со священником, конвой уже подводили осужденных. И первой к машине для казни подтаскивали отчаянно упирающуюся миниатюрную рогатую фигурку с хвостом, чьей одежды бы с трудом хватило на то, чтобы сшить из отдельных лоскутьев нормальных размеров головной платок. А следующая за ней особа местами была покрыта бронзового цвета чешуей и несла на голове плотно завязанный мешок, в котором нечто многочисленное весьма активно извивалось.
– Какого черта?! – Удивился и возмутился Олег, без особого труда узнавший парочку сестер-полукровок. – Они же в этом чертовом казино были рабынями! Я им лично вырезал те кости, на которые нанесли рунические гравировки!
– И эти кости спустя примерно час после операции вспыхнули не хуже зажигательных гранат. До контрольного амулета в казино никто из контрабандистов так и не добрался, но где-то у кого-то валялся дублирующий. – Подтвердил следователь, заметно морщась и отводя глаза в сторону. – Эмиссар Деспота решил, что не будет пощады для тех невольников, которые знали о нелегальной работорговле. Они обязаны были донести о творящихся преступлениях кому-то из лояльных граждан Франции, и раз они этого не сделали, то виновны в соучастии.
– Но они еще дети! Им едва исполнилось четырнадцать лет, пусть даже суккуба выглядит на все восемнадцать, а горгона и того старше! – Олег не отрицал то, что сестры участвовали в преступлениях Серебряной Лили, впрочем, как и несколько десятков негров, теперь бредущих в толпе приговоренных наравне со своими недавними хозяевами. Однако у них имелись оправдывающие обстоятельства, причем, очень и очень весомые! Любое серьезное неповиновение для рабов означало смерть, скорее всего медленную и мучительную. А если бы они попытались рискнуть и сообщить о стоящих в клетках статуях кому-то постороннему, то внутри логова контрабандистов могли нарваться либо на настоящего соучастника, либо на легкомысленного идиота, что отмахнется от выдумок невольников, а после начнет трепать языком и тем обеспечит правдолюбам ужаснейшую кончину. – Ты же сам показывал мне купчую из питомника, где год рождения указан!
– Во Франции возраст ответственности за особо тяжкие преступления наступает с трех лет, – кажется, Дорожину ситуация тоже не нравилась. Однако что-то с ней делать он не собирался, ведь это означало пойти против мэра и его высокопоставленного гостя. – Конечно, можно бы подать апелляцию на основании того, что они являются живым имуществом и следовательно их казнь снижает количество трофеев и ущемляет наши интересы…Но в таких случаях обычно просто назначают денежную компенсацию. Да и поздно уже.
– Цивилизация, мать её… – До земли оставалось буквально пара метров, воздушное такси стремительно снижалось. Олег лихорадочно перебирал имеющиеся у него возможности, и с отвращением к самому себе понимал, что их недостаточно, дабы украсть у гильотины хотя бы парочку жертв, не говоря уж о всех невольниках, которым собирались отрубить головы совместно с настоящими преступниками. И сам чародей тоже подобно Дорожину ситуацией недоволен, однако делать ничего не будет. Дикость и жестокость обитателей этого мира подобно какой-то отраве просачивался в душу Олега, заставляя ломать себя, смиряя инстинктивные порывы безжалостным гнетом обстоятельств. Да, он полковник, сильный волшебник и дворянин, но этого недостаточно! Законных методов воздействия у него в такой ситуации нет, и силовое противостояние тоже не выиграть. Даже если он решит пойти на откровенно самоубийственный поступок и набросится на охрану приговоренных, они его скрутят без посторонней помощи. Ауры конвоировав принадлежали как минимум одаренным второго ранга, однако и пять или шесть истинных магов среди них тоже наличествовали. Среди зрителей пропорции были примерно те же. А мэр и эмиссар владыки Парижа, что уже вот-вот прибудут, должны являться как минимум магистрами. – Знаешь, пожалуй, обойдусь я без этого ордена. Все равно во Францию ехать не собирался, тем более от неё по большому счету и остался-то один Париж…
– Дык, разворачивай! – Похлопал Святослав по плечу водителя такси, угадав ход мыслей своего друга. – Мы кажись того…Сваливаем, значица, с сей богадельни.
Однако вновь оторваться от земли и набрать высоту воздушное такси попросту не успело. Во вспышке света на трибуне возникла парочка одаренных с аурами архимагистров, решивших вместо променада по алой ковровой дорожке появиться сразу в пункте своего назначения. И тут же толпа высокопоставленных зрителей раздалась в стороны от человека, окутавшегося мощным многослойным защитным барьером. Ну, просто очень мощным. Рефлекторные удары от одаренных зевак и нескольких расторопных армейцев были попросту проигнорированы. И даже удар то ли мэра Санкт-Петербурга, то ли французского эмиссара, буквально аннигилировавший сотню кубических метров пространства вместе с десятком недостаточно шустрых зрителей эта волшебная пелена выдержала, пусть даже покрывшись трещинами и разводами.
– Вива ля Франс! – Отчаянно закричал заключенный в непрошибаемый магический пузырь человек, паря над глубокой ямой с оплавленными краями. А потом его то ли распылило на кровавую взвесь, то ли разорвало изнутри. И остатки самоубийцы раздались в стороны, открывая все увеличивающуюся и увеличивающуюся брешь в самой ткани реальности, из которой наружу сразу же попер синеватый туман, пополам с какими-то явно недружелюбными тварями, напоминающими прямоходящих тараканов.
– Ля Франс? То есть он сделал это во имя Франции? – Удивился Стефан, захлопывая забрало шлема. – Зря мы все-таки гранаты не взяли…И винтовку мою.
– Полагаю, это не просто теракт. – Вокруг трибуны что-то ослепительно ярко засверкало, хотя прущие из портала твари так далеко продвинуться явно еще не могли. С макушки расположенной по соседству колокольни туда же ударил яркий зеленый луч, по толщине напоминающий корабельную мачту, вот только вся эта мощь ухнула в еще одну дыру в пространстве. И вылетела из третьей, ударив по тому же месту, откуда велся огонь, одним махом укоротив здание метров на тридцать. – Видимо власть Деспота над своей страной не так незыблема, как говорят слухи, и у него есть какая-то оппозиция….И то ли контрабандисты с которыми я столкнулся туда входили, то ли патриотично настроенные французы просто решили воспользоваться удобным случаем и прибить одного из ближних слуг владыки Парижа, пока он от своего хозяина далеко.
Глава 23
О том, как герой борется с побочными эффектами, исследует представителей иной цивилизации и промахивается мимо цели.
