Книга Без подводных камней, страница 9. Автор книги Мария Воронова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Без подводных камней»

Cтраница 9

Даже обывателю ясно, что Валерия Михайловна повела себя неадекватно, а уж когда это подтверждает судебно-психиатрическая экспертиза, то вообще не о чем думать. Ненависть к счастливой сопернице копилась-копилась да и выплеснулась с такой силой, что отключила бедной женщине сознание.

В общем, не ясна только цель встречи дам, и это маленькое недопонимание, совсем крохотное, как горошина под сотней перин, причиняет легкое неудобство, но, сказала себе Ирина, надо помнить, что она не принцесса, а простая советская судья и не имеет права на капризы.

Еще незначительней, не горошиной даже, а песчинкой, представлялась версия, что патологическое опьянение Валерии Михайловны само по себе, а убийство совершил кто-то другой. Но следов постороннего не нашли, соседи ничего не видели, дверные замки открывали только одними и теми же ключами, да и, в конце концов, сама Валерия Михайловна утверждала, что Вероника была дома одна.

Нет, не было там посторонних, да и вообще, когда у тебя есть отпечатки пальцев на орудии убийства, кровь жертвы на одежде и руках подозреваемой, других виновников можно не искать, это следствие еще по максимуму отработало.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы четкое и однозначное. На фоне вовремя не диагностированной вялотекущей шизофрении, длительной психотравмирующей ситуации и патологического опьянения у больной развился патологический аффект, вследствие чего она не могла отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

Павел Михайлович прав, дело действительно очень простое, вся задача – признать бедную Валерию Михайловну невменяемой и назначить ей принудительные меры медицинского характера.

Самая большая трудность, которая тут ждет судью, это преодолеть психологический барьер, чтобы отпустить человека, убившего молодую беременную женщину, на свободу. Ведь, строго говоря, по состоянию здоровья Валерия Михайловна не нуждается в госпитализации, амбулаторного лечения здесь будет достаточно.

Хотя… Не надо забывать, что Валерия из семьи врачей, жена потомственного врача и сама врач. Тут цеховая солидарность даже не в квадрате, а в третьей степени. Сама она как профессионал не особо состоялась, но доктора, проводившие экспертизу, занимались по учебникам ее отца, а свекор читал им лекции и принимал экзамены, она свой человек, и просто грех не нарисовать ей диагноз, освобождающий от уголовной ответственности, но в то же время не обязывающий госпитализировать ее в закрытый психиатрический стационар.

Ирина поморщилась. Вот откуда, скажите на милость, взялась вялотекущая шизофрения у почтенной женщины, никогда в жизни не замеченной ни в чем предосудительном? Образцово вела дом, на работе не блистала, но справлялась, соблюдала трудовую дисциплину, не кляузничала, выглядела всегда хорошо, водила, кстати говоря, машину, значит, прошла осмотр психиатра, когда получала водительскую медицинскую справку. Почему вдруг она стала шизофреничкой? С чего такие смелые выводы? Уж не из того ли соображения, что для патологического аффекта помимо внешних остро возникших обстоятельств необходима какая-то постоянная составляющая, иначе говоря, фон? У здорового человека чаще бывает физиологический аффект, связанный или с однократным воздействием сильного раздражителя, или с длительным психологическим насилием, то, что в народе называется «терпение лопнуло». Тут может быть в зависимости от внешней силы и мобилизация всех возможностей организма, когда гнилой интеллигент, спасаясь от хулиганов, легко перепрыгивает трехметровый забор или дает им достойный отпор, и приступ ярости, когда подчиненный дает оплеуху зарвавшемуся начальнику или жена опускает сковородку на голову непутевому мужу-алкашу. Всякое бывает, человек, что называется, выходит из себя, не может остановиться, но все же помнит, что наделал. Такой физиологический аффект принимается в качестве смягчающего обстоятельства, но не является основанием, чтобы признать подсудимого невменяемым и освободить от уголовной ответственности.

Патологический же аффект сопровождается полным помрачением сознания, а раз гражданин себя не помнит, то и наказывать его не за что.

Для того чтобы у судьи не возникало лишних сомнений, а вдруг аффект был физиологический, просто множество умилительных статей и телепередач о счастье Ветрова с молодой женой оказали на Валерию Михайловну кумулятивное воздействие, и она убила соперницу в припадке банальной ярости, добрые эксперты-психиатры на всякий случай пририсовали женщине вялотекущую шизофрению. Почему бы и нет, ведь после такого эксцесса работать врачом она все равно не сможет.

Ирина вздохнула. Черт возьми, неужели на время процесса придется стать святее папы римского и сомневаться в заключении уважаемых экспертов? Один из них доктор наук, второй – кандидат, оба имеют все возможные регалии, чай не в деревне живем, где один фельдшер на все случаи жизни, а в культурной столице и для осуществления правосудия можем привлекать самые передовые силы.

Надо не гадать, а внимательно изучить весь текст экспертизы, а не только результирующую часть. Прочесть буковку за буковкой, слово за словом, и тогда станет ясно, откуда они эту шизофрению вытянули. Однажды Ирина позволила себе пробежать заключение судебно-психиатрической экспертизы по диагонали, из-за этого чуть не приговорила невиновного к высшей мере, так что теперь вникала в каждый документ.

Но только она раскрыла уголовное дело на нужной странице, как радиоточка пропикала восемнадцать часов.

Ирина вскочила. В принципе, сегодня необязательно нестись сломя голову в ясли за Володей, Кирилл работает в первую смену и заберет его сразу после полдника, и, наверное, даже картошку к ужину почистит, но, если у тебя ответственный муж, это еще не значит, что можно злоупотреблять его терпением.

* * *

Шубников помнил, что жена всегда берет суточное дежурство по субботам, и с утра поехал в клинику, купив по дороге гладиолусов. Эти цветы раздражали его, почему-то ассоциировались с Арнольдом Шварценеггером, такие же излишне мощные, а Маша их любила.

Он пролез через хорошо известную еще со студенческих времен дыру в заборе, о которой все знали и принимали как неизбежность, и направился к корпусу, внимательно озираясь, готовый при виде знакомого или отступить, или свернуть.

К счастью, большинство его товарищей уже достигли того уровня, когда в выходные можно отдыхать дома, а не зарабатывать опыт и репутацию, поэтому Шубников беспрепятственно добрался до окна ординаторской.

Клиника, где работала жена, располагалась в двухэтажном флигеле, старинном здании, то ли так и построенном на низком фундаменте, то ли осевшем от времени, так что Шубникову даже не пришлось задирать голову, чтобы увидеть, как Маша пишет истории за своим столом.

Он свистнул. Увидев его, жена поморщилась, встала и перегнулась через подоконник. Шубников протянул ей цветы.

– Опять? – спросила Маша.

Он кивнул и развел руками.

– Иди домой, Саша.

– Может, хоть с дочкой разрешишь повидаться?

Она досадливо поморщилась:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация