– Второй, – добавил мужчина. – Так что да, зовите меня Реджи.
– Эм… Реджи, что случилось? – спросила Сэйди, указав на руку на перевязи.
– Это? Ничего серьёзного. – (Это было серьёзно.) – Со мной всё нормально! – (Это было совсем не нормально.)
Эйприл настояла:
– Вы можете нам рассказать.
(Возможно, ему не стоило ничего им рассказывать.)
Реджи рассеянно смотрел на детей, словно собирался с мыслями и подбирал нужные слова.
– Нет. Вы всё равно мне не поверите.
– А вы попробуйте, – сказал Тим, сверкая глазами. Его слова звучали довольно дерзко. Как вызов.
В конце концов Реджи сделал глубокий вдох и заговорил:
– После праздника я подумал: «Эй, мой дом не так уж и далеко… На улице прекрасная ночь… Пройдусь-ка я пешком», – он покраснел. – Оказалось, мне не стоило гулять. Кто-то прыгнул на меня. Буквально, на самом деле прыгнул. Словно с крыши здания или ещё откуда. Вот я иду, и вот я уже упал на землю. Наверное, упал неудачно, потому что, когда случилось это, – Реджи указал на перевязь, – я даже не сразу заметил. Просто когда я попытался отбиться, то обнаружил, что моё запястье распухло, наверное, раз в пять. Меня чуть не стошнило, – мужчина побледнел, вспоминая это. – И, наверное, я ударился головой или вроде того, потому что на секунду мне показалось…
Тут Реджи, похоже, вспомнил, с кем он говорит, и поспешно прикрыл рот, словно сказал уже слишком много лишнего.
– Что? – Эйприл подалась вперёд, играя трубочкой в стеклянном стакане. – Вам показалось, что…
Реджи выглядел виновато и немного глупо. Словно это был его самый большой и мрачный секрет, но мужчине не терпелось с кем-то им поделиться.
– Мне показалось, что это был Страж. То есть всё было при нём. Шляпа. Мечи. Плащ. Ну, вы понимаете… как у Стража. Но это же безумие. На празднике каждый третий был так одет. Наверное, я просто насмотрелся на гостей, а потом ударился головой, и мой мозг сам всё додумал.
– В этом Страже было что-нибудь особенное? – подтолкнул его Колин, и Эйприл затаила дыхание, ожидая, что Реджи скажет: «Да, на самом деле он выглядел как Габриэль Винтерборн!» Но мужчина покачал головой.
– Разве не все Стражи похожи друг на друга?
– Чего он хотел? – спросил Тим.
Реджи пожал плечами.
– Наверное, искал ценности. Бумажник. Телефон, что самое неприятное. В нём была куча рабочих файлов.
– Вы видели его лицо? – спросил Тим. – Слышали голос? Может, видели, откуда он пришёл или куда потом ушёл?
– Нет, да и не до того мне было. Ребята, вам нечего бояться. Поверьте. Никто не станет вламываться в дом Винтерборнов.
Реджи рассмеялся. Потому что считал их обычными детьми, а дом Винтерборнов – обычным особняком. Он не знал, что безумцы с мечами давно стали неотъемлемой частью обстановки этого дома.
Когда Реджи отсмеялся и между ними снова повисла напряжённая тишина, мужчина смял пустые упаковки на столе и сказал:
– Итак… эм… Габриэль. Как у него дела?
Едва Эйприл начала обдумывать, что можно сказать – и чего не стоит, – раздался тихий голос:
– Он любит Иззи.
– Ви… – начал Тим, но Вайолет продолжила говорить:
– А Иззи любит его. И когда она вернётся, они с Габриэлем поженятся, и мы станем семьёй, – девочка улыбнулась перепачканными в шоколаде губами.
Она говорила тем же тоном, каким Эйприл раньше убеждала других детей, что её мама вернётся. Полным уверенности, что всё закончится хорошо. Но её мама так и не вернулась. Её мама, возможно, была мертва. Габриэль тоже мог быть мёртв. У Эйприл разболелся живот, и вовсе не потому, что девочка переела конфет.
– С тобой всё хорошо? – спросил Реджи, пока Тим и Сэйди упаковывали оставшиеся сладости.
– Ага.
– Может, подвезти вас до дома?
– Нет, – резко ответила Эйприл. – То есть… нас довезут.
– Может, вам ещё что-то нужно? – Реджи имел в виду не шоколад или печенье и не жевательный мармелад. – Если что-то понадобится… звоните в мои апартаменты. Мне передадут сообщение в любое время, если вам нужна будет помощь или что-то ещё.
Но Эйприл… Эйприл был нужен только Габриэль Винтерборн.
14
Собака, похожая на лису
Когда дети попрощались с Реджи Дюпре у больших лаковых дверей, недалеко от швейцара в красном кителе, солнце стояло ещё высоко. Но день уже начинал клониться к вечеру. Ветер стал прохладнее, и, возможно, всему виной был желудок, полный сладостей, но Эйприл сильно, отчаянно хотелось домой.
– Идём дальше, – сказал Тим.
– Но… – Сэйди указала в сторону побережья, пристани с катером и дома Винтерборнов.
– Мне нужно кое с кем поговорить, – пояснил Тим.
– С кем? – удивилась Сэйди.
– С тем, кто мог что-то видеть.
– В статье говорилось, что свидетелей не было, – напомнила Сэйди, но Тим рассмеялся, и на лице девочки появилось обиженное выражение.
– В статье говорилось, что полиция сообщила, что свидетелей не было, – возразил мальчик.
– Я знаю. Я так и сказала.
Тут Тим неожиданно стал серьёзен.
– Сэйди, это Первая улица. На Первой улице никогда не бывает свидетелей. По крайней мере, тех, кто желает сотрудничать с полицией.
Тим направился дальше по Первой улице, и остальные последовали за ним. С каждым шагом воздух становился всё холоднее, и солнце опускалось всё ниже. Вдоль сумрачной дороги ветер гнал газету.
– Может, лучше вернуться утром? – предложила Сэйди, но Тим даже не замедлился.
– Первая улица по утрам не работает, – сказал он.
– Но…
– Смотри, Сэй. – Тим остановился и повернулся к остальным. – Видишь то окно? Там живёт Безумный Пит. Но этого Безумного Пита зовут Ларри. Видишь ту химчистку? – он указал на грязное окно с наполовину погасшей неоновой вывеской, которая гласила, что по вторникам все услуги за полцены. – Кроме денег, там ничего не отмывают. Видишь её?
В этот раз Тим указал на старушку с длинными седыми косами и в юбке до земли. Колин тихонько подошёл поближе, разглядывая вещи, разложенные на складном столике для продажи, а Тим, даже не глядя в его сторону, сказал:
– Где-то через пять секунд её юбка начнёт лаять, а потом на Колина бросится собака, похожая…
– Похожая на лису, – закончила Эйприл. Кажется, она уже слышала эти слова в каком-то сне. Или в прошлой жизни. Тут, как по команде, юбка залаяла, и из-под тяжёлой ткани высунулась маленькая лисья мордочка.
Сэйди посмотрела на Тима как на ясновидящего.
